«Если», 2003 № 12

— Санька! Милый! Наконец-то!..

Губошлеп, не ожидавший такого проявления чувств, был явно смущен.

— Ладно, чего там… Мы своих нипочем не бросим.

— Сколько же я тебя ждал! Думал, уже свихнусь.

— Так это… — Санька виновато заморгал. — Я же за веревкой бегал. Потом узлы вязал. Без нее как бы я к тебе спустился? А потом ведь и товар надо было пристроить. Ну, и это… Немножко, конечно, отметили…

Если верить календарю, губошлеповское «немножко» растянулось на две с половиной недели, однако Матвей не стал упрекать приятеля. Куда важнее было то, что напарник в конце концов появился. А потому он продолжал тискать Саню в объятиях, дружески хлопал его по спине.

— А ты, я вижу, тут тоже неплохо обжился. — Вихрастая голова Сани Губошлепа оживленно вертелась. — Даже не знал, что тут могут быть такие хоромы.

— Это еще что! Я тебе такое покажу — ахнешь! — ухватив Саню за руку, Кожанкин потянул его в глубь бункера. — Здесь, брат, и холодильник волшебный имеется, и самое настоящее телевидение. Я так полагаю, осталось после наших военных. Техника такая, что нам и не снилась.

— Сила! — Губошлеп зачарованным взором уставился на забитые продуктами полки холодильника.

— Холодильник — ерунда! — Матвей захлопнул дверцу рефрижератора и повел Саню в зал с шаром. — Главная сила здесь! Это Земля, понимаешь? Действующая модель.

— Вот это да! — Саня покачал головой, обозревая махину черного шара. — А зачем она нужна — эта твоя модель?

— Я же толкую: наследие союзных времен. Тайное оружие империи. Я сначала не понимал, а потом догадался. У кого есть такая модель, может всем миром заправлять, представляешь?

— Это как же?

— Ну, к примеру, ты берешь и поливаешь шар из шланга. Да не где попало, а там, где расположены страны твоих недругов. И все! У них начинаются потопы, то-се, а правители срочно запрашивают помощь. А ты идешь потом к глобусу и проверяешь результаты.

— Какому еще глобусу?

— А та штуковина на столе, видишь? Это и есть телевизор, только в сто раз лучше. Показывает картинки со всего мира.

— Как же это может быть?

— Откуда мне знать? Я же говорю — техника. В старые времена еще и не такое строили. Или забыл, кто первый спутник запустил в космос?

— Американцы, что ли?

— Сам ты американец! Вот и видно, что неуч.

— Может, и неуч, а только товар грамотно пристроил! — Санька обиженно тряхнул сумкой. Внутри отчетливо звякнуло стекло. — В ящике-то не патроны оказались, а взрывчатка. Самая натуральная. Я и тебе брусочек принес показать. Точь-в-точь как мыло хозяйственное. Заодно пузырей штук пять прихватил.

Матвей невольно сглотнул.

— Паленка небось?

— Ну да! Я же говорю, товар пристроил как положено. Бабок отвалили вагон. — Санька кивнул в сторону холодильника. — Так что давай. У тебя закусь, у меня — основа. Чего время зря терять?

— Что ж, повод и впрямь имеется. — Ощутив колебание, Матвей оглянулся на черный шар.

— Чего ты? Вот же они родимые! Ждут не дождутся, когда их оприходуют! Только взгляни — пузырек к пузырю!

Услышав призывный звон стекла, Матвей решительно зашагал к холодильнику…

* * *

— Не-ет, ты, Кожанкин, точно лох! — орал распаленный Санька. Он приближал свое лицо к Матвею, во все стороны разлетались слюни. — Закуски — море, жилплощадь — царская! Ни тебе участковых с вытрезвителями, никакого, понимаешь, паспортного режима! А ты сопли распускаешь, на судьбу жалуешься!

— Значит, тебе тут нравится?

