Эскадрилья Всемирной Коммуны

Радиофон в подземном зале непрестанно сообщал парализованному Военному Совету Мадагаскара об угрожающих действиях красного врага.

— Сдаетесь? — спрашивал радиофон.

— Нет, — все еще отвечал Фохт.

— Так слушайте прекращение канонады на восточном побережьи. Я посылаю туда двести тонн интритола. Щадите людей.

К рассвету от этих посылок уже молчали две трети орудий Мадагаскара. Батареи казались развороченным материальным кладбищем. Резкие металлоеды выводили навсегда пушки из строя.

— Сдаетесь? — спрашивал неумолимый радиофон.

— Нет, — кричал диктатор.

— Я действую без потерь, — слышался голос Уралова. — Я еще щажу город и мирное население: мадагассов и негров. Но всякому терпению бывает конец. Слушайте.

Замолкла стрельба ближайших батарей. Действовали только укрепления Фохтбурга. Уралов в самом деле щадил город.

Вдруг радиофон запел мощными звуками Интернационала. Это было воспроизведение проводов из Лондона.

Схватившись за голову, фельдмаршал Фохт, думая, что разрушительное действие интритоловых снарядов сейчас начнет действовать над его дворцом и столицей, подбежал к Рокфеллеру.

— Сдавайтесь, — сказал он ему на ухо, преодолевая мощный оркестр. — Мы были героями, а я…

И он вышел.

Через пять минут в воцарившейся тишине Рокфеллер громко возглашал в черную пасть радиофона:

— Пощадите город. Правительство Мадагаскара сообщает, что фельдмаршал Фохт застрелился, мы сдаемся.

— Кто говорит? Господни Муссолини?

— Господин Муссолини скрылся и по полученным сообщениям убит туземцами. Говорит министр вооружений Рокфеллер.

Аккумуляторы эскадрильи по приказанию Уралова отдали всю энергию в воздух. Молнии прорезали атмосферу. Сгущались тучи. Спасительный ливень пошел над городом, над островами, окисляя яд.

Радио—граммы эскадрильи вызывали советские суда из Порт—Наталя, сообщая, что минный кордон Футо—Яма уничтожен, а подводные лодки выходили на поверхность моря по приказу Уралова и строились под красным флагом.