Если свекровь - ведьма

Миша поднял их и один отдал своей бабушке. Я сказала ей:

— Но вы же… — Я замялась. Как назвать человека ведьмой ни с того ни с сего?

— …ведьма, — решительно кивнула она.

— Да, — сказала я. — И могли бы, наверное, раз и… — я щелкнула пальцами, — все уже выстрижено.

После того как я увидела шагающий шкаф, ничто мне не казалось невероятным.

— Могла бы, — сказала старушка и посмотрела на меня: — А ты, например, могла бы запросто купить готовую трикотажную кофту в магазине, правда? Вместо того чтобы тратить кучу времени на это м-м… бесполезное занятие. Ты ведь не из экономии ее связала?

Какая там экономия! Я начала вязать ее, потому что в шкафу валялись остатки ниток, да. Но ведь не все из них сочетались! Да и цветов было маловато. И чтобы кофта получилась суперской, мне понадобилось докупить еще с десятка два мотков. Сейчас, конечно, в моем шкафу остатков ниток еще больше, и я подумываю связать плед.

— Не из экономии, — ответила я.

— А почему же? — Ее прозрачно-голубые глаза проницательно глядели на меня.

— Хотелось создать что-то особенное, — сказала я.

Старушка довольно кивнула:

— Ну а я создаю этот сад. Да. — Она хлопнула в ладоши, и в руках ее возникла пара рабочих перчаток. — Лови.

Миша поймал перчатки. А если бы ей понадобились не перчатки, а, скажем, новое вечернее платье, оно бы тоже — раз и появилось?

Я присела на деревянную скамейку недалеко от кустов малины, под старой яблоней. А Миша и его бабушка взялись каждый за свой ряд.

— А прадед уже там? — спросила старушка.

— Не знаю, — ответил Миша.

— Я не видела, — сказала я.

— Естественно, не видела, — улыбнулась старушка. — Но, может, слышала?

— Что слышала? — не поняла я.

— Контрабас, — сказала старушка.

— Я на нем… попробовала играть, — призналась я, — но меня смычок побил.

— О, дорогая, он никому не позволяет притрагиваться к контрабасу! — Старушка выпрямилась и посмотрела на меня сквозь ветки кустов. — Я однажды вытерла с него пыль, так что было! Вредный старикан!

— Старикан? — Я ничего не понимала. Но вспомнила, как Далия пообещала воздуху купить новый смычок.

— Миша, — сказала старушка укоризненно, — ты что, ничего девочке не объяснил?

Мишина темная голова возникла из-за веток.

— Я не хотел пугать заранее.

Нет, Миша, похоже, считает меня самым пугливым созданием на свете! Ну ладно, визжу я при виде пауков. И даже паучков. Их, кстати, в малине должно водиться предостаточно. Хорошо, что мне не приходится соваться в эти дебри.

— Тебя побил не смычок, — сказал мне Миша. — А прадедушка. Он привидение.

— Да? И он… оно… живет тут… то есть где?

— Будет он здесь жить, как же! Он и при жизни-то все время норовил сбежать от семьи, — с сожалением сказала старушка. — Он прилетает на семейные праздники поиграть в оркестре. А где его носит остальное время — никому не известно. Думаю, он наслаждается своими возможностями.

— Так в вашей семье все… потом становятся привидениями? — спросила я.

— Разумеется, нет! Только такие неугомонные люди, как мой папа!

Тут я вспомнила, как Далия разговаривала с привидением, и спросила:

— А привидения… они когда разговаривают, это как такое ву-у, ву-у, — изобразила я подвывания.

Миша засмеялся:

— Для людей — да.

— А для ведьм? Они же их как-то понимают?

— Ну да, — сказал Миша. — И понимают, и видят. С помощью ока.

— С помощью чего?

— Перстень такой, — отозвалась старушка. — Гляделка.

— Как интересно, — сказала я. — И я могу увидеть?

— Ты не ведьма, — сказал Миша.

Эх. Жаль. Видеть и слышать всякие волшебные вещи! Невероятно!

— А что можно увидеть, например? — полюбопытствовала я. — Ну, кроме привидений?

— Кроме привидений, — усмехнулась старушка и ответила непонятно: — Мир.

Мир. Хм. Как это понять? Мир все видят. Наверное, гляделка вроде лупы помогает увидеть мелочи, которые люди не замечают.

Издалека, со стороны озера, донеслись веселые крики, визг и смех.

— О, — бабуля обернулась на шум, — уже играют в плюшки! Значит, все дамы уже прибыли.

— В плюшки? — повторила я.

— Ну да, — кивнула старушка, — кто дальше забросит в озеро плюшку. Но! Без рук! Магией взгляда!

— Как интересно! — воскликнула я и сказала Мише: — Пойдем посмотрим!

— Идите-идите, — отозвалась бабуля. — Ох, я в молодости тоже любила играть в плюшки. Всегда выигрывала, между прочим.

— А сейчас — не любите?

— Сейчас, детка, — сказала она, — я взглядом могу заслать плюшку на Луну. А это уже неинтересно.

Нет, она же образно про Луну, да?

Мы с Мишей поспешили к озеру. Издалека виднелись группки цветных платьев, на берегу, у самой воды.

Мы подошли ближе. Играли дамы самого разного возраста: и старушки вроде Мишиной бабули, и женщины средних лет, и мои ровесницы, были даже две девочки дошкольного возраста.

— Нечестно, Лаванда! — крикнула шатенка чуть старше меня. — Мы же видим футбольный мяч!

— И ногу! — сказала другая девушка.

Все захохотали. Мяч? Где? Сколько ни всматривалась, мяча я не увидела.

У Миши зазвонил мобильный. Он взял трубку, подакал туда и сказал мне:

— Папа просит проследить за парковкой машин. Ты развлекайся. Игра и правда веселая.

— Хорошо.

Миша поспешил к дому, а я приблизилась к играющим.

Недалеко от диванов и пуфов, в паре метров от воды, теперь стоял столик, а на нем — большое блюдо с горой плюшек.

Дамы одна за другой подходили к столику, пристально глядели на верхнюю плюшку, и она вдруг — бац! — взмывала в воздух и летела над озером. Хотя иногда шлепалась в траву, даже не достигнув воды.

У одной дамы плюшка долго выписывала узоры в воздухе, пока очень плавно не приземлилась на шляпку другой дамы. Та завопила:

— Ты нарочно, Стрелиция!

Стрелиция! Одна из жен Мишиных братьев. Высокая блондинка в темно-зеленом трикотажном платье.

— Вовсе не нарочно, — ответила Стрелиция. — Это плюшка бракованная! Не идеально круглая!