ESP

– А почему мы идем ко мне домой? – нарочито спокойно поинтересовался Марк.

– Рана у меня несерьезная, но ее надо обработать. И тебя было бы неплохо проводить, а не то заблудишься и можешь нечаянно забрести в полицейский участок, – невозмутимо объяснила Луиза.

– Делать мне нечего, как тебя к себе домой тащить! – разозлился Марк, но взглянув на синяки на шее Луизы, почувствовал пинок совести. Возникала дилемма: у него не было желания вести в дом незнакомого человека, к тому же такого грубого и беспринципного, однако оставить на улице девушку, которую недавно пытались убить, он тоже не мог. Ну почему Луиза сама не хочет идти в полицию и больницу?! Марк тяжело вздохнул, у него болели голова, шея, живот, вообще все – спорить просто не было сил. Кроме того, обстоятельства произошедшего не давали ему покоя, а Луиза могла их прояснить. «Обработает раны и сама свалит, – решил Марк в итоге. – С Ингрид как-нибудь объяснюсь, хотя они, может, и не столкнутся». Не говоря ни слова, Марк двинулся в сторону дома пятьдесят один, где они жили с сестрой. Луиза, правильно приняв это за молчаливое согласие, последовала за ним.

Вскоре они остановились около четырехэтажного дома, отличающегося от своих близнецов-соседей лишь дизайном окон и дверей. Доставая из кармана ключи и вставляя их в замочную скважину, Марк все еще не мог поверить, что в самом деле привел домой почти незнакомую девушку, и чувствовал себя идиотом. Света в окнах не было, а значит, Ингрид еще не пришла, что немного успокаивало. Луиза же с интересом рассматривала здание, терпеливо ожидая, пока парень откроет дверь.

– Неплохо, – прокомментировала она, рассматривая дом. – Ты в квартире живешь?

– Нет. Весь дом наш.

– Живешь с родителями?

– Нет.

– Один?

– … нет.

Луиза покосилась на него, но больше вопросов не задавала. Марк тем временем открыл дверь, но зайти не решался. Пока они добирались сюда, ему удавалось глушить в себе любопытство, считая, что время для расспросов было неподходящим, однако сил терпеть уже не было. Когда Марк отошел от шока и восстановил в памяти моменты из недавней драки, то понял, что произошедшее было нечто б'oльшим, чем обычным мордобоем в подворотне.

– Тот парень… Он был эспером? – тихо спросил Марк у Луизы.

– Да, – кивнула Луиза.

– А…

– Не надо пиздеть об этом на улице, – Марк поспешно закрыл рот соглашаясь. – Идем.

Несколько лет назад Марк не ошибся, когда предположил, что мисс Браун богатая женщина, правда, источник ее доходов он так и не узнал. Про свою благодетельницу Марк и Ингрид знали поразительно мало: ее зовут Кэтрин Браун, ей тридцать лет (а тогда было двадцать пять, хотя и сейчас она выглядит очень молодо, максимум на двадцать), мисс Браун богата, с ней лучше не спорить. Дети до сих пор не знали ни о ее профессии, ни про семью, ни где она живет. Дом на Йорк-стрит принадлежит мисс Браун, но живут в нем Марк и Ингрид вдвоем. Приемная мать приезжает к ним раз в полгода, оставляет деньги и интересуется успехами в учебе: в этом году Марк и Ингрид закончили Хайгейт. Если ее все устраивает, то она просто кивает, если нет – не выдает карманные деньги, пока успеваемость не будет исправлена. Настоящей мамой Кэтрин Браун им так и не стала, да и не собиралась. Но все же это было лучше, чем ничего. Говоря начистоту, Марк и Ингрид были невероятно благодарны мисс Браун и такое положение вещей постепенно их перестало смущать, хотя тень обиды осталась.

Они жили вдвоем в четырехэтажном доме, закончили одну из лучших школ в Лондоне, у них хватало денег и на необходимые вещи, и на развлечения, но ребята их попусту не тратили, а старательно откладывали – вечно сидеть на шее мисс Браун Марк и Ингрид не собирались. С шестнадцати лет Марк и Ингрид искали себе подработки, чтобы научиться самим зарабатывать на жизнь и иметь собственный источник дохода. Мисс Браун говорила, что если они захотят, то она устроит их в любой университет мира, а потом поможет с работой, но Марк и Ингрид отказались, так как хотели сами распоряжаться своей жизнью. Тем более, и им за это было немного стыдно, так вышло, что оба понятия не имели, чем бы они хотели заниматься, поэтому и откладывали поступление.

Зайдя в дом, Марк включил свет, осветив небольшой коридор, в конце которого находилась лестница на верхние этажи. Справа находились проходы в гостиную и кухню, куда Марк и повел свою гостью в поисках аптечки. Эти комнаты были объединены в одно просторное светлое помещение, что радовало Марка и Ингрид. Было удобно смотреть что-нибудь по телевизору, имея возможность быстро сбегать к холодильнику за закусками.

Марк поставил пакет на стол и пошел в ванную комнату, чтобы достать аптечку

– Это твоя девушка? Ты с ней живешь?

