Если бы красота убивала

– Ты сама позвонишь в Службу спасения или хочешь, чтобы это сделала я?

– Прошу тебя, позвони лучше ты.

Телефон – современная беспроводная модель обтекаемой формы – лежал на столике прямо перед Кэт, рядом с черной чашей с ароматическим «попурри». Женщина-оператор ответила после четвертого гудка, голос у нее был деловитый, почти грубый, как будто я вклинилась со своим звонком не вовремя. Я объяснила, что произошло, и вкратце описала, как выглядит Хайди.

– Пульс проверяли? – спросила оператор.

– Нет. Я подумала, что лучше не прикасаться к телу.

Оператор сообщила, что к нам выезжает «скорая помощь». Я знала, что она также вышлет к нам полицейскую машину из ближайшего участка. Повесив трубку, я пересказала наш краткий разговор Кэт.

– Как ты думаешь, что с ней случилось? Ты сказала, что ее рвало, неужели она могла от этого умереть?

– Трудно сказать. Может, причина в выпивке, может, в наркотиках. Она могла съесть что-то, что сначала вызвало у нее рвоту, а потом стало и причиной смерти. Или она захлебнулась собственной рвотой, хотя на это, по-моему, не похоже. Полиция и судмедэксперт разберутся, в чем дело. Я уверена, что они все тщательно осмотрят, как сделали бы на месте преступления.

– Ну вот! Этого мне только не хватало! – Кэт взяла с дивана подушку в наволочке леопардовой раскраски и прижала к груди. – Но если причина все-таки не в наркотиках, то в чем?

– Честное слово, не знаю. Может, все-таки она съела что-нибудь и отравилась? На пищевую аллергию не похоже. У меня аллергия на арахис, и я знаю, что при аллергической реакции опухает горло и начинаешь задыхаться. Может, это ботулизм? От него вроде бы сильно рвет. Но если ее рвало всю ночь, она бы, наверное, кому-нибудь позвонила. Она не говорила по телефону, что плохо себя чувствует?

– Нет. – Подумав, Кэт добавила: – Кажется, она сказала, что не в настроении идти куда-нибудь вечером.

– Не в настроении или потому что плохо себя чувствует?

– Черт… не знаю.

– Что она обычно ела на обед?

Кэт поморщилась.

– Это зависело от того, видел ли кто-нибудь, как она ест.

– В каком смысле?

– Когда она обедала с нами, то клала себе крошечные порции. Но я подозреваю, что, когда никто не видел, она набрасывалась на еду.

– Ты хочешь сказать, что у нее была булимия?

– Вряд ли. Просто на людях она изображала из себя этакую «Мисс Здоровое Питание», а когда оставалась одна, то наверняка уплетала жирное и сладкое. Например, я точно знаю, что она таскала еду из холодильника.

– Не может быть!

– Ну, наверное, я выразилась слишком резко. Хайди жила – с нами, так что формально наши продукты – и ее тоже, но она брала их тайком, и это бесило Карлотту. Хайди могла взять из холодильника последний кусочек десерта Тайлера или остатки жареного цыпленка, причем делала это без спроса и потом не сознавалась.

– Могла она взять коробку шоколадных конфет «Годива»?

– К чему ты клонишь?

– На столе в ее комнате лежит коробка конфет.

– Ну, если это «Годива», то, вероятнее всего, тa самая коробка, которую кто-то принес мне в четверг, на мою вечеринку. Когда я про нее вспомнила, ее уже не было. Именно о таких вещах я и говорю.

Кэт бросила подушку на диван и встала.

– Сколько еще будет ехать эта чертова «скорая помощь»? Как представлю, что Хайди лежит там…

– Вот что, Кэт, – перебила я ее, – нам придется оповестить ее родственников, и самое время позвонить им сейчас, пока «скорая»…

Кэт не дала мне договорить:

– У нее нет семьи. То есть, конечно, была раньше. Но ее отец сбежал, когда Хайди только родилась, а мать умерла, когда ей было лет четырнадцать. После этого Хайди поселилась с теткой.

– У тебя есть номер ее телефона?

– Был где-то, надо поискать наверху, в кабинете.

– Тогда, может быть, поищешь его прямо сейчас?

Кэт ушла, а я села и попыталась разобраться в собственных чувствах. Должна сказать, что реакция всегда наступает у меня с некоторым опозданием. Я знаю, что, пока у меня в голове все не уляжется, меня не охватит скорбь, грусть, ужас или еще что-нибудь в этом роде. В тот момент если я что и чувствовала, так это растерянность. У меня была куча вопросов к Кэт по поводу Хайди, но с ними придется повременить. Кроме того, мой мозг с большим трудом осознавал реальность ситуации. Всего час назад я находилась в постели, и на меня вот-вот должен был наброситься мой ирландский разбойник, а теперь я сижу в чужом доме, а этажом ниже лежит труп, весь в засохшей блевотине.

Поняв, что мне нужно выпить кофе, я встала и пошла в кухню. Ночью я спала всего пять часов, утро обещало быть сумасшедшим и во всех отношениях отвратительным, поэтому мне нужно было как-то компенсировать недосып. Кофеварка стояла на столе, после недолгих поисков мне удалось найти фильтр и молотый кофе. Я залила кофеварку водой из расчета на десять чашек и включила. Когда кофе начал капать в кувшин, я вернулась в гостиную и отдернула шелковые занавески на одном из окон. Мимо проходило семейство: папаша в темно-синем пиджаке, мамаша в элегантном костюме цвета лаванды и два маленьких мальчика в пиджачках. Я было удивилась, куда это они направляются с утра такие разодетые, а потом догадалась: сегодня же воскресенье, и они идут в церковь. Внезапно на улицу под зловещий отрывистый хохот сирены въехала «скорая», сверкая мигалкой. Она проскочила мимо дома, резко затормозила и подъехала задним ходом. Я выбежала в коридор и открыла входную дверь.

Из машины почти одновременно выскочили трое: с водительского сиденья – мужчина лет пятидесяти, из задней двери – молодая женщина латиноамериканского происхождения и молодой белый парень лет двадцати, бритый наголо. У этого парня был начальственный вид, он направился ко мне, а двое других тем временем стали что-то выгружать из машины. Я показала на квартиру Хайди:

– Она там. Она мертва. Я не проверяла пульс, но сразу видно, что она умерла.

Парень кивком указал на дверь в квартиру Хайди:

– Как нам туда попасть?

Я посмотрела на чугунные ворота и сообразила, что мне придется их открыть.

– Мне нужно найти ключи, может, кто-нибудь сначала пройдет через дом и осмотрит тело?

– Показывайте дорогу.

Пока парень говорил со мной, двое других выгрузили оборудование. Мужчина держал складные носилки, женщина – какой-то чемоданчик, похожий на портативный дефибриллятор. Они выглядели так, словно собрались на пикник да набрали слишком много вещей. Молодой парень поднял руку, останавливая их.

– Подождите здесь, я посмотрю, что там. Будем держать связь по рации.

Мы с ним побежали вверх лестнице и вошли в дом как раз тогда, когда Кэт спустилась по лестнице в холл.

– Приехала «скорая», – сказала я ей. – Надо открыть вход в квартиру Хайди с улицы. У тебя ведь есть ключи от ворот?

– Конечно.

– Где они?

– У тебя.

– Что-о?

– У тебя, на связке.

Я достала из кармана связку, и Кэт показала мне ключ, который открывает ворота. Тем же ключом открывалась и входная дверь квартиры Хайди.