«Если», 2003 № 02

— А где работа? — задал Кудель встречный вопрос.

— Там, — Дорохов мотнул головой за свою спину, и это движение заставило его сильно пошатнуться. — Иди, проверяй!

— Ты иди первым, — не согласился Кудель.

Дорохов хрипло рассмеялся.

— Если ты хочешь меня положить рядом с судьей, учти, что все наши разговоры писались на пленку, которая находится в надежном месте.

— Вряд ли, — задумчиво сказал Кудель. — Хотя и не исключено. Нет, Дорохов, успокойся, так рисковать я не буду. Иди, показывай!

Возле тела судьи Кудель наклонился и вгляделся в окровавленное лицо.

— Красиво, — пробормотал он. — Нет вопросов. Как ты его от охраны-то увел? И в этот шалман затащил. Он что, из «голубых» был?

— Секреты жанра, — Дорохов сейчас испытывал странное ощущение. Его левая рука ныла, словно от невыносимой стужи, а по лицу текли крупные капли пота. — Какая тебе разница? Давай пленку!

Он вытащил из кармана руку с пистолетом.

— Пленка здесь, со мной, — поспешно проговорил Кудель. — Я свое слово держу. Сейчас ты ее получишь.

Он снял перчатку, собираясь полезть в карман, как вдруг в темноте звонко прозвучало:

— Всем стоять! Милиция!

Дорохов испытал невыразимое облегчение. Он узнал голос Коли Личко. Как он здесь оказался? Хотя сейчас это было совершенно не важно. Странно только, что Кудель тоже не выказывал никаких признаков волнения.

— Это я, Дорохов, — сказал Дорохов. — Коля, ты как раз вовремя.

Личко выступил из темноты. Не опуская пистолета, медленно приблизился.

— Что за дела? — удивленно произнес он. — Это же наш судья! Ты что, Дорохов, судью завалил? У тебя совсем крыша поехала?

Дорохов собрался засмеяться, но передумал. Голова у него кружилась все сильнее, ноги подкашивались.

— Забери у Куделя пленку, Коля, — попросил он. — Забери, я тебя прошу.

— Заберу-заберу, — охотно согласился Личко. — Только сначала отдай мне пистолет, Дорохов.

— Ты не понял, Коля, я тебе сейчас все объясню, — Дорохову внезапно перестало хватать воздуха. — Тут у нас все… все нормально.

Личко вдруг оказался совсем рядом и без труда выхватил «макаров» Дорохова из его ослабевшей руки.

— Ого! — сказал Личко. — Из твоего ствола порохом вовсю несет.

Так значит, ты в самом деле судью завалил? Надеюсь, спецталон у тебя сохранился?

— Какой еще спецталон… — с трудом начал Дорохов, и в этот момент труп зашевелился. Оживший Коновалов заелозил на грязной земле.

— Ну хватит этого спектакля, — сердито проговорил он, поднимаясь и отряхиваясь. — Того, что я услышал, вполне достаточно. Вы арестованы, Куделин! Это я вам заявляю совершенно официально.

Небеса, словно дожидаясь этого мгновения, выплеснули свои слезы плотным ливнем. Красная акварель, щедро разбавленная дождевыми струями, потекла по лицу судьи, превращая его из бывшего трупа в ярмарочного клоуна. Глядя на Коновалова, Дорохов с удовольствием бы расхохотался, кабы хватило сил. Перед глазами плыло и кружилось. В этой суматошной, пляшущей полумгле Дорохов все же сумел разглядеть, как Личко поднимает руку с пистолетом. Левую руку! С пистолетом Дорохова!

Выпущенная пуля швырнула судью Коновалова на асфальт. Дорохов с безмерным изумлением отметил, что сейчас совершенно мертвый судья с дыркой во лбу меньше походил на труп, чем несколькими минутами ранее.

— Коля! Ты чего? — проговорил Дорохов, с трудом заставляя язык шевелиться во рту.