Марк резко обернулся, удивленный вопросом. Луиза стояла около комода в гостиной и держала в руках единственную фотографию в комнате. На ней были запечатлены шестнадцатилетние Марк и Ингрид, празднующие свое первое Рождество в собственном доме. Они впервые делали снимок, да ещё и на свой фотоаппарат. Подумав об этом, Марк невольно улыбнулся воспоминаниям. Как же давно это было! Тогда они с Ингрид проводили все время вместе, исследуя город, готовясь в школе, обставляя дом. Сейчас же Ингрид предпочитала гулять и общаться со своими школьными друзьями или с парнями, которые звали ее на свидания, а с Марком у нее почти не осталось общих интересов, ведь он все больше погружался в изучение эсперов. Марк не видел в этом ничего плохого, это был естественный процесс социализации, но порой ему становилось обидно, что сам он из этого процесса был исключен. «Но в этом есть и твоя вина, не так ли?» – подметил ядовито голосок внутри головы Марка.

– Нет. Да, – игнорируя неприятные мысли, ответил Марк, – она моя сестра, но мы не родные. Нас забрали из приюта.

– Ясно.

Обычно, когда Марк упоминал про приют, людям становилось неловко, и они старались придать лицу сочувствующее выражение, но у Луизы не дрогнул ни один мускул, ей было все равно.

– Что там с аптечкой?

– Вот, – Марк поставил небольшой ящик на стол. – Что тебе дать? Бинты есть и…

– Я сама все сделаю, – перебила его Луиза. – Принеси мне чистое полотенце.

Марку приказной тон Луизы, конечно, не понравился, но если она хочет все сделать сама, без его помощи, то ему же лучше – меньше проблем и ответственности. К тому же ничего серьезнее царапины он в жизни не обрабатывал. Оставив Луизу на кухне, Марк отправился в свою комнату на второй этаж за полотенцем, пытаясь, пока он наедине с собой, обдумать произошедшее. Однако мысли не желали организовывать тет-а-тет с хозяином головы, а устроили внутри мозга анархию, воспользовавшись болезненным состоянием Марка. Он никак не мог поверить в увиденное и испытанное. Его чуть не убил эспер! Он дрался с ним! Посмотрев в зеркало, висевшее на дверце шкафа, Марк недоверчиво провел рукой по шее, где виднелись отметины от чужих пальцев. Не может быть, что всего час назад его чуть не задушили! Но что же помешало тому эсперу добить его? Марк никак не мог понять случившееся и странные ощущения, которые он испытал перед тем, как амбал отпустил его и избежал. Марку следовало бы бояться или же в его кровь должна была быть все еще взбудоражена от недавнего прилива адреналина, однако Марк чувствовал лишь нервное напряжение и неуемный интерес. Как бы то ни было, это ведь второй эспер, которого он лично встретил за свою жизнь! Марк обязан был разобраться во всей этой ситуации! Не забыв про полотенце, но даже не подумав о том, чтобы позаботиться о своем самочувствии, Марк решительно спустился на первый этаж. Зайдя на кухню, он застыл в дверях, увидев картину, которая не должна была стать для него неожиданной, и тем не менее смутила: полуголая Луиза стояла рядом с раковиной и промывала рану на животе.

– Принес? Давай сюда, – сказала Луиза, протянув руку. То, что она светила перед почти незнакомым парнем своим серым спортивным лифчиком, ее вообще не смущало, зато Марк почувствовал, что краснеет. Нет, Марк и до этого видел и полуголых, и голых девушек, но интернет и журналы – совсем другое дело.

Зато Марк, хоть и постарался отвести взгляд, смог наконец-то внимательнее рассмотреть Луизу. Во внешности девушки, честно говоря, для него было мало чего привлекательного: широкие плечи, отлично проработанные мышцы рук и ног, как у профессионального спортсмена, которые не предавали ей изящества; лицо довольно заурядное, вытянутое, с маленьким носом и хмурым, будто вечно недовольным, выражением; узкие, плоские бедра и очень маленькая грудь; длинные каштановые волосы, спутанные и блеклые. Если в Луизе и было что-то примечательное, что могло зацепить, то это ее пронзительные ореховые глаза, смотрящие как-то хищно, по-волчьи, и при этом тяжело, намекая на то, что их хозяйка успела многое повидать в своей жизни. Руки Луизы толстым слоем покрывали бинты, что насторожило Марка, но он понимал, что вряд ли решится спросить об этом. К тому же и без бинтов на теле Луизы было то, что вызывало вопросы: те участки кожи, которые не были закрыты марлевой тканью или одеждой, почти все покрывались либо шрамами, либо ожогами, либо синяками. Особенно взгляд Марка привлек большой кривой шрам на плоском животе Луизы и его собрат у нее над левой бровью.

«Может реально спортсменка? Занимается, наверное, борьбой», – подумал с надеждой Марк. Предполагать вовлеченность девушки в преступные действия было страшно, а в домашнее насилие – печально. Хотя выглядела Луиза как жертва пыток, однако от нее веяло такой опасностью, что было сложно представить, что кто-то рискнет поднять на нее руку, не считая эспера, который был больше Луизы в два раза.

– Что, нравлюсь? – вырвал Марка из мыслей ехидный голос. До него дошло, что он все это время просто стоял и пялился на тело Луизы, хотя пытался этого не делать. Так что Марк покраснел еще больше, но в ответ просто фыркнул: