Если бы не ты

– Какая Катя?
– язык парня немного заплетался. Он поднял на меня пустой и отрешенный взгляд.- Твоя корова-подруга?

– Какой же ты мерзкий, Козулин!
– выплюнула ему в лицо. И зачем только подошла. Не хотела же с ним больше никогда общаться.

– А кто не мерзкий, а?
– схватив меня за запястье, прошипел Стас.

Несмотря на то, что Козулин был откровенно пьян, хватка его на моей руке была крепкой и обжигающей. Дослушивать его пьяный бред мне не хотелось, но и уйти он мне не давал.

– Парень твой, который баб меняет как перчатки? Я думал, ты другая! А ты обыкновенная подстилка! Сегодня с одним, завтра с другим. Может сейчас со мной? Тебе же без разницы, а мне приятно!

Да какое право он имел со мной так разговаривать! Что он о себе возомнил? Сволочь. Свободной рукой изо всех сил я попыталась его ударить. Но он перехватил и вторую мою руку, и резко перевернул к стене. Я оказалась в капкане. Огромный, пьяный, неадекватный Стас прижимал меня своим телом, а руки за запястья вдавливал в стену. Задыхаясь от запаха перегара, старалась себя успокоить, что мы в общественном месте, здесь полно народа, он не причинит мне зла. Но слезы подступали к горлу. Настолько это было унизительно и противно!

– Урод, отпусти меня! Немедленно!
– попыталась собрать все свои силы.

– А то что? Думаешь Черный тебя прибежит спасать?
– вонючим дыханием обжигал Козулин.- Так ты списанная в утиль шлюха! Ему на тебя насрать! У него теперь новая игрушка!

Бред, какой же бред нес Стас! Но от его слов почему-то становилось все больнее и больнее! Конечно, я не ждала помощи от Тимура. Но использованной и выброшенной ощущала в полной мере.

Не знаю, чем бы все это для меня закончилось, но в этот момент из туалета вышла Катя. Заметив мое испуганное лицо и нависающего Стаса, она не могла не вмешаться. Стоило ему отвлечься на нее, как я тут же пустила в ход колено, которым отбила у Стаса любые желания на ближайшее время. И пока он загибался и корчился от боли, посылая мне все новые и новые оскорбления, мы смогли уйти.

– Блин, Ксюш, тебя всю трясет! Что этот урод тебе сделал?- взволнованным голосом спросила Катя.
– Дурацкий комбинезон! Кто делает молнию там, где до нее не дотянуться? Провозилась с ней, а тебя бросила! Прости меня, Ксюш.

– Кать, ну ты что?! Стас - дурак, а ты извиняешься! Поехали домой, а? Доказали уже всё, что могли.

– Никуда мы в таком состоянии не поедем, посмотри на себя! Глаза зареванные, руки дрожат. Сейчас успокоишься и пойдем, - Катя взяла меня за руку и повела к бару.

– Нам воды, пожалуйста, - протараторила заказ подруга.

– Кать, а давай чего-нибудь покрепче?

– Ты же сама сказала, что тебе нельзя. Почему кстати?

– Реакция странная бывает. Пара глотков и голова болит. Но я и не пробовала особо. Так пару раз шампанское на Новый год. Но , как мне сказал Гена однажды, голова болит в двух случаях: если перепил или выпил недостаточно.

– Так, а Гена у нас кто?

– Вроде как отец, - опять пришлось врать.

– Чумовой у тебя отец, Ксюша! Давай я сейчас закажу два отпадных коктейля. Только сразу не пей, потом расскажу, - и Катя принялась объяснять бармену, что за чудо-юдо приготовить.

– Кать, а откуда ты все знаешь об алкоголе?- не могла не поинтересоваться у подруги.

– Все просто. У бабушки дом в Сочи . Я на все лето туда уезжаю, а чтобы дурака не валять помогаю ей. У нее свой ресторанчик на набережной. Раньше только на кухню пускала, а этим летом я в баре подрабатывала. Ксюш, а это еще что такое?- голос Кати резко изменился , а взгляд опустился на мои руки.

