«Если», 2003 № 12

Роман весьма сложно организован, текст постоянно заставляет читателя вернуться страниц на пять назад. Вывихнутая логика временных парадоксов способна смутить человека, привыкшего к линейным сюжетам коммерческой НФ.

Олег Шорохов, главный герой «Магистрали», — человек без прошлого, потому что у оператора Единого Контроля Времени слишком много «прошлых»; потому что вся жизнь Олега существует лишь в его воображении и памяти компьютера; потому что прошлого, по сути, нет, а есть лишь священная цепочка причинно-следственных связей, любое нарушение которой жестоко карается; и, наконец, потому что в прошлом никогда не было такого человека…

Задача оператора — скорректировать возможные возмущения той или иной степени локальности в соответствии с тем, как ДОЛЖНО БЫТЬ. Но будущего тоже нет — есть лишь жесткая детерминированность, или, если угодно, следование программе. Попытки выйти за рамки созданной системы оказываются лишь предусмотренными программой действиями. Программу нельзя победить изнутри. Но можно изъять себя из программы. Можно завоевать право на собственное будущее, определяемое твоими лишь действиями; право на жизнь — со всеми ее неудачами и ошибками.

Как вам такой сюжет? Кажется бредом, да? Но из этого «бреда» московский фантаст мастерски выстроил стройную, непротиворечивую и увлекательную книгу.

Максим Александров

Виктор Точинов Пасть

Москва: ACT, 2003. — 384 с. (Серия «Звездный лабиринт»). 7000 экз.

Это дебютный роман. Глазам своим не веришь: это — дебютный роман?! Возможно, это лучший дебют за весь 2003 год, к тому же отмеченный поощрительным призом «Еврокона».

Текст — драйвовый, насыщенный меткими языковыми характеристиками, профессиональным жаргоном, оставляющим впечатление аутентичности, выполненный в жесткой манере 1980-х — выдает хорошо «поставленную» руку. И дело не только в стилистике: питерец Виктор Точинов умело закручивает сюжет, грамотно работает с психологическими портретами героев, готов за общую динамику платить весьма большим (возможно, даже избыточным) количеством боевых сцен…

Но сейчас в фантастику приходит все больше и больше людей, которые способны выдавать на гора приличное литературное качество. Для настоящего успеха сегодня этого мало. И Точинов в обрамлении своего готического боевика предлагает читателям оригинальную научную идею. Человечество представлено одновременно как инструмент для возрождения умирающей биосферы Земли и как «промежуточное звено», которое способно породить нелюдь, великолепно приспособленную к грядущему революционному изменению биосферы. В нелюди почти ничего не останется от «великого предка». Не люден получится, а, скажем, ликантроп, оборотень, волчище клыкастый. Разум и человечность выветрятся из него напрочь… Но и природная среда когда-нибудь станет такой, что современному хомо сапиенсу в ней просто не выжить.

Колорит романа мрачноват. Крови — ведрами не вычерпаешь, ведь в основу сюжета положена охота за монстрами, живыми ошибками засекреченного ВПК… Но это искупается очевидными достоинствами. Автор этически честен. У него даже очень профессиональная, умная, храбрая сволочь — все-таки сволочь, душегуб. И душегубу достается душегубово. А не быть сволочью — так для этого есть только один рецепт: любить ближнего и рисковать во имя него. Хотя бы и жизнью.

Дмитрий Володихин

Дэвид Бринн Берег бесконечности

Москва: ACT, Ермак, 2003. — 685 с. Пер. с англ. А.Грузберга. (Серия «Золотая библиотека фантастики»). 8000 экз.

Второй роман Брина из цикла «Буря Возвышения» гораздо ближе к предыдущей трилогии писателя — «Война за Возвышение», нежели изданный ранее «Риф яркости». Галактическая интрига, связанная с тем, что экипаж космического корабля «Стремительный» обнаружил загадочный древний флот, начата в «Звездном приливе», втором романе первого цикла о Вселенной Пяти Галактик, и продолжена в новой книге. Теперь на сцену открыто выходят экипаж, состоящий из людей и дельфинов, и их преследователи-галакты. Но основные события происходят на поверхности планеты Джиджо, где незаконно поселились представители целых шести разумных рас.

Некоторые узлы, затянутые в ходе действия «Рифа яркости», развязаны автором. Другие же линии еще более запутались. Ведь фантаст упоминает в тексте о событиях, что произошли в период времени с момента удачного бегства «Стремительного» из ловушки на планете Китруп до его прибытия на Джиджо. А поместились в этот промежуток и новая смертельная западня на планете Оакка, и общение с загадочными Древними — представителями практически исчезнувших инопланетных рас, спрятавшихся в искусственной ледяной туманности.

В данном цикле Дэвид Брин пал жертвой литературной болезни, характерной для англоязычной космической НФ рубежа веков, — тягой к созданию многостраничных эпопей. Романы трилогии «Война за Возвышение» можно было читать по отдельности и в любом порядке. А вот книги «Бури Возвышения» воспринимаются только в комплексе. Это, в сущности, даже не трилогия, а один роман, расписанный на три тома. Сюжет «Берега бесконечности», в принципе, не будет понятен читателю, незнакомому с «Рифом яркости» или не читавшему трилогию-предшественницу. Поэтому могу дать только одну рекомендацию людям, не являющимся фанатичными поклонниками творчества Дэвида Брина: подождите, пока не выйдет последняя часть трилогии, «Край небес», и прочитайте ее целиком.

Игорь Гонтов

Андрей Волос Маскавская Мекка

Москва: Зебра Е, ЭКСМО, Деконт +, 2003. — 413 с. (Серия «Мужской резерв»). 3000 экз.

Несколько лет назад благодаря «этнографическому» роману «Хуррамабад» писатель Андрей Волос вошел в число наиболее узнаваемых фигур отечественного мэйнстрима. Свой новый роман он создал «в гиперреалистической манере с привнесением элементов социальной фантастики», утверждает аннотация. Правда, текст далек от канонов гиперреализма, но зато социальной фантастики — хоть отбавляй.

Действие происходит в городе Маскав — столице межнационального государства, где разные этносы и религии объединены в Великом Слиянии под символами единого бога и где демографическое давление из Средней Азии превратило славян в национальное меньшинство. Один из представителей этого меньшинства — бывший секретный биофизик, а ныне безнадежно безработный Алексей Найденов — дошел в нищете до грани отчаяния. И поэтому готов на все — даже на участие в «кисмет-лотерее», где ставкой является жизнь.

Параллельная линия романа описывает события в провинциальном Голопольске, до жителей которого докатывается гул антикапиталистической революции в далеком Маскаве. Диалоги и скупые описания в духе Чехова или Пелевина превосходно передают атмосферу «безвременья».

Автор словно бы не читал ни одной жанровой книги, а потому все придумывает заново — блеск полумесяцев на куполах Новодевичьего, покосившиеся избы села Богато-Богачево, жетоны на воду и загадочные свойства фриквенс-излучения. Фантастические образы, основанные на контрасте, получились у автора сильными, нешаблонными, но дает знать о себе важное различие между жанровой и мэйнстримной литературой. В фантастике создаваемые образы и миры самоценны — они выписываются тщательно, они логически завершены. В мэйнстриме все по-другому: даже самые яркие фантастические находки выступают в роли метафор, отсылающих к общезначимым суждениям. Тут автор не фантастику пишет, а художественно демонстрирует негативные последствия глубинных социальных сдвигов.