Эскорт
Шрифт:
– Я пойду с тобой, только не нужно меня трогать. Можешь смотреть, – ледяным тоном снежной королевы расставляю границу я, и перед тем, как развернуться и отправиться за Стефано в отдаленную комнату виллы, я встречаюсь взглядом с Драгоном.
Все это время он не отрывал от меня своих глаз-хамелеонов, в которых сейчас развернулась и застыла полярная зима.
Я никогда не любила это время года, снег и холод. И единственное, что могло бы привлечь меня во тьме ее белого безмолвия, это сияние. Северное сияние, которое я отчетливо вижу в его зимних глазах.
И оно манит, притягивает к себе, словно магнит, не оставляя тебе шансов просто взять и оторваться от него.
Усилием
Интересно, что в нем сильнее – полярная зима или спящий вулкан, лед или пламя?
И это так странно, что я вообще задаюсь немыми вопросами о незнакомом мужчине.
Последний, о ком я думала в таком ключе – был мой покойный муж.
Перед тем, как войти в комнату Стефано, я быстренько роюсь в сумочке и достаю оттуда то, что мне необходимо. Кладу под язык, ощущая уже себя чуть более защищенной, чем прежде.
Через мгновение после моей хитрой манипуляции, дверь в одну из спален распахивается и тут же закрывается охраной с другой стороны. Мы со Шрамом оказываемся наедине и мне прекрасно известна «программа», которую он мысленно на меня запланировал.
Мужчина львиной походкой направляется к рабочему столу, и выполняет стандартное для ежедневно выпивающих мужчин действие – открывает бутылку крепкого виски, наливает в стакан около пятидесяти миллилитров и легонько взбалтывает. Ему хочется любым способом снять стресс, который он только что испытывал в те моменты, когда деньги ускользали с его части покерного стола, словно песок сквозь пальцы. Алкоголь и красивая женщина рядом – все, что нужно мужчине вместо «антистресс игрушки».
Странно, но он никогда не снимает кожаные перчатки. Даже карты с ними держать неудобно. Я часто использую их как аксессуар, когда нужно порыться в вещах жертвы и не оставить отпечаток пальцев. Но с какой целью их носит владелец казино в собственном игорном доме?
Я хорошо знакома с психологией таких людей. Действия девяносто девяти процентов из них я могу просчитать и спрогнозировать наперед. Шрам, хоть и строит из себя альфа-самца, но читается легко. Все его действия пронизаны одним мотивом, ему необходимо самоутверждаться и повышать свою ценность в чужих глазах каждым своим действием.
Такие самоутверждаются за счет слабых без капли зазрений совести.
– Интересно, – пригубив виски, тянет Эрерра, фокусируя взгляд на моей груди. – Где тебя научили быть такой плохой девочкой, Эльза? – он поворачивается ко мне полностью, вздергивая бровь и оглядывая меня еще более голодным взглядом. – Тот, кто учил тебя незаметно отключать камеры и мастерски устанавливать их, не научил тебя играть честно или не браться за партию с серьезными игроками? – горько усмехается Эрера.
– Плохая девочка живет во мне с рождения. Никогда не была хорошей, – легко парирую я. – И я ничего не устанавливала. Мне было просто жаль Ванессу. Я решила закончить издевательство над невинной, потому что ты, очевидно, хотел выпустить пар на самых беззащитных в зале. У тебя на кухне завелась крыса, а ты обвиняешь женщин. Здесь куча персонала помимо Ванессы, и только одна девушка. Ох, уж эта мужская солидарность. У вас во всем виноваты женщины.
– Хочешь сказать, это была не ты? – прищурив веки, уточняет он, пытаясь сканировать мою мимику.
