Отболела на сердце рана.Хоть не любится ни одна,Но дышать как-то легче стало,И глядят на других глаза.Долго вновь полюбить не сумею,Успокоиться нужен срок,Превозмочь любимой потерю,Удержать которую не смог.А хотел ли? Что ж притворяться?Правде раз хоть взгляни в лицо.Легче легкого потеряться:Обмануть себя самого.Сам, решив поспорить с любовью,Чувствам волю продиктовать,Оторвал любимую с кровью,Чтоб свободы не потерять.Всех сильнее хотел быть и выше,А взлетел и тут же упал.Видно, рожей и ростом не вышелДоморощенный Дон Гуан.Остается единственный выход:Чувства
в ящик, а на нос грим.Вы готовы, маэстро? Ваш выход,Новорожденный Арлекин.Вот откуда в веселье дикость,Юмор страшный, разгул, вино,В горло въевшаяся болтливость —Шут на дыбе… а всем смешно.Маска давит? Немного больно?Знай сильнее себя бичуй!Ты поставил глухие заслоныСостраданью и жалости чунь.От тебя им светло и уютно.Слышишь всюду: «Вот это ас!»Недотепы! Ведь асу жутко,Потому и смешит он вас.И плевать ему на веселье,На улыбки ваши начхать.Он упал. Глубины паденьяВам, не падавшим, не понять.От кривляния сердце рвется,А он хочет еще больней.Над собою презренным смеется,Яд ехидства вливает в друзей.– Друг, скажи мне, собой доволен?Вой в ответ и гримаса стыда.– Милый мой! Что с тобою? Ты болен?Дикий хохот… и тихое – «да».
Изнаночное
Самым близким, себе сделать больно.Улыбнуться, увидев закат мечты.Не со зла, просто так вдруг обидеть кого-то невольно,уронить и поднять.Да, на это способен ты.Не дано полюбить без огляда —обделил Создатель добром.Роешь в душах любимых лопатой,сам закрылся железным щитом.Боже мой! Себя понимаешь?Разве можно так дальше жить?!Люди, милые! Как?! Не знаешь,Как паскудство в душе убить.
Кира
Ресторан, нетрезвый шалман,публика разношерстная,люстры, свет, вино и бокал,музыка несерьезная.Столик, танцы, цыгане, зал,снятое напряжение,лица, встречи, взглядов накал,женское притяжение.Не отвести друг от друга глаз —вспышка… разряд… улыбка.Я разглядел в конце зала вас —радость… испуг… ошибка?Робкий кивок и ответный взмах —чуть приоткрылись дверцы.Встали, друг к другу направив шаг,взгляды впуская в сердце.Медленный танец. – Кто ты? – Любовь.– Я это понял сразу.Сашенька. – Кира. Приподнял бровь:– Даже не слышал ни разу.– Папа назвал. Он оригинал…в честь коммуниста Кирова.– Знаешь, мне нравится, – я сказал.Смех зазвучал как лира.– Как мы друг друга нашли с тобой?Молча ко мне прижалась.Нежность в душе, истома, покой —и никого не осталось.Словно одни парим в высоте.Шума не слышно. Глушь.Музыка лишь в святой немотеи единение душ.И прикоснулись уста к устам,выпить готовые боль —взлет на мгновение к небесам,и возвращения соль.Музыка стихла. Люди снуют,бережно нас обходя.Кто-то завидует, те жуют,третьи, с восторгом глядя,рады за нас. Я и сам хмельной!Схлынул поклонников вал,вившихся возле Киры толпой…и мы покидаем зал.
«Где ты был, когда мне было двадцать лет…»
– Где ты был, когда мне было двадцать лет?Где ты был, когда я девственной была?– Верности другой хранил обет.Та другая сына родила.– С той поры прошло всего пять лет.Почему другая не мила?– Мы гордыне не сказали «нет»,А любовь взбрыкнула и ушла.– Милый мальчик, я тебя люблю.Может, та же и судьба моя?– Девочка, одежды обновлю,Но любови не приказываю я.………………………– Я моложе вас на целых двадцать лет.Почему вы обижаете меня?– Для меня любовь – в окошке яркий свет,Впрочем, дыма не бывает без огня.
Монолог любящей женщины
Приласкай меня, приголубь,я так долго этого жду.Языком коснись моих губ,на край света с тобой пойду.Ты скажи, что любишь меня,что тебе я нужнее всех.Я поверю, верность храня,хоть короток девичий век.Не бросай меня и простиза истерики и за крик…Отпусти меня, отпусти…ненавижу за твой язык,за обиды, за пустоту,что пригоршнями раздаешь,за душевную маету,что не ставишь меня ни в грош,за измены, за слезы, за…Вот опять ты нахмурил бровь,надвигается вновь гроза,закипает и стынет кровь.Я не буду, угомонюсь,стисну зубы, перетерплю.Без тебя остаться боюсь,слишком сильно тебя люблю.
