Еще раз про любовь. Стихи русских поэтов. Вторая половина XIX века

1844

Ты печальна

Кому-то

Ты печальна, ты тоскуешь, Ты в слезах, моя краса! А слыхала ль в старой песне: «Слезы девичьи – роса»? Поутру на поле пала, А к полудню нет следа… Так и слезы молодые Улетают навсегда, Словно росы полевые, Знает бог один – куда. Развевает их и сушит Жарким пламенем в крови Вихорь юности мятежной, Солнце красное любви.

1857

Pieszczotka moja [1] (Перевод из Адама Мицкевича)

Моя баловница, отдавшись веселью, Зальется, как птичка, серебряной трелью, Как птичка, начнет щебетать-лепетать, Так мило начнет лепетать-щебетать, Что даже дыханьем боюсь я нарушить Гармонию сладкую девственных слов, И целые дни, и всю жизнь я готов Красавицу слушать, и слушать, и слушать! Когда ж живость речи ей глазки зажжет И щеки сильнее румянить начнет, Когда при улыбке, сквозь алые губы, Как перлы в кораллах, блеснут ее зубы — О, в эти минуты я смело опять Гляжуся ей в очи – и жду поцелуя, И более слушать ее не хочу я, А всё – целовать, целовать, целовать!

1

Баловница моя (польск.). – Ред.

<1849>

Разговор

Из А. Мицкевича

Красавица моя! на что нам разговоры? Зачем, когда хотим мы чувством поделиться, Зачем не можем мы душою прямо слиться И не дробить ее на этот звук, который — До слуха и сердец достигнуть не успеет — Уж гаснет на устах и в воздухе хладеет? «Люблю тебя, люблю!» – твержу я повсечасно. А ты, – ты смущена и сердишься на друга За то, что своего любовного недуга Не может высказать и выразить он ясно, За то, что обмер он, за то, что нет в нем силы — Жизнь знаком проявить и избежать могилы. Сызмала утрудил я праздными речами Свои уста: теперь хочу их слить с твоими И говорить хочу с тобою не словами, А сердцем, вздохами, лобзаньями живыми… И так проговорить часы, и дни, и лета, И до скончания, и по скончаньи света.

<1852>

Семен Яковлевич Надсон 1862–1887

«Верь в великую силу любви!..»

Верь в великую силу любви!.. Свято верь в ее крест побеждающий, В ее свет, лучезарно спасающий, Мир, погрязший в грязи и крови, Верь в великую силу любви!

1882

В альбом

Когда в минуты вдохновенья Твой светлый образ предо мной Встает, как чудное виденье, Как сон, навеянный мечтой, И сквозь туман его окраски Я жадным взором узнаю Твои задумчивые глазки И слышу тихое «люблю», — Я в этот миг позабываю, Что я мечтою увлечен, За счастье призрак принимаю, За правду принимаю сон. НЕТ и следа тоски и муки; Восторг и жизнь кипят в груди, И льются, не смолкая, звуки Горячей песнею любви. И грустно мне, когда виденье Утонет в сумраке ночном, И снова желчь и раздраженье Звучат в стихе моем больном. Яд тайных дум и злых сомнений Опять в груди кипит сильней, И мрачных песен мрачный гений Владеет лирою моей. 1879

«О любви твоей, друг мой, я часто мечтал…»

О любви твоей, друг мой, я часто мечтал — И от грез этих сердце так радостно билось, Но едва я приветливый взор твой встречал, И тревожно, и смутно во мне становилось. Я боялся за то, что минует порыв, Унося прихотливую вспышку участья, И останусь опять я вдвойне сиротлив, С обманувшей мечтой невозможного счастья; Точно что-то чужое без спроса я взял, Точно эта нежданная, светлая ласка — Только призрак: мелькнул, озарил и пропал, Мимолетный как звук и солгавший как сказка; Точно взгляд твой случайной ошибкой на мне Остается так долго, лазурный и нежный, Или грезится сердцу в болезненном сне, Чтоб бесследно исчезнуть с зарей неизбежной… Так, сжигаемый зноем в пустыне скупой, Путник видит оазис – и верить боится: — Не мираж ли туманный в дали голубой Лживо манит под тень отдохнуть и забыться?..