Он уже знал, что сейчас произойдет, но мозг отказывался верить, надеясь на чудо, пока не разлетелся в стороны, выжатый из черепной коробки безжалостной и горячей свинцовой массой, помноженной на скорость.

— Да все нормально, — торопливо и без выражения сказал Личко, еще сам не слыша своего голоса после выстрела. — Ты судью завалил, у тебя крыша тронулась, так иногда бывает. Что же мне было делать? Все законно, все по Указу…

Он быстро наклонился и вложил пистолет в мертвую руку Дорохова, потом порылся в карманах и повернулся к Куделину, который был занят тем, что тщательно отряхивал от небесной воды свою шляпу-стетсон.

— Дай талон, — попросил Личко. — Так, на всякий случай.

Кудель водрузил шляпу на голову, вытащил из кармана пачку черно-желтых карточек и протянул Личко.

— Да бери сколько надо. Разве у солидных людей в нашей стране с этим проблема когда возникала? А чего ты, в натуре, у меня этого говна раньше не спрашивал?

Павел Амнуэль Пробуждение

Просыпаться было тяжело. Не хотелось. Не нужно. Но и сна уже не было.

— Мисс, — произнес над ее ухом мягкий, но настойчивый (странное сочетание — мягко-настойчивый) голос. — Пожалуйста, проснитесь.

Элис открыла глаза — со светло-зеленого потолка на нее смотрело лицо мужчины. Не Сол, кто-то незнакомый: широко расставленные глаза, бакенбарды, как смешно, кто ж в наше время носит такую прелесть, будто со страниц старого диккенсовского романа…

— Пожалуйста, проснитесь, — сказали губы, а лицо оставалось неподвижным. Элис подняла руку, чтобы коснуться этой маски, но пальцы натолкнулись на мягкую теплую кожу. Мужчина моргнул, лицо исчезло, оставив на потолке серую тень, и тогда Элис окончательно вернулась.

Почему в лаборатории чужой мужчина? Никто не мог войти во время эксперимента — Сол этого не допустил бы. Где он? Элис повернула голову — у пульта сидел, низко склонившись к клавиатуре, Алекс Волков, его легко было узнать по сутулой узкой спине и лысой макушке.

Краем глаза Элис увидела еще одного мужчину — он стоял в проеме настежь распахнутой двери, будто прикрывал ее своим грузным телом. Форма… Полицейский?

Элис приподнялась на локте, и провода натянулись, несколько датчиков отлепились, и на пульте это отозвалось разночастотным писком. Сол… Где же, наконец, Сол?

Она знала, где Сол. Не впускала в сознание. Не хотела. Не понимала. Но видела: справа от пульта, между столом и дверью лежала груда светло-зеленого тряпья, из которого почему-то торчали ноги в синих джинсах, а туфель на ногах не было, туфли стояли — это бросилось Элис в глаза — справа от компьютерного стола. И еще…

Элис не успела разглядеть. Точнее, не успела понять. А еще точнее — не позволила себе понять то, что увидела.

Между нею и грудой тряпья возник темный силуэт (лампа, висевшая над дверью, освещала человека со спины, и он выглядел собственной тенью), и незнакомый голос сказал:

— Позвольте, я помогу. Эти провода вам мешают…

— Кто вы? — спросила Элис. — Что происходит? Где… Где Сол? Что вы с ним сделали?

* * *

Старший инспектор Реджинальд Дайсон перелистывал страницы своего потрепанного блокнота. Конечно, все, что он сегодня обнаружил и что могло бы помочь в расследовании этого странного дела, было уже записано в файл и передано в компьютер управления полиции, но Дайсон не то чтобы не доверял современной технике — он ее не любил. Не любил мобильных телефонов, хотя прекрасно понимал, какое это замечательное изобретение. Не любил компьютеры, зная, разумеется, что без них нынче и шагу не ступить, а информацию, кроме как из компьютеров, порой и получить неоткуда. Это не играло роли. Он не любил свою машину — последнюю модель «форда», — но приобрел именно ее, потому что его начальник, майор Ротшильд, имел похожую и нужно было соответствовать.