«Обманувши всех на свете…»
Обманувши всех на светеи себя перехитрив,я очнулся на рассветев шалаше из прутьев ив.Нет ни терема, ни дома,ни друзей и ни врагов…Ситуация
знакомадо «потения зубов».Тридцать семь – и все сначала?Худо это или нет?Одна бабушка сказала:– Дам тебе, сынок, совет.Бабий ум короток очень,виноватым будешь ты.Утро мудренее ночи.Свет трезвее темноты.– Бабка! Чертова старуха.Я не понял твой совет.И сказала бабка глухо:– Ты не слушай бабий бред.Сам решай: рубить канатыиль воспитывать детей.Выбирай: родная хатаили дебри миражей.
Тридцать семь
Тридцать семь – роковая дата.Я итожу прожитые дни.К настоящим пришла расплата,и шагнули в бессмертье они.А к таким, как я, не подходит,не желает руки марать.Жилы тянет, кругами бродит,заставляет меня выбирать.Я влюбился. Она, наверно, —о которой всю жизнь мечтал.Просто – радостно… сложно – скверно…Я совсем себя потерял.
«Когда люблю, я сильно мучусь…»
Когда люблю, я сильно мучусь,терзаем страхами…Мерещатся обиды мне,измены, пораженья…Страшусь разлук,боюсь интриг и сплетен…Я наделен больным воображеньем.Адреналина явно выше нормы,и грудь горит огнем…Бессонница… и мозгрождает непрестанно сцены,видения, фантазии, полетыв настолько ярких красках…Я бодрствую во сне,я грежу наяву…Любим ли я?
Личное
Боюсь. Когда любимой нет,вкривь мысли катятся,в мозгу рождают дикий бред,тревог сумятицу.О, дар богов! Люблю всерьез,хочу жениться.Судьба мне тычет кукиш в нос,костьми ложится.Удар опять в который разнаносит в спинуи выжидает, щуря глаз,когда загинуГотов я был весь мир обнять,теперь же трушуна девушку глаза поднять —грехи наружу.Откликнулась, не надо звать,рать из болота,куда по дури угадать —была б охота.Во сне мечусь. Сам виноват:где тонко – рвется.Днем ловлю взгляд, лгу невпопад —вдруг обойдется?Узлы вязать на всякий разя не умею.Жил на авось. Любил на час.Пришлось – жалею.Коль повезет: шанс выдаст ратьс ней побороться.Мой первый ход – себя достатьсо дна колодца,на ноги встать и устоять.Тогда посмеюпри всех ее к груди прижать,назвать своею.Рать предо мной стоит грозна,раскинув сетку:больница, память, тайна днаи небо в клетку.
«Дорога лентой узкою…»
Дорога лентой узкою стремится вдоль села.Подсолнух девка лузгает… трухлявая изба…березки к небу тянутся… проселочная пыль…и тучи надвигаются, заглатывая синь.Жалеть себя не хочется, Лишь хочется забытьподругу – ту, что мучится, пытаясь разлюбить.Судьбою были связаны, казалось, навсегда,но рядом быть заказаны и радость, и беда.И ты, проклятьем меченый всю жизнь любимым бытьтой, самому которую вовек не разлюбить,лежишь сопревшим колосом на грозовом ветрус соломой прошлогоднею в заброшенном стогу.И над тобой ни проблеска, и даже дождь не льет,огонь нигде не светится, надежд не подает.Что тьма, сгустившись вкруг села, тоска обхватом грудь.Кричать? Бежать? К чему? Куда? Не лучше ли уснуть…Чего хотел, и сам не знал, гадая: да иль нет?Теперь же знаешь, но пропал мерцавший прежде свет.Себя винить – в том проку нет, других винить – вдвойне…На жизнь свалить всю горечь бед? А легче ли тебе?..
«Все друзья по жизни ловеласы…»
Все друзья по жизни ловеласы,трахают для счета и клеймят.Получают удовольствий массу,так во всяком разе говорят.Только я не из этой породы,без любви мне даже секс не мил.– Ты, должно быть, ошибка природы.– Нет, таким Всевышний сотворил.
Женщинам
До чего ж вы мне опротивеливсе, кто не был со мной и был,ваши души продажные влилияд в мои обожанье и пыл.Правда, есть одно исключение…Только вот поражен я тем,что пример единственной Женни,жизнь ее заслугою всем.Пыль в глаза вы пускать умеете,в этом трудно вам отказать,ярлыков себе понаклеите,впору лики святых писать.Только этим вы и загадочны,как сказал однажды поэт(вряд ли умный, скорей припадочный),ослепленный тем, чего нет.Восхищаться можно лишь формами,что природою вам даны,только в них красота, гармония,ощущение новизны.Мысли ж ваши скудны и убоги,жизни смысл – тряпье да постель.Вы добры: утешеньем многимщедрость душ, обнаженность тел.А число утешаемых каждой?Необъятность души видна.Прав, кто хвалит вас. Прав, кто скажет:– Дорогие! Грош вам цена!