1881

«Если любить – бесконечно томиться…»

Если любить – бесконечно томиться Жаждой лобзаний и знойных ночей, — Я не любил – я молился пред ней Так горячо, как возможно молиться. Слово привета на чистых устах, Не оскверненных ни злобой, ни ложью, Всё, что, к ее преклоненный подножью, Робко желал я в заветных мечтах… Может быть, тень я любил: надо мной, Может быть, снова б судьба насмеялась И оскверненное сердце бы сжалось Новым страданьем и новой тоской. Но я устал… Мне наскучило жить Пошлою жизнью; меня увлекала Гордая мысль к красоте идеала, Чтоб, полюбив, без конца бы любить…

1882

«Только утро любви хорошо: хороши…»

Только утро любви хорошо: хороши Только первые, робкие речи, Трепет девственно-чистой, стыдливой души, Недомолвки и беглые встречи, Перекрестных намеков и взглядов игра, То надежда, то ревность слепая; Незабвенная, полная счастья пора, На земле – наслаждение рая!.. Поцелуй – первый шаг к охлаждению: мечта И возможной, и близкою стала; С поцелуем роняет венок чистота, И кумир низведен с пьедестала; Голос сердца чуть слышен, зато говорит Голос крови и мысль опьяняет: Любит тот, кто безумней желаньем кипит, Любит тот, кто безумней лобзает… Светлый храм в сладострастный гарем обращен. Смокли звуки священных молений, И греховно-пылающий жрец распален Знойной жаждой земных наслаждений. Взгляд, прикованный прежде к прекрасным очам И горевший стыдливой мольбою, Нагло бродит теперь по открытым плечам, Обнаженным бесстыдной рукою… Дальше – миг наслаждения, и пышный цветок Смят и дерзостно сорван, и снова Не отдаст его жизни кипучий поток, Беспощадные волны былого… Праздник чувства окончен… погасли огни, Сняты маски и смыты румяна; И томительно тянутся скучные дни Пошлой прозы, тоски и обмана!..

1883

«Любви, одной любви!..»

Любви, одной любви! Как нищий подаянья, Как странник, на пути застигнутый грозой, У крова чуждого молящий состраданья, Так я молю любви с тревогой и тоской.

1884

Романс

Я вас любил всей силой первой страсти. Я верил в вас, я вас боготворил. Как верный раб, всё иго вашей власти Без ропота покорно я сносил. Я ждал тогда напрасно состраданья. Был холоден и горд ваш чудный взгляд. В ответ на яд безмолвного страданья Я слышал смех и колких шуток ряд. Расстались мы – но прежние мечтанья В душе моей ревниво я хранил И жадно ждал отрадного свиданья, И этот час желаемый пробил. Пробил, когда, надломанный судьбою, Устал я жить, устал я ждать любви И позабыл измученной душою Желания разбитые мои.

23 июля 1878

Николай Алексеевич Некрасов 1821–1877

«Если, мучимый страстью мятежной…»

Если, мучимый страстью мятежной, Позабылся ревнивый твой друг, И в душе твоей, кроткой и нежной, Злое чувство проснулося вдруг – Все, что вызвано словом ревнивым, Все, что подняло бурю в груди, Переполнена гневом правдивым, Беспощадно ему возврати. Отвечай негодующим взором, Оправданья и слезы осмей, Порази его жгучим укором — Всю до капли досаду излей! Но когда, отдохнув от волненья, Ты поймешь его грустный недуг И дождется минуты прощенья Твой безумный, но любящий друг — Позабудь ненавистное слово И упреком своим не буди Угрызений мучительных снова У воскресшего друга в груди! Верь: постыдный порыв подозренья Без того ему много принес Полных муки, тревог сожаленья И раскаянья позднего слез…