– Вот же, индюк неощипанный! Это же надо было с такой силищей дергать! Ну он завтра мне ответит! Пусть только появится на глаза!- я просто закипала от злости. На запястьях, в тех местах, где меня держал Стас, были красно-багровые пятна, а значит синяков не избежать.

Подруга назвала Стаса всеми известными ей плохими словами, пообещала помочь мне отомстить за случившееся и вообще сказала, что так все это не оставит. Если надо - дойдет до ректора. Постепенно разговор полностью сменил направление, мы болтали ни о чем и настроение постепенно приходило в норму. Мне нравилось проводить время с Катей. Милая, общительная, внимательная, она много знала и легко поддерживала любую тему. Вот только не везло ей, как и мне. Родители в разводе, с парнями не клеится, а не так давно вообще под машину попала, слава Богу, обошлось.

– Вот смотри, тут несколько слоев, - начала объяснять Катя, когда бармен поставил перед нами напитки.- Самый крепкий алкоголь внизу. Если трубочкой не перемешивать, а пить только верхние три слоя, то не опьянеешь. Там только сок и сливочный ликер, но он не крепкий. Мне кажется, сегодня тебе достаточно будет. Так сказать, на пробу.

Я сделала глоток, как научила Катя, и от удовольствия чуть не зажмурилась. Получилось очень вкусно и без вреда для здоровья.

– Смотри, кто это? Скажи похож на Данилу Козловского? Симпатяга какой!
– Катя явно была увлечена сходством какого-то парня с актером. Мне, конечно, тоже стало интересно. Обернувшись в нужную сторону, парня я не увидела. Зато не смогла не заметить Тимура, который стоял от нас через несколько человек и нежно прижимал к себе Сбруеву. Одной рукой та выводила какие-то узоры на груди Черниговского, а во второй держала коктейль. Тимур же смотрел на меня в упор. Взгляд злой, пропитанный яростью и ненавистью. За что? Вся та боль и обида, что немного отступила пока мы с Катей болтали, вернулась с новой силой.

– Ксюша, а вот это ты зря! Голова заболит!- взволнованный голос Кати вывел меня из забытья.

Я и не заметила ,что размешала свой коктейль.

– Кать, пусть лучше голова взорвется, чем болит вот здесь, - я приложила ладонь к сердцу и быстрыми глотками допила напиток.

38. Слабое звено.

Тимур.

Моя злость почти осязаема. Я зол на себя. На свою зависимость. На то, что снова и снова выбираю ее. Я безумно зол на Ксюшу. За это ее платье, которое сводит меня с ума. За ее глаза. Искрящиеся, манящие, порой такие дерзкие, но всегда добрые. За ее запах. Такой родной и желанный, что хочется вновь и вновь приближаться к ней, только, чтобы еще немного вдохнуть.

Я никогда не был романтиком! Я сволочь! Я беру то, что хочу. Мне глубоко безразличны мысли и чувства других. Я привык использовать людей в свое удовольствие! Самое смешное в том, что никогда никто и не возражал. Вот и Марина... Неужели не видит, не чувствует, что мне она не нужна? Неужели ей нравится довольствоваться теми крохами внимания, что я ей кидаю? Неужели думает, что я ее не брошу тогда, когда захочу. Грубо, безжалостно, без всяких объяснений и извинений. Нужно быть либо непроходимой дурой, чтобы поверить мне, либо очень умной и расчетливой, чтобы через меня добиться своего. Чем дольше я с ней, тем больше склоняюсь к первому варианту. Но если с Мариной мне все ясно, то Ксюша ломает меня изнутри.

Со мной такое впервые. Я впервые хочу ту, которая воротит от меня нос. Я впервые не знаю, что мне делать. А еще я впервые боюсь. Боюсь показаться жалким, зависимым и уязвимым.

Именно поэтому я не бегу к ней, а прижимаюсь к Марине. Не смотрю на Ксюшу, а целую другую. Я ей безразличен, даже противен. Раз так, то и я буду таким. Она не увидит моей слабости. Пусть думает, что мне хорошо без нее, с другой. Если вообще будет думать обо мне.

Вместо того, чтобы уехать из этой дыры, я вновь и вновь ищу ее глазами. Не нахожу. Она только что была рядом и уже нет.