Еще один шанс. Часть1

– И все-таки?
– Прохор переспросил странника, не отрывая взгляда от внутренней пустоты.
– Что ты будешь хранить в нем?

Пришелец задумчиво повертел головой по сторонам. Глубоко вздохнул. Нужно было срочно выкручиваться из неловкого положения. Сознаться купцу, что его обвели вокруг пальца - как простого мальчишку он не мог. А разрушить созданный им образ удалого рубахи - парня было вообще недопустимо.

– Понимаешь, Прохор!
– Рязанцев важно надул щеки. Задрал подбородок. Добавил металла в голос.
– Чтобы успешно вести дела в Москве и выделяться среди московской знати - я должен сразу заявить о себе.
– Алексей начал, сочинять правдивую историю "прямо с колес".
– Думаю - куплю для этого что-нибудь... большое, высокое или объемное. И обо мне сразу все заговорят.

– Путник щелкнул пальцами. Поднял руку и деловито погладил подбородок. После чего помпезно продолжил описывать свою значимость...
– Не успею выйти на улицу, а уже все говорят и думают только про меня! Со всех сторон только и слышится...
– Люди добрые, вы только посмотрите, вон идет Воронцов, который открыл кучу кабаков возле кремлевской стены! Да, а ещё у него самая большая и тяжелая карета на сто лошадей! А вчера! Этот удалой молодец пришел в гости с самой высокой и длинноногой блондинкой! Кстати, она - единственная дочь датского короля!

– Невдомёк мне, Ляксей...
– Коробейников посмотрел на рассказчика, после чего растеряно вздохнул.
– День божий, а ты со свечкой... Воду в омуте совсем замутил. Объясни по простому. Что удумал?

– Хорошо, попытаюсь ещё раз, - вояжер начал объяснять прописные истины по рабоче-крестьянски специально для "торговой интеллигенции".
– Вот, скажи, Прохор... К примеру, у кого из купцов самый большой дом в Москве?

– У купца гостиной сотни Никодимова, - Коробейников ответил, почесав подбородок.

– А самая большая лавка у кого?
– Рязанцев не унимался.

– У Аристова Арсения Ильича! Об этом все знают.

– Ну, вот!
– путешественник воскликнул, радуясь, что его наконец-то поняли.
– А у меня будет... самый большой амбар!

– Самые большие амбары у купцов Галимовых.
– Коробейников отмахнулся рукой от "молодого" фантазера.
– А еще у Рыжова... Да и у Малахова не маленькие. Там, у них почитай целый город с северной стороны.

– Эх, опять меня опередили!
– "великий комбинатор" произнес обиженно.
– Ладно!
– путешественник погрозил кулаком подлым конкурентам, спрятавшимся за спиной прошлого хозяина помещения.
– Ничего! Я ещё что-нибудь придумаю! Я так это дело не оставлю! Когда-нибудь - я завоюю этот город! И буду первый... В чем-нибудь... Все будут знать имя купца Воронцова.

– Эх, Ляксей!... Ляксей... садовая твоя головушка, - Прохор осуждающе покачал головой.
– Ума-разуму у тебя ещё нет. Зелен ты и глуп! Заняться тебе нечем - вот и маешься дурью... Доколе? Когда же ты остудишся. Это надо же удумать такое - амбаром хвастаться. Ты бы лучше о женитьбе подумал... Неслучайно тебе в голову мысли лезут о всяких королевах.

– Да рано мне ещё!
– великовозрастный авантюрист выпалил стандартную фразу сопливых подростков.

– Рано не рано - а бабы на тебя засматриваются!
– Коробейников выразительно наклонил голову и клюнул ею как поплавок.

– Какие ещё бабы? Кто засматриваются?
– Алексей произнес растерянно. Он смущенно опустил глаза в землю. Слава Богу, не покраснел.

– А то ты не видишь?
– купец хитро прищурился и начал перечислять события. Он вытянул руку и начал загибать пальцы.
– Карета с дочерью боярина Колышева возле наших ворот - раз. Стоит и ждет тебя каждое утро... Пока ты из дома не выйдешь. А вдова купца Маркова? Почему она ко мне в лавку так часто заходит? Вчера вообще домой пришла! Соль, видите ли, закончилась! Это на ночь-то глядя? И смотрит на меня, вытаращив глазенки - как будто ищет чаго?
– Прохор загнул второй палец.
– Два!
– Он внезапно стал подходить к путешественнику.
– А дочь моя? Любушка? Она, ведь уже тоже...

