«Если», 2009 № 06

Увы, результат шестилетнего труда (фильм вышел на экраны в 2004 году), оказался, скорее, разочаровывающим. Да, это был добротный фантастический боевик, но от таланта создателя «Темного города», помноженного на гений классика НФ Айзека Азимова, ждали совсем другого.

Конец света

Но Пройас, похоже, даже не обратил внимания на прохладную реакцию критики: к тому времени его уже полностью захватила новая работа. Киностудия Escape Artists усадила его в кресло режиссера перекупленного у Columbia Pictures проекта «Знамение». После тщательной переработки от первоначального сценария, написанного Райаном Пирсом, осталась, пожалуй, лишь концепция «капсулы времени», где содержатся сведения о событиях, часть из которых уже свершилась, а часть еще только должна произойти.

В центре истории, созданной режиссером совместно со сценаристом Стюартом Хазельдайном (с ним Пройас работал еще над телепостановкой «Мир реки» по Фармеру, где сам выступил продюсером), — столкновение научного и религиозного мировоззрений. Находка и расшифровка постепенно сбывающихся предсказаний о скором конце света заставляют астрофизика Джона Кестлера (Николас Кейдж) отказаться от представления о бытии как о цепи случайностей, помириться с отцом-священнослужителем и поверить в то, что все на свете имеет смысл. То есть «Знамение» отчасти вторит «Знакам» и «Явлению» М. Найта Шьямалана, но делает это на ином образном и техническом уровне.

Представляя будущий фильм на конференции Comic-Con в Сан-Диего, Пройас рассказал, что, работая над «Знамением», стремился к максимальной реалистичности, особенно в том, что касается фантастической составляющей картины. Сцены катастроф, от падения самолета и столкновения поездов метро до мгновенной гибели огромного мегаполиса, действительно поражают одновременно и масштабностью, и вниманием к мельчайшим деталям. Увы, похоже, зрелищность помешала зрителям и критикам разглядеть в картине все остальное. Впрочем, почти каждый фильм Пройаса поначалу встречался прохладно. И лишь потом критики замечали: лента, которую они посчитали рядовым блокбастером, оказывается, не так проста…

Вперед в будущее

«Я предпочитаю сделать меньше фильмов, но быть уверенным в том, что они настолько хороши, насколько это возможно. Прежде чем приступать к съемкам, я всегда хочу, чтобы сценарий был отточен до последней детали», — признался Пройас в одном из интервью. Это значит, что до премьеры очередной картины, в титрах которой будет стоять его имя, пройдет еще года три-четыре. Что это будет за фильм, сказать сложно. Среди сценариев, находящихся в работе у мастера, экранизация «Неприятной профессии Джонатана Хога» Хайнлайна, адаптация фантастической трилогии Джона Кристофера и историческая фантазия о князе Владе Цепеше, рассказывающая о его превращении в вампира Дракулу.

Ясно одно, за какую бы из этих историй не взялся Алекс Пройас, фантастический жанр он не оставит.

Сергей Цветков

ФИЛЬМОГРАФИЯ ФАНТАСТИКИ АЛЕКСА ПРОЙАСА

1980 — «На ощупь» (Groping)

1989 — «Духи воздуха, облачные гремлины» (Spirits of the Air, Gremlins of the Clouds)

1994 — «Ворон» (The Crow)

1998 — «Темный город» (Dark City)

2003 — «Мир реки» (Riverworld, исполнительный продюсер)

2004 — «Я, Робот» (I, Robot)

2009 — «Знамение» (Knowing)

ПРОЗА

Иван Наумов Эмодом

Обычно Фортуна наносила визиты Коровину по понедельникам.

В этот раз перстом судьбы оказался замухрышистого вида «белый воротничок». Он нарисовался на пороге коровинской квартиры в неприлично раннее допервокофейное время. Из белого, стало быть, воротника торчала костлявая шея, из манжет — маленькие кулачки, а в выпученных глазах искрились нешуточные намерения.

— Ведь это вы программировали пуделя Шпульку? — спросил гость. — Ведь это вы тот самый Коровин?

Гордость и стыд сложным букетом смешались в душе Коровина, когда он вспомнил о работе над пуделем. Прекрасно выполненный проект был омрачен некоторыми побочными эффектами, обнаружившимися уже после сдачи.

Однако Коровин рефлекторно приосанился и вежливо поправил гостя:

— Ну как — программировал… Вообще-то я занимался эргономикой. Эргономикой интерфейса. Вопрос взаимодействия пользователя с эволюционирующим программным кодом псевдоинтеллектуальной системы выходит на первый план при превышении условного порога в один терабайт компилированного ресурса…

— Ой-ой! — замахал руками гость. — Не давите на меня псевдоинтеллектом! У меня от ваших терабайт аллергия начинается. Я коммерсант, барыга, со мной попроще надо, почеловечнее! Будем знакомы. Нил Зерович.

Гость сразу расположил Коровина цифровым именем и осознанием лежащей между ними социальной пропасти. На одном креативщике мог кормиться целый выводок офисных крыс. И все в подобных симбиотических образованиях понимали, кто кому более нужен.

— Коровин, — буркнул хозяин в ответ, аккуратно подержав в ладони цыплячью лапку.

Ритуал знакомства гость завершил вручением медиавизитки с перекатывающимся логотипом известнейшего строительного концерна.

— Собственно, к делу! — Нил Зерович как-то сам собой перемещался по квартире на запах еды.

Встроенный в стену кухонный робот бешено завращал окулярами, не понимая, требуется ли гостю отдельная чашка кофе.

— Дайте две! — отдал команду Коровин.

— Около года назад, — гость уже разместился на любимой табуретке хозяина, — отдел маркетинга нашей компании настоял на расширении линейки особняков «Мега-Терем» — вы наверняка слышали об этом бренде — в сторону наиболее обеспеченных слоев населения.

Язык Нила Зеровича тоже казался Коровину абракадаброй, но для человека цифрового мира это не считалось проблемой, достойной упоминания.

— Вот так, — гость развел в стороны тощие ладошки, — зародился проект «Мега-Терем-VIP», в завершающей фазе которого мы сейчас и находимся.

Коровин был уверен, что уж он-то точно находится у себя на кухне, но перечить снова не стал.

— Псевдоинтеллектуальный… эволюционирующий… — Нил Зерович досадливо отмахнулся от чуждой ему терминологии. — Короче, все, что вы назвали, открывая мне дверь, мы заказали у вашего товарища Ефима Бобриса. Он и порекомендовал привлечь вас в качестве внештатного специалиста для устранения… небольшой проблемы, которая возникла в финальной стадии нашей разработки…

Робот мелодично звякнул и выдвинул на центр стола поднос с двумя чашками.

— Пейте кофе, — ласково сказал Коровин и быстро вышел из кухни.

Из спальни двинувшись на балкон, он отдал команду карманному коммутатору:

— Негодяя в студию!

На другом конце линии заиграла бодренькая мелодия, а затем хорошо поставленный баритон произнес с легким механическим придыханием:

— «Алгоритмы Бобриса»! Сейчас никто не может ответить на ваш звонок. Оставьте…

— Фима, первое апреля случилось два месяца назад.