Еще один шанс. Часть 1

– Ещё бы не уважаемый, - Рязанцев согласился на предположения купца.
– Сам до сих пор не могу понять, что там написано. Руки бы докторам за их почерк оторвать. Приходишь, лекарство заказывать в аптеку, а, что тебе надо и как это называется - сказать не можешь.

– Это, что за невидаль?
– вновь активизировался Прохор. Он показал на ручку и зажигалку лежавшие рядом друг с другом.
– Знатной работы штучки.
– Купец поцокал языком. Поведай, про них?

– Это ручка для письма. В ней чернила. Ей по бумаге пишут.

– Перо для письма, - Прохор перевел для себя незнакомое слово.
– Сделано чудно и отменно.

– А это - зажигалка. Зажигает огонь.
– Странник показал собеседнику принцип работы. Открыл металлическую крышку, щелкнув по кремню, зажег огонек. Потушил его, передал купцу.

– Ишь, ты!
– Огниво, - Прохор удовлетворенно кивнул головой.
– Добро сделано и метал такой... необычный. Руке так ладно и хорошо.
– Он взял зажигалку и начал крутить её как подросток, щелкать колпачком, зажигать огонь.

– Да... Гляди-кось какие занятные вещицы...
– купец выдал одобрение, наигравшись. Он внимательно посмотрел на собеседника. Прищурил один глаз и деловито поднял палец к верху.
– А скажи, мил человек? В какой сторонушке такое диво делают?

– В Японии, - не ожидая от себя подобного слова, брякнул найденыш.

– Ишь, ты! Я-по-о-ни-и, - "взрослый ребёнок" произнес с удивлением и почитанием как Эллочка из "Двенадцати Стульев".
– Слушай молодец, а чего ты развалился на дороге? Давай я тебя до ближайшей деревни довезу. До неё почитай семнадцать верст. Может, вспомнишь чего. Мне расскажешь. Ехать-то всяко лучше, чем пёхом идти. А ты мне за это подаришь своё огниво. Ну, как? Давай, соглашайся!

– Ладно, - скиталец согласился.
– Только не до деревни, а до Москвы. Хочется на город посмотреть - столица всё-таки!

– Да! А тебе палец в рот не клади. До Москвы-то почитай ещё два дня пути, - Прохор удивленно посмотрел на незнакомца. Он явно не ожидал такого ответа от найдёныша.
– Есть-таки в тебе наша купеческая закваска, - Коробейников хитро прищурился, продолжая крутить зажигалку в руках.
– Ладно, "буть" по твоему. До Москвы, так до Москвы.
– Торговец почесал пятерней лохматую бороду.
– Садись покуда! Поехали подальше от греха! И так, тут долго стоим - не ровен час лихие люди понаедут.
– Он поднялся с земли. Подошел к своим спутникам. Мельком осмотрел повозки, после чего произнес...
– Дай бог нам добрый путь да прибыток.

– Дай бог, - караванщики повторили его фразу, перекрестились, расселись по телегам и продолжили прерванное движение.

***

В начале поездки Рязанцеву сразу стало понятно, что Прохор не оставит попыток узнать про него больше. Он будет пытаться различными способами разбудить его память.

– Молвишь ты чудно, - Коробейников продолжал пытать неизвестного попутчика.
– Мудрено! Вроде как по-нашему и в тоже время, будто на другом языке. Слова звучат у тебя всё время незнакомые. Кажется, что говоришь на нескольких языках. И в то же время многих слов наших не понимаешь? Я не встречал такого!
– Караванщик задумчиво почесал затылок.
– Послушай! А может твои родители умерли, когда ты был маленьким? И тебя воспитали басурмане? Вот ты и говоришь, путая и коверкая слова?
– Он с надеждой посмотрел на Алексея.
– Ну, что скажешь? Давай ка я по их нему тебе расспрос учиню... Мерхаба адыныз нэдир?

– Аффедэрсиниз тюркче бильмиёрум...
– вояжер ответил по-турецки "на автомате".
– Вот чего-то такое вспоминаю по-незнакомому, а чего вспоминаю, понять не могу.

Коробейников удивленно поднял голову и вопросительно открыл рот.
– А ну, переведи, чаво сказал?

– Я, произнес что-то?
– найденыш уставился на купца недоуменно и глупо.

Прохор почесал затылок, затем пристально посмотрев на незнакомца. Потом повернулся с одного бока на другой, поудобнее устраиваясь в повозке. Отмахнулся от мошки, кружившей возле лица. Покусал задумчиво губы. И вдруг внезапно спросил.

– А ты... случаем не Емельяна Баженова беглый сынок? Ну, тот, который до тридцати лет сидел на печи, а посля к дочке Прокофия Мироныча - Милославке женихаться ходил? А потом вы вместе с ней убёгли?
– следователь из народа решил зайти с другой стороны.
– До сих пор вас ищут!
– Попутчик взял небольшую паузу и что-то долго считал в уме.
– Да, нет... Кажись, не похож? Тот, здоровее был и черноволос...

На какое-то время дознаватель замолчал. Наверно вспоминал подробности происшествия. Или подсчитывал вознаграждение за поимку беглецов. Покивав кому-то головой, он снова внимательно осмотрел попутчика.
– Погодь... Послушай добром... А ты часом не сын воеводы Слободникова?
– снова оценивающий взгляд.
– Так того в детстве сказывают цыгане украли и бродячим артистам подкинули. А те его в Царь граде продали. А потом говорят - он стал евнухом!

Воодушевленный внезапным озарением Прохор на какое-то время ушел в себя. В раздумьях поднес руку ко рту и начал грызть ногти.

– Да-а, тебе будет...
– точно не он.
– Опять долго считая что-то на пальцах, выдал купец.
– Того Евпатий звали и ему сейчас по моему раздумью... почитай - лет пятьдесят. А тебе годков-то поменьше! - А может быть? Ты племянник Силантия Акимыча?
– Снова с надеждой посмотрел на странника Коробейников.
– Знавал такого? Ну, как же? Да его вся Москва знает! У него же дом сожгли у Мясницкой слободы - ещё в прошлом году.

Томимый желанием рассказать интересную историю Коробейников приподнялся. Подвинулся поближе к страннику и начал рассказ...

– С ним вообще занятная история произошла. Знамо, мальчонка, ловкастый был - да несмышленый. Ушел он четыре года назад в ночь на Ивана Купала цветок папоротника искать, да так и не вернулся. Сильно уж говорят, клад хотел найти. Кстати на тебя был похож. Такой же белобрысый, синеглазый и с ямочкой на подбородке. Ты случаем не его племянник?

– Да, нет... Вроде не его, - новоявленный турист во времени ответил неуверенно.

Под звуки неторопливого бормотания Прохора о том, чьим мог быть сыном, внуком или ещё непонятно кем попаданец задремал. Очнулся он от пристально взгляда Прохора, который так и не перестал крутить в руках его зажигалку.

– Слушай, попутчик дорогой! Я вот, что хотел у тебя спросить?
– Он взял паузу и хитро посмотрел найденышу в глаза.
– А Япония-то...
– это где?

– Где - где?
– "Сонная тетеря" передразнила Прохора.
– Не помню!

В это время повозка проезжала мимо стоявшей у дороги кареты. Недалеко от неё на небольшом раздвижном стульчике сидел человек в шляпе с пушистыми перьями.

– Вон глянь, мил человек, - Прохор обратился к страннику.
– Ишь-та, песьи морды да свинячьи уши!
– Он недовольно выругался.
– Ещё иноземцы! Причем явно немчины. Отдохнуть остановились. До ветру сходить приспичило. Вона как, их бедных умотало по нашим дорогам-то ездить.

– А почему немчины?
– странник заинтересовался.
– У них на лице написано или ты учуял их по запаху?

– Нечто по запаху?
– Коробейников не понял шутки. Он приподнялся. Осмотрел иностранцев. И начал рассуждать с деловым видом знатока из передачи "Что, Где, Когда".
– Вот погляди - как я кумекаю... Карета не наша. Одеты по-другому. Расселись на стуле, отдыхают, прямо на дороге... Да, ещё лалакают не по-нашенски... аспиды! Креста на них нет!

Не торопясь купцы проезжали мимо иноземной кареты. Возницы всматривались в неё как на некое чудо. Путник вспомнил, что именно так посетители зоопарка смотрят на новое животное, впервые привезенное из какой-нибудь Папуа - Новой Гвинеи.