«Если», 2011 № 07

— Я спрашиваю себя, должны ли женщины тратить столько сил ради чертовых углеводов? — не успокаивалась Джи-Эм. — Сколько себя помню, мне говорили, что я должна их ограничивать.

Она помогла Мире выпрямиться и встать на ноги. Той казалось, что ее суставы заржавели и плохо сгибаются.

— Видишь, и от меня есть толк, — улыбнулась Глория. — В каком-то смысле это тоже разделение труда.

Мира сидела вместе с товарищами у тлеющего костра. Но это не было похоже на романтический вечер из рекламного ролика. Никто не пел песен. Неужели им нужно было захватить оборудование для караоке? Или дело в том, что они слишком устали? Первый день закончился, и она чувствовала себя разбитой и опустошенной — как после начальных тренировок в гимнастическом зале. Друзья говорили, что она может гордиться своим атлетическим телом. Но теперь у нее болели мышцы, как у новичка.

Инструктор, сидевший напротив Миры, говорил:

— Ваша главная задача — избегать временного парадокса. Это значит, вы не должны выделяться. Словом, в Риме веди себя как римлянин.

Харкан, еще один из туристов, вздрогнул и испуганно оглянулся.

— Вы слышите? — спросил он. — Музыку… Там, за озером.

Но никто с ним не согласился. Кажется, это была слуховая галлюцинация. Тишину, царившую вокруг, нарушали только потрескивание костра да шелест листьев. «Если Харкан так нервничает из-за отсутствия плейера, что же будет дальше?» — подумала Мира.

— Я не могу понять, почему мы должны отправиться в прерию, а не в один из древних городов? — подал голос Рышард. — Александрия, Ангкор, Пекин… Листья следует прятать в лесу. Там, где много людей, легче всего затеряться.

Снова завел свою шарманку… Мира закрыла глаза. Этот Рышард уже начал ее доставать. Перенос был возможен только в немногие точки пространства-времени. В так называемые аттрактивные пункты пространственно-временного континуума. Мира никогда не была сильна в физике, но ей очень нравились загадочные слова вроде «интрепорального трансфера» или «макроскопического квантового эффекта».

Она сглотнула и потыкала палочкой зарытую в золе картофелину. Скоро будет готово. Мира на это надеялась — ее желудок уже начал потихоньку переваривать сам себя. И тишина действовала на нервы. Она вспомнила, как возмущался один из мужчин на презентации:

— За свои деньги я хочу путешествовать с комфортом! Им что, жалко персонала?! Я должен сам заботиться о питании и безопасности? Это неслыханно!

Картофель обжигал пальцы. Мира перебрасывала клубень с ладони на ладонь, нетерпеливо отскребала запачканную золой кожицу. Ее не волновало сейчас, что вообще-то они не должны поедать картофель — они же отправляются не в Америку. Аватар на презентации говорила о Европе. «Европейский интергляциал» — еще одно красивое слово. Только это же не эпоха оледенения, а как раз наоборот — между оледенениями. Кажется, речь шла о 1500 годе. До рождества Христова или после? Средневековье или каменный век? Кровавый понос или чума? Какая разница… Горячий картофель провалился в желудок, и Мира едва не потеряла сознание от наслаждения.

Боже мой, зачем только она ввязалась в эту авантюру? Впрочем, дома ее не ожидало ничего такого, о чем бы она скучала. Вечеринки онлайн или в реале? Она устала от шума. Спектакли и медиашоу? Они не волновали ее воображение. Приключения в киберпространстве или поездки на курорты? Все это так предсказуемо… Казалось, ничто не может ее увлечь. Плата за довольство — пресыщение. Чувство пустоты. Может быть, когда она вернется из путешествия во времени, то снова научится чувствовать.

— Почему мы не можем нанести антибактериальное покрытие на кожу? — продолжал спрашивать Рышард. — Это могло бы здорово нам помочь.

Харкан что-то напевал себе под нос — все громче и фальшивее.

