Если бы я был вампиром. Дилогия

— Пока не сгниёшь, если повезёт.

От такого нахальства я просто задохнулся.

— Ах ты, козёл безрогий.

Зикер не обратил на мои слова никакого внимания и закрыл за собой дверь.

— Ну что ж, будем вас размещать, — раздалось у меня за спиной.

Послышался звук отодвигаемой мебели, и на моё плечо легла здоровенная ручища.

— А пока вы будете устраиваться, если не против, расскажите мне о том, что же это за «козёл» такой и почему он безрогий.

— Козёл? Это животное такое. А безрогий, это так… вольное прилагательное без смысла, для усиления ругательства, — пояснил я, обернувшись.

Передо мной стоял самый большой человек, которого я когда-либо видел. Он не просто был выше меня, он возвышался надо мной на целых пол метра. В совокупности с его шириной, которой мог бы обзавидоваться любой борец сумо, это смотрелось поистине ужасающе. У меня даже дыхание перехватило.

— Так вы ещё и ругаетесь на нашего Великого Ремесленника? Как не стыдно? — Он покачал своей практически лысой головой, очень похожей на огромный булыжник.

— Я…

Если честно, то я испугался. И как тут не испугаться, когда над тобой нависает такая махина? Тут любой испугается.

— Да я тебе за это… — Он поднял над головой свою огромную, как ковш экскаватора, ручищу и сверкнул глазами.

Не осел на пол я лишь потому, что тело просто отказалось меня слушаться. Я лишь судорожно икнул, тут же заверив себя, что это не от страха, а от большого количества выпитого.

— Да я тебе за это руку пожму! — неожиданно расхохотался он и схватил мою руку так, что в ней захрустела каждая косточка и каждый хрящик.

Лучше бы он меня сразу пришиб.

— Это по-нашему, это ты правильно. Нет в этом прихвостне ничего заслуживающего уважения, хоть и считается, что Академия выпускает только честных и благородных людей. Ты пока что присаживайся за стол, сейчас посидим, поедим, расскажешь, что нового произошло в мире за последнее время. Я думаю, что ещё долго за тобой никто не придёт.

Он подтолкнул меня к появившемуся из ниоткуда креслу. Стол уже ломился от яств и сосудов с напитками. Как это тут очутилось, я спрашивать не стал, хотя ещё недавно обязательно поинтересовался бы. Видимо, уже привык к чудесам.

— За что же тебя сюда отправили? — поинтересовался тюремщик, садясь обратно на своё место.

— За жизнь, — честно ответил я, удивляясь столь лёгкому переходу с «вы» на «ты».

— Убил, что ли, кого-то? — не понял он.

— Да нет, просто не нравится некоторым, что я землю топчу в этом мире.

— Некоторым, это Зикериулу?

— Зикериулу это Зикеру? Хм… да нет, к сожалению, не только ему.

Тюремщик задумчиво подвигал усами.

— А не следствие ли это того, что у Зикериула ухо распухшее?

— Скорее, наоборот, — усмехнулся я, придвигая себе блюдо с уже знакомыми мне фруктами.

— И ты тоже эти фрукты жрёшь, — почему-то огорчился здоровяк, наблюдая, как я опустошаю тарелку с удивительно вкусными плодами.

— Почему тоже? — подивился я.

— Потому что все отказываются от мяса. Это нововведение было встречено на ура во всей Империи, но вот я не понимаю, как можно жить без мяса. Вот ты почему не ешь мясо?

— Потому что вы загребли всё блюдо с мясом себе, — честно ответил я.

Тюремщик удивлённо посмотрел себе под руку.

— Ах да. И что, это единственная причина?

— В общем-то да, — честно ответил я.

— Докажи, — подозрительно прищурился он.

Я, чувствуя себя полным идиотом, гордо взял кусок мяса и отправил в рот.

— Очень даже вкусно, — на всякий случай похвалил я.

— У, молодец! — обрадовано заржал тюремщик. — Встретил-таки родственную душу. Вот скажи мне честно, как можно жить без мяса?

Мне пришлось напрячься и честно представить, каково это вообще не есть мяса.

— Ужас, — наконец сказал я. — А что, у вас не принято есть мясо?

— Не принято?! — взревел тюремщик. — Да у нас это запрещено!

— Как запрещено? — опешил я.

— Очень просто. Одно из последних нововведений нашего старого Императора. Он уже мясо жевать не могёт, зубы не те, а теперь восхотел, чтобы и другие мяса не ели.

Так вот почему на столе у Ремесленников не было мяса, оно, выходит, у них запрещено! А у Кельнмиира оно было потому, что он, насколько я могу судить по моему недолгому с ним знакомству, потчует всех мясными блюдами просто из принципа.

— И знаешь, чем Император прикрывается? Какой-то легендочкой о том, что мясо приближает человека к хищникам! Дескать, те, кто едят мясо, агрессивны и глупы, а те, кто станет есть фруктики, станут спокойными, рассудительными и умными. Да я без мяса сам на людей начну бросаться!

— Ужас, — согласился я.

— И ведь не прикопаешься! — продолжал восклицать любитель мяса. — Посмотри на друидов, бодренькие дядьки, живут под тыщу лет, а питаются исключительно фруктиками. Мясо же употребляют вампиры да оборотни. А кто они? Правильно, звери. Причём хищники, подлые, лживые и злые. Это я знаю, что мясо к этому отношения не имеет, Ремесленники знают, хотя сами его тоже особо не жалуют, а простой люд падок на всякие «новые истины». Вот и получается, что мясцо уже подорожало в восемь раз.

— Ужас, — ещё раз повторил я, пытаясь подсчитать в уме среднюю продолжительность жизни обычного человека этого мира. Выходило что-то около трёхсот лет. Вампиры, значит, живут, пока их кто-нибудь не ухайдокает, а друиды что-то около тысячи годков. Совсем неплохо. В друиды меня вряд ли возьмут, а вот в вампиры я могу в самое ближайшее время записаться.

Усатый тюремщик тем временем навернул очередной кусок мяса и довольно хрюкнул.

— Раз уж ты наш человек, то нужно представиться. Зовут меня Витором.

— Виктор, — представился я.

— О! Так мы почти что тёзки!

Я согласно кивнул.

— Значит, нужно выпить, — тут же сделал вывод тюремщик.

— Э, вот этого, спасибо конечно, не надо, — поспешил отказаться я. — Мне нужно быть в здравом уме и трезвой памяти, когда меня поведут на этот ваш Императорский суд.

Здоровяк задумался.

— Хм. Про здравый ум и трезвую память это ты здорово сказал… — Он неожиданно вскочил со своего кресла, едва не свалив огромный стол. — Ты сказал Императорский суд?!

— Да, по-моему, я так и сказал.

Я слегка озадачился, чего это он так всполошился, не его же ведь на суд-то поведут, а меня.

— Так что же ты тут расселся?! Они за тобой в любой момент могут прислать. Ты же меня подставляешь. Ну-ка марш в камеру!

— В камеру, — огорчённо протянул я.

Так не хотелось идти в эту их камеру. Сидеть в гордом одиночестве в комнате о четырёх стенах. Скучновато будет, лучше уж компания тюремщика, общение…

— Быстро! — пробасил Витор.