Если бы ты знал
Шрифт:
– Знаю, – он пожал плечами. – Мама мне каждый день об этом говорит. И просит помолчать хоть минуту, чтобы она могла послушать свои мысли.
– Вчера тебе, наверное, было плохо. Поэтому ты больше помалкивал
Митя хлопнул себя по лбу и выпалил:
– Ты доктор! Из клиники. Я вспомнил, где мы виделись.
– Меня часто не узнают без формы. Я привык, – махнул рукой Илья.
– Значит, ты мамин знакомый, а не какой-то хрен с горы…
– Митя! – рявкнула я, окончательно сатанея. – Еще слово, и я запрещу тебе общаться с дедом.
– Но деда так и не говорит.
– «Крепкий» орешек, – влез Илья. – Они смотрели крепкий орешек. Джон Маклейн и Рождество.
– Йо-хо-хо, при… – начал восторженно цитировать Митька, но ругательство проглотил под моим суровым взглядом.
– Вы меня с ума сведете.
Я разулась и прошла в ванную помыть руки.
Илья последовал за мной и напомнил об этом же Мите. Парень растолкал нас, чтобы влезть первым. В тесной ванной я сразу же оказалась прижата к Илье. Он стоял позади, похоже, не возражал. Мы встретились глазами в зеркальном отражении. Меня затягивало в синий омут глаз
Ильи. Голова шла кругом, подташнивало от нервов.Митя намывал руки и ничего не замечал.
– Помыл два раза, – похвастался сын, показывая мне ладошки. – Раз мы никуда не едем, я могу посмотреть мультики?
– Да, – выдохнула я. – Сам включишь?
– Попробую. У меня получается.
Он умчался вихрем пробовать. Илья тотчас закрыл дверь в ванной и зашептал:
– Ты можешь бегать сколько угодно, Ева, но Митя – мой сын. Ведь так?
Он все понял сам, но требовал от меня подтверждения. Я опустила голову, пытаясь срочно что-то придумать. Илья не дал мне возможности спрятаться. Он развернул меня к себе лицом и приподнял мою голову за подбородок, смотрел прямо в душу. Его синие глаза снова заставляли меня бледнеть, краснеть, дрожать и таять.
– С чего ты взял? – жалко сопротивлялась я.
– У меня есть глаза, Ева. А еще я умею считать. Ему четыре года.
– Откуда ты знаешь?
Илья закатил глаза.
– Медицинская карта.
– Твою мать, – выругалась я в сердцах. – Это ничего не значит. Думаешь, я только с тобой спала? Очень самонадеянно, Раевский.
Конец ознакомительного фрагмента.