Если бы я знал
Шрифт:
Слишком потрясающее, молодое и, чёрт побери, практически
ЕГО.
Снова поцелуй. Джой помнил, что Ники любит целоваться, так зачем лишать кайфа и его, и себя? Притом пакетик
презерватива открыть можно в любой момент, как и опустить
ладонь на твёрдый член, лаская нежную кожу. Смазку, кажется, Ники тоже уже вытащил из тумбочки…
– Готов?
– шепнул он Ники, надрывая фольгу.
– А сам не чувствуешь?
О, он чувствовал. И когда надевал Ники презерватив, и
когда брал с матраса тюбик
опускался на возбуждённый член, слыша приглушённый стон и
стараясь не кончить раньше времени. Чёрт, голос Никиты до сих
пор действовал на него неадекватно. Охренительно!
Впрочем, взгляд глаза в глаза был тоже чем-то слишком
интимным и важным. И руки на его теле. Поцелуи, медленные
движения, постепенно набирающие темп. Джой ощущал себя
мальчишкой в самых первых в жизни отношениях. С Ники для
него было потрясающим всё: полноценный секс, минет, ласки, прикосновения. Даже просто его горячая ладонь, касающаяся
живота, его губы на шее - это всё было слишком остро, слишком ярко и слишком невероятно.
Ники сам был его фантазией. В костюме или без.
Когда после очередного сильного толчка, оргазм с головой
накрыл Ники, Джой просто подался вперёд, прижимаясь членом
к его животу, а губами - к шее. Накрывая поцелуем горло, чтобы ощутить потрясающую вибрацию стона, проносящуюся
по телу. Она была даже круче самого голоса, звуковая отдача
его наслаждения. Такая сильная, что Джоя и самого охватило
волной оргазма.
– Нет, никому я этот костюм не отдам, - пробормотал
Ники, пытаясь отдышаться.
Джой только улыбнулся, продолжая касаться губами его
горла и ловя вибрации слов. Кто бы ему позволил куда-нибудь
деть этот костюм. Кто бы позволил…
Экстра 3 - Он любит рыбный пирог и твоего сына
Они пытались решить этот вопрос уже несколько часов, но
добиться согласия Никиты у Джоя просто-напросто не
получалось. Господи, три года прошло. Три! Даже больше. А он
до сих пор встаёт в позу и отказывается признаваться
родителям.
– То есть привести меня в дом и познакомить со всеми
тебе было по кайфу, а признаться моей маме стыдно, даже когда
Димке жизненно нужна наша помощь?
Да, именно. Родителям Джоя.
Никита, чтоб его налево, отказывался признаться матушке
Дериглазовых, что это именно он - парень её старшего сына.
Три года! Сначала это было мило, потом начало попахивать
маразмом, особенно когда Ники уже месяца через два их
совместной жизни затащил Джоя в родительский дом и заставил
познакомиться с отцом - с отцом! - а теперь откровенно
бесило. Джой упорно отбивался от волнения мамы, убеждал, что
«этот
мальчик его точно не бросит», «нет, девочку никто ненайдёт», ни он, ни таинственный парень, и вообще Джой с этим
человеком счастлив, что ещё нужно?
Нужно было, чтобы мама знала «этого человека» в лицо, так сказать. Иначе она не могла успокоиться. Старшему сыну
перевалило за двадцать восемь, выглядел он всё ещё как
крашеный подросток, и доверия, а тем более уверенности в его
дальнейшем счастье, это не вызывало. Особенно когда
избранника от родительницы прятали с упорством самурая.
– Какая ещё ему нужна помощь, когда он сам идиот?
–
взорвался Ник в ответ. - Я и так написал ему почти весь
диплом и работаю над практикой, Саш. Я зашиваюсь.
– Знаю - вздохнул Джой. - Знаю, ты многое делаешь
для моего брата, но… чёрт, Ники, его нельзя оставлять одного, а
я не перееду к предкам без тебя.
– Может, просто скажем, что я волнуюсь за друга, а
потому тоже хочу пожить в гостевой комнате?
Взгляды схлестнулись. Упрямые, готовые испепелить. За
столько лет они научились разговаривать, научились не ругаться
по пустякам и все конфликты решать спокойно. Ники вообще
познал дзен: повзрослел, научился быть главным и, видимо, по
старой памяти о собственных глупостях, терпеть не мог Веру
Вероцкую, которая всеми силами мотала нервы младшему
братцу Джоя.
Джой мог поклясться, что время шло, а он влюблялся в
Ники с каждым годом всё больше и больше. Не мог не просто
без него жить, но даже существовать. Но вот упрямства у
Никиты определённо прибавилось, особенно когда дело
касалось родителей Дериглазовых. Видите ли, стыдно ему было
признаваться. Он же друг Димки, мама их в нём души не чает: всегда напоит, накормит, спать уложит. И почему-то Ники
искренне верил, что отношение к нему родительницы
Дериглазовых после открытия правды обязательно изменится в
худшую сторону.
И сколько бы Джой ни уверял его в обратном, добиться
своего не получалось. Так что выбор был прост: либо Ники, которого из души уже не вырвать, либо признание родителям, которые и так знали, что у Джоя был парень. Постоянный. Разве
этого мало?
– Ладно, - сдался Джой. - Хорошо, твоя взяла. Давай
попробуем так.
Он сгрёб с дивана все приготовленные вещи в сумку, и
добавил:
– Я сообщу маме, что друг Димки тоже не может оставить
братца одного. Приготовит тебе надувной матрас. -
Усмехнулся, поймав удивлённый взгляд.
– Что? Спать будем в
разных комнатах, ты же не мой парень, а Димкин друг, так что
наслаждайся матрасом.
– Ну, я и твой друг… - пробормотал Ники, резко