– Чтобы я не сказала, у тебя свой мир, свое видение и свои мотивы. Я думаю, ты готов был найти любую причину для того, чтобы остаться со мной наедине, – скучающим тоном заявляю я, и, судя по его реакции – попадаю в точку. – И в твоих глазах я прекрасно
вижу, как ты используешь эту ситуацию.Оставив виски на рабочем столе, Стефано вновь подходит ко мне вплотную. Запах крепкого алкоголя и электронных сигарет вызывает легкий приступ щекотания в горле. Мне не нравится, как пахнет у него изо рта, словно он только что поел сырого протухшего мяса. Меня слегка передергивает, и Шрам, подмечая это, обхватывает мою талию.
– И ты так спокойно говоришь об этом? Тебе не страшно? – его массивная ладонь накрывает мою грудь, большой палец обводит сосок, очертания которого проступают через тонкую ткань платья. Я немного возбуждаюсь, но не от присутствия этого мужчины, а от легкого адреналина и страха, под влиянием которого я всегда мокну. А может, я намокла еще в тот момент, когда смотрела на губы другого мужчины и ненароком позволила себе представить, какие они на вкус.
Я не знаю. Это задание почти провалено. Все пошло по одному месту.
– Ничуть, – небрежно веду плечом я. – Видела монстров куда пострашнее.
В голове пролетают жуткие картины из детства, но я быстро гоню их прочь, пытаясь найти опору в самых теплых воспоминаниях. Все они относятся к тому периоду, когда мы с мужем осели вдали от всех, и строили свой прекрасный мир, в который никого не звали. Но искать опору в мертвеце, все равно, что ждать дождя в пустыне во время засухи.
– Монстр? – жеманно улыбается Стефан. – Мне нравится, когда меня видят таким, – он скалит зубы, выдыхая около моих губ. – В этом есть сила, не так ли? – дергая на себя мою талию, резко прижимает к своему паху, где уже так конкретно стоит его маленький член.
– Я предпочитаю мужчин, которые демонстрируют свою силу с помощью убийственного интеллекта, – протестую я, отворачиваясь, подставляя ему щеку в тот самый момент, когда он пытается укусить мои губы. – Сказала же, нельзя меня трогать.
– Сомневаешься в моем интеллекте, крошка? Надеюсь, в постели ты такая же дерзкая, – мужчина порывисто дышит мне в кожу, обслюнявливая щеку, грубо обхватывая меня за волосы. – Я прощу тебя детка. Прощу тебе все твои шалости. Я мог бы обвинить тебя в проституции, за что тебя бы немедленно депортировали бы из страны. Поверь, никто не будет разбираться – содержанка ты, эскорт, проститутка или личный ассистент. Я знаю кому звонить. Но я готов закрыть глаза на этот вечер и на то, что ты пыталась обокрасть меня, если ты предоставишь свои услуги.
– О каких услугах идет речь?
– Не строй из себя целку, детка, – Стефано толкает меня к спинке ближайшего дивана и начинает жадно потираться о мои бедра своим вздыбленным пахом. Черт возьми, да он кончит сейчас, судя по его пульсу и дыханию. Он похож на одержимого наркомана, дорвавшегося до шприца с героином. В таком состоянии он даже изнасиловать меня не сможет, хотя явно планирует попытаться. Дышит он так, словно кончит через пару секунд. А насчет маленького члена я ошиблась, его активность уже начинает доставлять мне весомый дискомфорт.
– Я же знаю, чем здесь занимаются такие красивые соски, как ты. Прыгают с члена на член, выдаивая из мужиков бабки, подарки, покровительство. Я вообще должен казаться тебе Аполлоном в сравнении со стариком Рамазаном, так что, удивительно, что ты строишь из себя неприступную крепость. Сколько он тебе заплатил, а? Я заплатил достаточно своим позором, – внезапно, его голос становится еще ниже, и он бросает мне странную фразу: – Что ты со мной сделала?
– Даже за миллиард долларов я не стану спать с тем, кто так хладнокровно избивает женщин. Еще и как подлый трус, чужими руками, – с вызовом, без капли страха во взгляде, заявляю я.