Еще Один Страшно Упрямый

Переждала немного во дворах в надежде, что он все понял и наконец-то на совсем отвял. И затем, выглянув и убедившись в том, что красной иномарки нет нигде поблизости, я бросила внимание на свои наручные часы и изо всех ног побежала на работу.

Ну вот. Опоздала, черт. Почти на полчаса.

Директор этого ох как не терпит. Сейчас спустит с меня три шкуры…

***

– Гладкая! Тебе на будильник скинуться всем колективом?! Или с зарплаты твоей вычесть?!

Лысая еврейская морда, то есть мой шеф, «радушно» поджидал меня у порога бара.

– Простите, Вениамин Вик…

– Выговор тебе! – шеф даже не дал мне объясниться. – Вы-го-вор! И штраф! Премии лишу! Еще хоть одна минута твоего опоздания, и вылетела б ты пробкой отсюда! Прямо сегодня же!

Наплевался шеф вдоволь, громко выказывая недовольство и совсем не стесняясь чужих косых взглядов. И после, весь на эмоциях, вздернутым круглым брюхом вперёд, в своей привычной гордой манере вкатился обратно в бар.

– Больше такого не повторится, Вениамин Викторович. – нерешительно шепнула я вслед, понимая, что он все равно не расслышал.

Этот лысый еврей-шеф и слушать меня не стал. Наорал знатно при прохожих, покупателях шаурмы, и всех коллегах, пристыдил, унизил у всех на виду. И более чем уверена, что даже на этом козлячьем беспределе он не уймется. Будет же весь день полоскать меня да так, как будто что-то у него украла.

Черт! Ну думала же я, что обойдется! Все три дня надеялась, что не будет глобальных неприятностей! А неприятности же так не думали. Неприятности мои только начинаются.

И все это он виноват! Тот косматый тип на красной иномарке!

Глава 6

С Машей в баре сегодня.

Срочная встреча после позорной взбучки от шефа, который к счастью, смылся домой пораньше и долго не мозолил мои глаза.

На этот раз прокатило более-менее. Но если еще хоть раз повторится мое опоздание, да хоть всего на две секунды, то меня лишат премии. Ради которой, собственно, я и пашу до сих пор у этой лысой еврейской морды.

Пора бы искать другую работу и не мотать себе нервы, кстати… А то, с таким-то графиком, скоро и жить сюда перееду, на рабочее место. Но даже тогда шефу все равно все будет не так.

С Машей же – это подруга моя любимая – мы видимся часто. Это уже своего рода традиция у нас, – среда и пятница стабильно она заседает в баре. А я, хоть и график у меня в теории плавающий, стабильно и всегда по этим дням работаю.

Сегодня на календаре как раз среда. И мы с Машей не только и в очередной раз перемываем кости ее парню-козлу, побыстрее бы уже бывшему насовсем.

Но и коллективно мыслим о том, как ей подзаработать на чужом старье.

Сегодня в нашем баре что-то народу маловато. И меня от монотонного бухтежа подруги, от вынужденного безделья, и от того, что не надо было мыкаться от клиента к клиенту, и балансировать над их головами с подносом и кружками пива в три ряда, клонило в сон.

Маше же дали ответственное задание. Теперь она распродает вещи времен СССР, попросила о том пожилая соседка.

Соседке от хлама, видите ли, избавиться надо. Да так, чтоб самой не возиться и не искать, кто вывезет. А Маше за это вроде как процент перепадет. Жить же на что-то надо. А у Маши, как всегда безработной, очень много запросов и расходов на красоту.

– Так и напишу. Продам диван. Состояние почти нового… Раскладной, кожаный… – задумчиво строчила Маша объявление, наверняка полагая, что сможет неслабо обогатиться на этой драной рухляди. – Продам диван. Раскладной…

– Пропуканный. – вклинила я желчно, подпирая ладонью щеку и зевая от смертной скуки. Лучше уж еще раз про парня ее поговорили бы. Чем про диван, которому давно пора на мусорный полигон. – В метал-пабе «Драный Диван» отлично впишется. В интерьер им. Там такие диваны и нужны как раз.

– Ну блин, Насть… Не сбивай с мысли. И так тяжко думается… – нахмурилась Маша, не отвлекаясь от своего занятия. – Если дырка очень маленькая и ее почти незаметно, можно сказать, что диван без дефектов? Как думаешь? Нет. Нельзя. Иначе это будет враньем… Блин… Как же это продать-то…

Машка обиженно надула розовые, блескучие от нового блеска губы, и вздохнула, продолжая печатать объявление в телефоне.

– Главное, не траханный. Диван, имеется в виду. Знаешь ли. Лучше регулярно пукать в него, чем кончать. – подчеркнула я с иронией, желая хоть мельком увидеть ее улыбку, а не белобрысую макушку с прямым, идеально выглаженным пробором.

– Фу, Настя. Кто такой купит… С таким-то описанием… – брезгливо поморщилась Машка и медленно потянулась за своим кофе. – Что ж написать-то, а…

– Так и пиши. Как есть. Правду. – настаивала я упорно, предлагая ей вообще не заморачиваться. – Диван девственный. Без пятен. Вряд ли бабка на нем зажигала, в конце концов. Хотя… А кто знает, что было в ее сознательную и не очень молодость… Кто их знает, божьих одуванчиков этих…

Я дождалась, когда Маша поднимет голову.

И когда это свершилось, я продолжала.

– Одна бабка, вот… Она как-то со мной в очереди стояла к гинекологу – так тридцать абортов сделала.

– Обалдеть… Тридцать?

– Ага. Прикинь? И последний, видимо, не так давно.

– Любвеобильная, однако. Бывает же… Одуванчики те еще… – усмехнулась Маша и опустила взгляд, опять уткнувшись в свой телефон. – Так. Продам диван. Состояние нового. Торг при встрече. Нормально будет?

– Отлично. – кивнула я торопливо. – Пиши уже давай.

Прождав целую вечность, пока Машка закончит придумывать объявление о продаже дивана, раскладного и пропуканного, я за малым чуть не заснула прямо за столиком.

– Задрюченная ты какая-то, Насть. – подметила Маша то очевидное, чего сокрыть возможным не представлялось.

– Да шеф мозги вынес. – борясь с подступившей сонливостью, я нехотя выпрямилась и протерла глаза. – Слава Богу, ушел пораньше. Хоть присесть теперь можно. Без чуткого надзора этого козла…

– А за что он тебя так нахлобучил? Клиент нажаловался?

– Не клиент. Да опоздала, блин…

– Ты? Опоздала?

– Проспала. С кем ни бывает.

– С тобой как раз и не бывало ни разу. Не похоже на тебя. Ты всегда такая ответственная.

– Так получилось. – пожала я плечами, с дикой неохотой поддерживать тему разговора.