Если веришь…

Город несёт навстречу. Узор пылающих огней, не гаснущих даже в ураган.

Дорей-Шагорра.

Столица проклятого всем Первым миром Черностепья…

Наваждение схлынуло так же внезапно, как и пришло. Мне вдруг отчаянно захотелось убраться из этой комнаты, и вообще из города. Подальше от безумия подруги.

Вдруг еще, не дай Бог, оно заразно!

Нехорошо срывать зло на больном человеке, но не могу удержаться:

— Что, может, привет там кому передать?

Таня пропускает насмешку мимо ушей.

— А передай, — говорит. — Передай! Деборре скажи, что она — скотина. Была скотиной, есть и останется ею до конца времен. Шелсу встретишь, ему вот — спасибо. Помог он мне тогда, я не забыла…

Знакомые имена, все из того же незаконченного романа. Деборра — главная злыдня, Верховный маг Тьмы, Шелсу — это сынок ее, тоже красавец, каких поискать…

— Танька, соображай, что несешь! — не выдерживаю все-таки. — Ты, конечно, хорошие истории придумывала. Но это же все сказки, просто сказки для взрослых, не наигравшихся в детство! Как они могут стать чем-то реальным, с чего?!

— А ты — верь! — с фанатичной убежденностью говорит Таня, взгляд — безумен до предела. — Просто — верь! Если веришь, любая сказка оживет!

Вот уж и впрямь, болен человек на голову, безнадежно болен…

— Да что мы все о магии, будь она неладна! — пытаюсь сменить тему. — Хочешь, я про наших тебе расскажу? Кто сейчас где. Интересно?

— Нет, — мотает головой. — Зачем? Один Ник нормальный да ты еще, а остальных болото этого мира засосало с головой. Им в Междумирье соваться разве только за собственной гибелью…

Морщится, трет виски пальцами.

— Пора на процедуры, — участливо напоминает Маркова.

Таня молча кивает, идет к двери. Санитар тут же пристраивается следом.

— Убери лапы! — злобно шипит на него Таня. — Я сама!

— Таня! — говорю вслед торопливо. — Я к тебе еще приду!

— А зачем? — пожимает плечами, не оборачиваясь. — Все равно опоздаешь…

— Совершенно непредсказуемый человек, — со вздохом говорит доктор Маркова. — Невозможно угадать, что ей в голову взбредет через пару минут…

Достает руку из кармана, показывает мне маленький пистолет с ампулой неприятно-темного цвета:

— Снотворное мгновенного действия. Постоянно с собой ношу. И Сергей тоже. Словами уговорить получается не всегда. А дерется она без правил. На днях углядела магов Тьмы в коридоре. Семь жертв. Слава Богу, хоть без летального исхода…

Киваю. Таня одно время в секцию ходила. Никто и подумать не мог, насколько Танькино увлечение восточными единоборствами осложнит впоследствии жизнь сотрудникам Реабилитационного Центра!

— К ней еще кто-нибудь приходил? — спрашиваю.

— Только вы. И еще военный хирург, Никита Нидлов. Все бросил, из горячей точки примчался. Зато остальные…

Киваю. Ник мне нравился, чего уж там. Но… кем был он, а кем я! Статный парень, каратист, причем за Танькой все время хвостом бегал. А я… Молчала, в общем, как партизан на допросе, иначе засмеяли бы насмерть! Ник первым приложился бы, он насмешник был еще тот.

Был… Пропал без вести полгода назад. Маркова наверняка знает, ишь, смотрит-то как. Нет уж. Это моя боль, никому ее не доверю…

— Послушайте! — вскидываюсь вдруг. — Таня и меня магом Тьмы обозвала! Но душить почему-то не бросилась…

— А маги Тьмы разными бывают! Добрые друзья среди них тоже попадаются.

— Бред! — говорю с чувством.

— Вот-вот, — устало подтверждает доктор Маркова.

— А вы никогда не думали, — говорю нерешительно, — что Таня, может быть, и впрямь…

— Простите, Наталья Сергеевна, вы кто по профессии? — интересуется Маркова.

— Программист, — отвечаю мрачно, уже зная, что за моим ответом последует. — Инженер-наладчик газокомпрессорного оборудования.

— Образованный человек, технарь, — качает головой заведующая. — И такие глупости говорите!

— Да, но… Выдумать целый мир и верить в него с такой маниакальной убежденностью! Воля ваша, что-то тут наверняка есть…

— Воображение, — поджав губы, отвечает Маркова. — Воспаленное воображение, Наталья Сергеевна. И ничего больше. Прошу вас…

Хожу по своей городской квартире. Зацепил меня сегодняшний разговор с подругой детства. Не то слово, как зацепил! А уж картиночка, ею подаренная…

Артефакт Тьмы, блин его оладья.

Остереглась я его домой нести. В машине оставила. Закину в поселок, все равно в том коттедже редко бываю. Там Танькиному подарочку самое место.

Где-то же был у меня Танькин роман! Включаю компьютер. Он новенький, без году неделя, но старый винт я не выбрасывала, там должно что-то остаться…

А, есть! Несколько файликов древнего формата, еще в приснопамятном Лексиконе под ДОСом набиралось… С-собака, еще и с вирусом! Перегрузиться, в режим эмуляции ДОС, и на принтер его, на принтер…

Та-ак. Висим. Зар-раза… Нервничаю, руки рефлекторно ищут знакомую сигаретную коробочку. Ах да, я же бросаю… вот невезуха. Отчего-то мне кажется важным отыскать Танькин опус. Не найду, поеду за город, чихать на непогоду и ночь! Уж там-то, в забитых ненужными книгами шкафах, должны найтись папки с отпечатанным на плохоньком матричном принтере текстом. И с Танькиным автографом на титульных листах…

Компьютер пищит, уходя на перезагрузку. Потом все же соглашается печатать. Я нетерпеливо вытаскиваю листы из принтера…

… Одиночество. Горькое, как мед диких пчел, одиночество власти. А ведь когда-то, безумно давно, ты была счастлива. Сама любила, и тебя любили. Когда и где ты утратила это?

Бросить все, уйти в Междумирье? Посвященные умирают иначе… Но тебе и в этом отказано, Верховная.

Наследник нужен. Ученик. Чтобы Храм признал. И чтобы не жалко было тому человеку Черностепье передать. Да только где по нынешним временам найти такого? Обеднел Первый мир на талантливых. Не без твоей помощи обеднел!