Инструктор терпеливо объяснил: они не должны брать с собой ничего из современных технологий. Никакой инфотроники. Никаких искусственных веществ. Никаких наноматериалов. Только одежда из натуральной шерсти и льна, и они сошьют ее сами. Ножи — их они сами скуют из железа, которое сами же выплавят. И, разумеется, никакой косметики, никаких спреев, дезодорантов, мыла. Никаких удовольствий. Только суровая реальность, первобытная жизнь — и боги, которые любят сильных. Возможно, им следует научиться молиться богу грозы. Пусть вспомнят, что говорил один из врачей, проводивших обследование. «Путешествия во времени — это спорт для экстремалов. В наше время ничто не может обеспечить такой выброс адреналина». Почему он сам не отправится с ними? Он не может. Диабет. Специальный имплантат поддерживает в его крови нужный уровень гормонов. Что касается кожи, то натуральные краски, которые они научатся изготавливать, смотрятся на ней лучше, чем любые татуировки. Но на самом деле здоровая кожа и так красива…

Мира вздрогнула, почувствовав руку инструктора на своем плече.

— Кто вам позволил дотрагиваться до меня? — воскликнула она.

Все рассмеялись.

Марти, девушка из Венгрии, бежала к берегу, где над водой покачивалась платформа.

— Я больше не могу! Я не хочу! — кричала она.

Ухватилась за край платформы, забралась на нее, села в кресло.

— Скатертью дорога, — проворчала Джи-Эм, украшавшая окно гирляндой из белых цветов. — Какая жалость, что инструктор не может увезти ее и Харкана сегодня же.

Грубая одежда царапала кожу. Мира открыла дверь, и ей на лицо упали первые капли дождя. Никогда не думала, что это так приятно. Она уже и забыла, когда последний раз попадала под дождь. Роботакси могло подъехать прямо к парадной. Ей даже не требовалось смотреть на электронный датчик, чтобы определить, какая погода на улице, — к ее услугам всегда была комфортная температура. Девушка поежилась от холода. Здесь датчики ей тоже не нужны.

Кендрю тащил к хижине, которую он делил с испанцем, большую ветку.

— Хочу сделать зонтик! — крикнул он и добавил: — Вообще-то не помешал бы капюшон. А лучше куртка.

— Можете соорудить войлочные шляпы, — предложил инструктор. — Если сами сваляете войлок.

Он стоял под дождем с непокрытой головой, капли стекали по шее за ворот.

— Если он простудится, сам будет виноват, — мстительно сказала Джи-Эм.

«Об этом нечего беспокоиться, — подумала Мира. — Мы все получили прививки». Но кто сделает прививки аборигенам от тех инфекций, которые путешественники могут принести с собой? Проклятый инструктор (он так и стоял, не замечая дождя, словно андроид из нержавейки) наверняка знает ответ и на этот вопрос. Может быть, их будут облучать при входе в портал, чтобы убить всех микробов?

— Вы не против, если мы с Оливером исследуем сегодня заброшенный город? — спросил Кендрю.

— Что ж, пожалуй, не против… — ответил инструктор. — Только если вы не забудете о поиске пищи.

Мира поморщилась. Все шло наперекосяк. Им так и не удалось найти съедобные грибы. Они не умели ставить силки для птиц. Здесь есть загон, в котором можно было ловить свиней, но охотники больше боялись добычи, чем добыча их. А теперь эти мальчишки потащатся в развалины искать приключения на свою голову. Лагерь располагался в центре обширной равнины, и вблизи от него обнаружилось несколько деревень, опустевших всего пару десятков лет назад. Когда-то здесь жили настоящие крестьяне. Тогда это место носило название Мекленбург-Померания — это говорили на презентации. Правда, Рышард называл его Pomorze и говорил, что так это имя звучит на языке его предков — поляков.

Здесь было довольно много людей, в основном стариков, которые хотели остаться на своей земле, но все они постепенно вымерли в середине столетия. Померания была не единственной обезлюдевшей территорией в Европе. То же творилось в Южной Италии, на большей части Иберийского полуострова, Балканах, Украине… Молодежь жила в городах, много путешествовала, подыскивая страны, где налоги в пенсионный фонд были минимальными. Бедные старики жили в гетто, богатые — забаррикадировались в домах престарелых и держали оборону. Повсюду висели растяжки с изображениями счастливых многодетных семей и лозунгами, прославлявшими деторождение, но на пропаганду давно уже никто не обращал внимания.