Если настигнет проклятие

Я отрываюсь от его губ первая, понимая, что разум находился уже на тонком волоске от отключения. Однако Алек не собирается упрощать мне задачу в попытке включить его обратно. Его губы начинают перемещаться вверх по линии подбородка, оставляя на коже лёгкие поцелуи. Тело снова дрожит, веки тяжелеют, и я, запрокинув голову назад, как расплавленный воск, льну к Алека, желая прочувствовать его каждой живой частичкой, которые так нестерпимо горят от необходимости просто ощущать.

С моих губ срывается тихий полустон-полумольба то ли от удовольствия, то ли от безысходности, и Алек, наконец, ослабляет пытку над моим телом.

Его шёпот на коже слегка протрезвляет разум, заставляя сконцентрироваться на словах.

– Не просто нравится, принцесса, – говорит он в перерывах между поцелуями, – она вызывает те фантазии, за которые, готов поклясться, мне придётся исповедаться священнику, чтобы не попасть в ад.

Мне надо бы покраснеть от его признания как под стать пожизненно приличной девочке, но черта с два, на сей раз мне с Алеком по пути в ад.

Улыбаюсь, по-прежнему находясь в омуте наслаждения, но всё же прилагаю усилия, чтобы отыскать что-нибудь подходящее в ответ, как по моему левому бедру проходит вибрация, которая выступает ещё одним отрезвляющем средством. Я ненавижу телефон Алека, потому что он мгновенно прекращает меня целовать и немного отстраняется, чтобы достать его из кармана. Поникнув, решаю отступить назад, чтобы предоставить Алеку больше личного пространства, и он смог ответить на звонок, но он, перехватив мою опущенную руку, оставляет меня на прежнем месте. Достав телефон из кармана, он, едва ли взглянув на экран, отклоняет вызов и движением одного пальца ставит его на беззвучный режим.

– Сегодня он мне не понадобится, – сообщает Алек, опуская телефон обратно в карман, и отчего-то от такой новости внутри меня всё плавится. Он притягивает обратно к себе и прикасается губами к моему виску. – Тебе пора собираться, принцесса, иначе у нас останется мало времени… – Рваный вдох вырывается из его груди, когда Алек медленно скользит по мне сверху вниз тлеющим взглядом. – Или же, могу предположить, что мы и вовсе никуда не уйдём.

Моё лицо опаляет жаром, а низ живота сводит ноющим спазмом. Его слова звучат до непристойности горячо, и, честное слово, со мной впервые происходит такое, что я просто хочу скинуть с себя всю одежду и затащить Алека в кровать.

Да помогут мне все демоны ада, если он и дальше планирует вести себя подобным образом, мне понадобятся наручники.

Тяжело сглатываю и не могу оторвать взгляда от глаз Алека, полных дичайшего желания, ещё с секунд пять, пока мысленно не пинаю себя, заставляя отойти от него. На слабых ногах делаю два шага назад. Растерянная и выбитая из реального времени, пытаюсь отыскать глазами приготовленные заранее вещи.

– Мне понадобится куртка? – интересуюсь я, когда нахожу её.

А заодно, не упускаю возможности расширить круг познаний о том месте, куда мы собираемся. Мой вопрос, кажется, помогает Алеку тоже очнуться, и спустя мгновение он скептически прищуривается, когда осматривает мой вид.

– Я думаю, что в первую очередь тебе понадобится обувь. Но и куртка тоже может пригодиться, – отвечает он и с хитрым блеском в глазах улыбается, словно засёк мою неудавшуюся попытку выудить из него информацию.

– Чёрт, а я так надеялась, что ты будешь носить меня всё время на руках, – пытаюсь я выдать что-нибудь шутливое, чтобы замаскировать оплошность. – Но я переживу такое разочарование, – продолжаю драматизировать, направляясь в сторону кровати, на которой лежит куртка, а рядом с ней находятся чёрные высокие сапоги в жокейском стиле.

Алек молчит и со страной ухмылкой смотрит на меня, пока я обуваю сапоги. Чувствую себя немного некомфортно, будучи практически получив отворот-поворот, но не подаю ни малейших на то признаков. Когда я полностью готова, поворачиваюсь и тянусь к сумке.

Алек меня прерывает.

– Нет-нет, – возражает он, приближаясь ко мне и пытаясь забрать из рук сумку. – Она тебе сегодня не понадобится.

Мои глаза сузились в подозрении, я по-прежнему крепко держу ремешок.

– Это ещё, почему?

Алек перемещает руку и, разжимая мои пальцы, всё же полностью её забирает. Он опускает сумку обратно на кровать и замысловато улыбается. В одну секунду я на ногах, а в следующую он уже подхватывает меня на руки.

– Потому что с тобой я ещё справлюсь, – говорит он, ухмыляясь моим круглым от неожиданности глазам. – А вот сумка явно намного тяжелее тебя.

Обычно я ненавижу, когда Алек пользуется методом «сарказм в замену ответа», но сейчас ничего не могу с собой поделать и просто смеюсь. К тому же, мне уже на всё без разницы. Впереди меня ждёт время наедине с Алеком, настоящее свидание, где бы оно ни было – а это определённо выше десятки по шкале безупречности.

***

Когда машина останавливается на парковке перед ледовым дворцом «Молния», я с поражением опускаю взгляд на юбку. Меня пробирает одновременно злость и грусть, что я ни разу не попала в точку и выбрала весьма «удачный» наряд.

Хотя, о чём это я? У меня же было так много подсказок.

– Каток? Или мы будем смотреть хоккей?

Сказать, что я не ожидала подобного, значит не сказать ничего, и голос прекрасно выражает состояние.

– Не то и не другое, – отвечает Алек, заглушая двигатель.

Сморщившись, снова смотрю на дворец. Следующее предположение опускает шкалу безупречности на несколько единиц.

– Фигурное катание?

– Иии, – протягивает он, изображая двумя указательными пальцами прокручивание. – Вы не проходите в финал. Ты – самое слабое звено*, принцесса.

Алек довольно улыбается, веселясь над тем, что мне вообще не кажется смешным. Как же иногда хочется его ударить.

– Ха-ха, – отзываюсь я , улыбаясь также мило, как Пеннивайз*.

Мне кажется, в голове даже начинает зарождаться кровавый план о мести, пока отвожу взгляд к лобовому стеклу. Не понимаю, какой ему смысл продолжать разыгрывать интригу, если мы уже на месте?

Внезапно Алек легко щёлкает указательным пальцем по моему носу, привлекая обратно внимание. Он по-прежнему победоносно улыбается, довольствуясь моим выражением лица. И эта улыбка производит на меня впечатление. Не то чтобы я больше не стараюсь напустить обиды, просто не могу справиться с чарующими её свойствами. Она пленит моё глупое сердце, и я буквально раздваиваюсь в своих ощущениях. И это с его стороны нечестно пускать вход самое лучшее оружие против моей нестабильной в последнее время стойкости – ямочки на щеках.

Кажется, я сдалась, по крайней мере, мои губы точно – они предательски растянулись в улыбке.

– Так намного лучше, – мгновенно отзывается Алек, указывая пальцем на мою переносицу. – А то, когда ты хмуришься, у тебя появляется маленькая морщинка – вот здесь. Но не переживай, она, вроде как, смотрится мило.

Отмахиваюсь от его пальца, уверенная на все сто, что мой взгляд определённо нанёс Алеку уже несколько мысленных повреждений. Он снова смеётся, ловит мои запястья и пробует все сгладить поцелуем.