– Так! Этот разговор надо срочно сворачивать, - пронеслось в голове у "любимца женщин".
– Иначе что-то произойдет.
– Федор? Что ты возишься с этими мужиками?

– Вояжер прервав разговор, обратился к слуге. Великан давно о чем-то спорил с двумя незнакомцами возле забора.
– Веди их сюда!

– Командир!
– Федор крикнул в ответ.
– Ходоки до тебя... Просят, чтобы выслушал.

– Зови!
– странник радостно отодвинулся от купца в сторону.
– А вдруг... у них важное дело?

Прохор обернулся и посмотрел на неизвестных крестьян, подошедших к воротам амбара. 

– Как же вы ребята подошли вовремя!
– подумал вояжер, радуясь, что не нужно отвечать Коробейникову.
– Можно сказать спасли от нежданной женитьбы.

– Низко кланяется тебе...
– неизвестные подошли ближе и остановились в почтительном отдалении. Склонили головы, обратились к Рязанцеву.
– Дозволь узнать, барин...
– Не ты ли будешь Алексей Воронцов? Сын Петра Аляксандровича Воронцова? Светлая ему память!

– Ну, допустим я и, что?
– молодой коммерсант ответил незнакомцам.

– Слава тебе, Господи!
– крестьяне повалились на колени.
– Нашли...

– Родной! Заступник! Кормилец!
– неизвестные ползком на коленях двинулись в направлении путника.

– А в чем собственно дело, граждане?
– Рязанцев картинно возмутился и отошел на один шаг в сторону от места расположения прибывших ходоков.
– Мало ли чего удумают? Может быть умалишенные - кто их пришлых ползунов разберёт?

– Так... Барин ты наш!
– крестьяне рьяно замахали снятыми шапками.
– Пропадаем мы без тебя, сиротинушки! Оскудели. Горек хлебушек нонча. Нивы горят без влаги, с червеня дождика нет... Худо живётся, без тебя - маятно. Куды ни кинь - всюду клин.

***

День медленно перевалил за полдень. Яркие краски разноцветного сияния радужно переливались над далекими верхушками высоких деревьев, уходящих под самые облака. Солнечные зайчики, пробивавшиеся сквозь густые лапы сосен и елей, медленно бегали по предметам. Медно-красные стволы стояли один стройней другого. За поляной раскинулся смешанный лес: Клёны хмелем обвитые, буйно раскинулась бузина, ярко алели волчьи ягоды, разрослись плоды колючего шиповника, лопушатник выше колен. В воздухе пахло листвой.

По лесной дороге двигались две повозки в направлении известном одному только вознице. Мирно поскрипывали колеса. Нагулявшиеся, сытые кони медленно тянули телеги. Еле слышно с одной из них доносились мужские голоса. Не большие ямки и выступы по пути движения постепенно укачивали и склоняли в сон.

Путники проезжали безлюдное селение. Крестьянские избы стояли вдоль дороги убогие, придавленые, скривившиеся и пустые. Дворы, заросшие крапивой и сорной травой, были разгорожены. Сараи раскрыты настежь. Трухлявый, ветхий забор с выжеванными временем тесинами. Здесь и там, из-за поваленного забора выглядывала на улицу бледная рябина. Показалась старая, засохшая кривая яблоня. В стороне над дорогой тихонько поскрипывала, раскачиваемая ветром длинная дуга от рассохшегося колодца.

– Куда поехал? Зачем?
– у путешественника было хмурое настроение.
– И что мне - истинному горожанину в третьем поколении делать в этой забытой во времени и пространстве, глухой деревне? Ведь только обустроился! Начал заводить полезные знакомства. Девчонку присмотрел симпатичную, - глубокий вздох и долгое позевывание.
– Почти придумал, чем заняться в этом мире. А тут раз... и наследство с голодными крестьянами - как снег на голову свалилось! А оно мне надо?
– Снова недовольный выдох. Переворот с одного бока на другой.
– Неурожай, видите ли, у них! Детушки погибают... Лебеду всем селом кушать начали... (Ну, и далее плачь всего села, с призывами о помощи на трех грамотах формата А 4).
– И как, теперь поступать?
– Рязанцев прикусив губу, не мог успокоиться.
– Что делать с таким злосчастным наследством?