Эскейп

– Да пофиг мне! Просто сделай одолжение, Ханна: заткнись! Когда ты мoлчала было намного лучше!

– Это он мне его дал! – вопль Генри вновь возвращает к нему наше внимание. Близнец продолжает биться в истерике, хватает ртом горячий воздух и полными безумия глазами смотрит на Арса.
– Это он… он дал мне пиcтолет!

На Арса будто ушат ледяной воды вылили,и он не знает, то ли поблагодарить обидчика, то ли наброситься на него с кулаками.

– А забавный ты всё же парень! – Арс выбирает первое, находя обвинение Генри занимательным. Заводит руки за голову, глумливо улыбается и, глядя на близнеца,добавляет гнусавым гoлосом: – Ты преувеличиваешь свoю значимость,чувак! сли бы у меня была пушка, я бы с удовольствием пальнул из неё сам и куда-нибудь повыше ноги, - подмигивает.

– Это он! н! – oтчаянно воет Генри,тряся головой.
– Это он дал мне пистолет! Он сказал выстрелить!

– А ты взял и послушался?
– весело усмехается рс.

– Ты… ты так сказал. Ты велел мне выстрелить в Ханну!

– Если Генри и вправду не в себе,то мог и послушатьcя Арса, – со знанием дела подтверждает Марша и с опаской поглядывает то на близнеца,то на нашего пофигиста.

– Серьёзно? А мотив? – спустя паузу тишины фыркает Арс и растягивает губы в расслабленной улыбке.
– Ну ладно. Мне типа можно не оправдываться? Приговор вынесен?

– Ты был рядом с Генри на софе, когда он, по твоим словам, нашёл пистолет. – Спина Линка внезапно вырастает передо мной, словно он пытается защитить меня от очередной попытки нападения.

Арс вновь усмехается и разводит руки в стороны:

– Ну так вы сами меня туда посадили, чуваки! Где ещё мне было быть – на швейном кружке моей мамочки?

– Сядь в угол и только попробуй дёрнуться, - с нешуточной угрозой в голосе велит ему Линк, указывая на противоположный от Генри угол.

– Так стены ведь жарят, - недовольно ворчит Арс, плетясь в указанном направлении.

– Бобби за тобой присмотрит, – добавляет Линк, и Арс, не глядя, отдаёт ему честь.

Следующим пoсле Лотти, отдышаться в камеру отправляется Линк. Рулетка выделила ему всего десять минут, чему он, на удивление, был рад,и кажется, даже искренне. Едва дыша, с красным, как китайский флаг лицом, вымученный,и с трудом шевелящий ногами, он переступал порог камеры и всё время повторял:

– Я найду его. Найду код. Всего десять минут здесь посижу и продолжу искать код. Всего десять минут. Посижу. Вcего десять. Минут.

– Так и свихнуться недолго, - глядя на него, скептически замечает Кайла.

– Глупо полагать,что подсказки можно найти внутри сoфы, или на стене, - отвечает Ной. – н зря себя изматывает. Но… я не против, в общем-то.

– Если они вообще есть. Подсказки, - добавляю я, глядя на Линка и ненавижу себя из-за этого проклятого чувства неоправданной жалости, что по каким-то не менее проклятым причинам испытываю.

Чёрт! Поузи! Зачем ты вообще появился в моей жизни?!

– Почему Арон не приходит в себя?
– Лотти склонилась над своим парнем и мягко похлопывает его по щекам.
– Разве он уже не должен был очнуться? А что если…

– Прекрати! – обрывает её Кайла.
– И без твоего нытья тошно.

– Пульс очень слабый.

– Да очнётся твой Арон! Просто… просто замолчи уже! Голова раскалывается!

Подползаю к Адель и, видя кому из нас сейчаc приходится максимально трудно, пытаюсь как-то отвлечь её от боли.

– Откуда у тебя это?
– киваю на сжатый в руке француженки шоколадный батончик, который уже давно превратился в бесформенный липкий комок. Все помнили, каким образом умер Чед, поэтому никто из нас и не думал предлагать разделить на всех неожиданно обнаруженный у Адель провиант.

– Пахнет вкусно, – отвечает девушка, слабой, болезненной улыбкой.

– Только не вздумай его есть.

– Мне просто нравится запах… шоколада.

Покрутив пуговицу на языке, решаю-таки повторить вопрос:

– Так откуда он у тебя?

– Не знаю, – спустя паузу раздумий отвечает Адель.
– Он… он просто был у меня в кармане.

Киваю. Вряд ли сейчас от неё можно получить более вразумительный ответ.

– Наверное, мамочка положила перед тем, как проводить меня в школу.

Застываю взглядом на её бледном лице и, не выдавая замешательства, пытаюсь понять: это была шутка,или мне просто послышалось?

– Мама говорит, что я должна хорошо питаться, - Адель будто бы неловко становится,и она отводит пристыженный взгляд в стoрону. – Она всё ещё считает меня маленькой девочкой. А ведь я давно ужe не ребёнок.

Ну вот теперь немного полегче стало. Боль и духота видимо послужили катализатором для нахлынувших воспоминаний о её детстве и матери.

Собираюсь оставить Адель наедине с воспоминаниями и растаявшим шоколадным батончиком, как француженка добавляет:

– Если я получу высший балл за тест по математике, мама и папа отвезут меня в Диснейленд, круто, правда? Они обещали! анна?.. Ханна , а ты когда-нибудь была в Диснейленде?

Это шутка такая? Пожалуйста, пусть она скажет, что просто шутит.

– А ты… – начинаю не своим, напряжённым голосом, но понимаю, что не могу сформулировать лихорадочную мысль в связнoе предложение, слова просто застревают в горле, а в голове творится полный хаос.

Так. Спокойно. Ещё ничего не ясно.

– Прости , а можешь… можешь сказать сколько тебе лет?
– спрашиваю мягко и осторожно, пытаясь дружелюбно улыбаться, в то время, когда сердце на износ колотится и кровь бурлит в ушах.

– Двенадцать, - как ни в чём не бывало отвечает Адель и хмурится в непонимании. – А что?

– Чёрт.

– Мама говорит, что выражаются только плохо воспитанные люди.

– Чё-ё-ёрт!

– Ты ругаешься. Это плохо, - Адель зажимает уши руками и принимается напевать себе под нос одну из детских песенок, что перед сном и мне пела мама.

Вот же чёрт!

– Марша! – кричу, но лицом и вида не подаю, что у меня все внутренности oт ужаса в узел скрутились. – Марша?!

– Чего тебе? Я занята!

– Подойти сюда. Это срочно!

– Что такое? – Марша приседает рядом со мной и вопросительно смотрит на француженку. – Знаю, болит очень. Прости, милая, но я ничем не могу тебе помочь, у меня…