Если останемся живы

Когда полицейские откланялись, Лесли заметил:

– Там куча наших отпечатков, в комнате майора.

– Но чтобы сличить их, им надо прежде всего взять отпечатки у нас, пояснил Корин.
– А для этого нужны очень серьезные законные основания.

Но как бы то ни было, им не удастся пришить нам это убийство.

– Почему?

– Потому что мы найдем настоящего убийцу.

А если нет, к тому времени мы все будем мертвы.

10

Заложив ногу на ногу, Коллинз сидел в просторном кабинете генерала Джеймса М. Стюарта.

Он только что сообщил генералу известие о гибели Эпилгейта и о покушении на Корина в Париже.

Стюарт угрюмо смотрел в широкое панорамное окно на бегущие облака.

– Каннингхэм, Самбора, Эпилгейт... Корин.

Кто следующий?
– генерал пристально воззрился на Коллинза.
– На наших людей объявлена охота?

– Похоже, что вы правы, сэр.
– Коллинз катал в пальцах незажженную сигарету.
– Это невероятно, и тем не менее вывод напрашивается такой.

– Ваши соображения?
– спросил Стюарт.
– Только без дипломатических уверток. Этого дерьма я наелся в комиссии конгресса и в президентской администрации. Что вы думаете на самом деле?

– Видите ли, сэр, - начал Коллинз, нащупывая тропинку в потемках, - все трое погибших, а также уцелевший Корин относятся к одному типу.

Это мобильные международные агенты, эффективные субъекты действия, творческие личности, сильные аналитики и превосходно подготовленные профессионалы, независимо от того, состоят они у нас в штате, как Эпилгейт и Каннингхэм, или работают автономно, как Самбора и Корин. Образно выражаясь, это и есть пресловутые длинные руки ЦРУ. И похоже, кто-то пытается отрубить эти руки. Причем, учитывая идентичность покушений на Каннингхэма и Самбору, угроза исходит из одного источника.

– Резонно, - кивнул головой генерал.
– Но смысл? Какие-нибудь левые экстремисты вроде "Красного октября"?

– Не думаю, - покачал головой полковник.
– Те обычно стараются наделать побольше шуму. Они выбрали бы в качестве жертв известных высокопоставленных лиц. А тут... Я бы сказал, что прослеживается некий умысел.
– Стюарт постукивал по столу кончиком карандаша, что обычно выражало крайнюю степень заинтересованности. Коллинз продолжал: Вероятно, что-то готовится, сэр. Достаточно масштабное преступление. И его авторы стремятся обезопасить себя заранее, лишая нас наиболее ценных людей.

– Но это невозможно!
– буркнул генерал.
– Нельзя же перебить всех одного за другим...

– Всех и не нужно, - возразил Коллинз.
– Достаточно уничтожить человек десять-двенадцать, способных к активным действиям на межгосударственной арене. Их не так много, сэр...

– Да, но кроме нас, существуют еще ФБР, АНБ, спецслужбы других стран...

– И все же удар направлен именно против нас.

– Пока все это ваши домыслы, - проговорил Стюарт и забросил карандаш в пластмассовый стаканчик.
– Тем не менее, что можно предпринять, чтобы прекратить эту эпидемию убийств?

– По-моему, следует действовать в двух направлениях. Установить, откуда идет утечка информации о наших людях. Она может идти либо отсюда, из Лэнгли, либо из близких к президенту кругов, курирующих спецслужбы...

– Это уже делается, - перебил генерал.
– Мы начали осторожную проверку на всех уровнях.

– И второе, - сказал Коллинз.
– Необходимо срочно предупредить об опасности сотрудников, подвергающихся потенциальной угрозе.

– Кого конкретно?

– Бордена, Шнайдера... Рутковски, может быть, Тревиса...

В дверь легонько постучали. Вошла мисс Бэйтси и протянула генералу запечатанный пакет.

– Из немецкого отдела, сэр, - пояснила она и величественной поступью покинула кабинет.

Стюарт разорвал плотную бумагу, обработанную химическим составом, исключающим просвечивание специальной аппаратурой, вынул единственный лист с кратким текстом, прочел и поверх листа уставился на Коллинза.

– Шнайдера предупреждать не трудитесь, он убит в Мюнхене, - тяжело уронил Стюарт.
– Ваши предположения, похоже, подтверждаются.
– Коллинз отметил, что генерал употребил на этот раз "предположения" вместо недавних "домыслов".
– Жду от вас конкретных предложений по ситуации.

И определите, чем займетесь лично.

– С вашего позволения, сэр, я вылечу в Париж и возьмусь за расследование во Франции. Это сейчас самая горячая точка. Единственный уцелевший после покушения человек находится там, и его информация может оказаться бесценной, не говоря уж о том, что вдвоем мы сделаем больше, чем я один...

– Хорошо, - подытожил Стюарт.
– Кого возьмете с собой?

Коллинз ненадолго задумался.

– Кристофера Шеннона, сэр. Этот парень отлично зарекомендовал себя в Ирландии. И мисс Маллиган.

Генерал удивленно поднял брови.

– Ее? На кой черт вам специалистка по обольщению?

– Кто знает, как оно повернется, сэр... Я с ней недавно работал. Кроме основных... э-э-э... качеств, мисс Маллиган выбивает в тире десять из десяти, ей нет равных в каратэ, да и с мозгами у нее все в порядке...

– Ладно, - согласился Стюарт.
– Вы сами передадите им приказ или лучше, чтобы это сделал я?

– Лучше вы, сэр. Уровень будет соответствовать важности операции, я хочу подготовить их психологически... Мы отправимся разными рейсами, а встречу в Париже назначу на завтра на двадцать два...
– Полковник вспомнил телефонный разговор с Кориным.
– В ресторане "Латойя" на Сен-Дени. Разрешите идти, сэр?

– Действуйте, полковник. Да поможет вам Бог...

Когда Коллинз был у самых дверей, генерал окликнул его.

– Да, вот еще что... Когда вы намечали список имен сотрудников, которых необходимо предупредить, одно имя забыли...

– Какое, сэр?

– Фрэнк Коллинз.

Полковник сдержанно улыбнулся, слегка поклонился и вышел.

11

Машина была серого цвета, не роскошная и не затрапезная. За рулем восседал тот седой стройный мужчина, что обсуждал со своим гостем список из восьми имен и поспорил из-за Корина. Положение этого человека на иерархической лестнице позволяло и обязывало пользоваться представительским автомобилем с шофером, но веские причины заставили его выехать в одиночку на чужой машине.

За перекрестком водитель подрулил к тротуару на минимальной скорости, и на заднее сиденье ловко ввинтился высокий худой морщинистый человек лет пятидесяти (незадолго до этого, кстати, он встречался и с лысоватым гостем хозяина машины). Автомобиль плавно набрал ход.

Приветствия не последовало. Сидящий сзади протянул через плечо водителя квадрат хрустящей полупрозрачной бумаги. Сверху донизу его покрывали те же восемь имен в прежнем порядке: Каннингхэм, Борден, Шнайдер, Коллинз, Корин, Тревис, Эпилгейт и Самбора. Первый, третий, седьмой и восьмой номера перечеркивала тонкая линия.