— А чего! Явно лучше, чем в наших деревенских трущобах. Нашел, с чем сравнивать! В магазине один хлеб с солью, из бесплатных удовольствий — одна вода из колодцев!

— Зато тут ответственность, как ты не понимаешь! — Матвей несогласно качал головой. — Я же не просто сторожем — я смотрителем назначен!

— Ну и что?

— Как это что! Получается, что от меня зависит благополучие Земли.

— Да ну!

— Вот тебе и «да ну»! Я, может, здесь плюну, а где-нибудь сель сойдет, я пальцем чуть сильнее нажму, а там полгорода исчезнет. Вот и думай!

— А чего тут думать? Не хочешь плевать — не плюй. И пальцы где ни попадя не суй.

— Но это ж какое напряжение нервов требуется!

— Нервы! — Санька Губошлеп хохотнул. — Нервов, к твоему сведению, нет.

— Как это нет?

— А так — еще одна сказка ученых. В Европе выдумали, а у нас подхватили. Я статью читал. В одном научном журнале.

— Каком еще журнале?

— Названия я не помню. Помню только, что журнал научный был. И про нервы там было черным по белому написано.

Санька говорил это с такой убежденностью, что Кожанкин не нашел, чем возразить. Увы, водка по-разному влияла на их организмы. У Матвея в голове мутилось, у Саньки же странным образом ум становился более живым и острым, что при возрастающей задиристости превращало Губошлепа в жуткого спорщика. Каждая новая порция алкоголя добавляла ему самоуверенности, а любая аргументация Кожанкина казалась ему смехотворной.

— Да будь я на твоем месте, я бы вот так всех держал! — Санька потряс сухоньким кулачком. — Это ж такое место! Как раз для сильной натуры!

— Так садись! — Матвей великодушно махнул рукой. — Будешь за температурой следить, пыль протирать. Может, и справишься.

— А то нет! — Санька задиристо выдвинул вперед нижнюю челюсть. — Ясное дело, справлюсь!

— Слушай!.. — Матвей взволнованно ухватил Саньку за кисть. — А это ведь идея! Давай меняться? Я на свободу, а ты сюда.

— В смысле?

— Ну, в смысле, что все это, — Матвей обвел помещение рукой, — будет отныне твоим.

— И телевизор?

— Ну да!

— А холодильник?

— И холодильник тоже. Я же говорю — все! Будешь полновластным хозяином бункера.

— Хозяином — это я люблю…

— Ну вот! — хмельная мысль окончательно завладела Матвеем. Он радостно хлопнул Саньку по плечу. — Мне, понимаешь, тяжело, а ты наверняка справишься.

— А то нет! Небось не дурнее паровоза!

Матвей восторженно хохотнул. Все и впрямь вставало на свои места. Раз уж он устал, нужна подмена. Значит, и Санька — не случайность, а все та же судьба. Тем более, что работка действительно несложная. Вполне возможно, именно для таких дурачков, как Санька, она и предназначена. Сиди себе, глотай кефир и смотри телевизор! А он, Матвей Кожанкин, бывший председатель и бывший член партии, создан наверняка для других, более интеллектуальных дел. Опять же и нервы Матвея не сравнить с Санькиными. Может, у того и впрямь никаких нервов нет. А у Кожанкина есть, и, судя по всему, немалое количество.

— Так мы договорились?

— Ну дак…

Матвей подпрыгнул на табурете. Желание оказаться под вольным небом было столь сильным, что ему не терпелось поменяться с Санькой прямо сейчас.

— Тогда давай, командуй. А я, пожалуй, пойду.

— А пузыри? Вон их еще сколько.

— И это тоже будет все твоим.

— Тогда я провожу, — Санька попытался было подняться, но его опасно качнуло, и он вновь шлепнулся на табурет.

— Сиди уж, провожальщик! — Кожанкин беззлобно рассмеялся. — Дорогу я знаю, как-нибудь не заблужусь…