Эспфил. Дилогия

Под ложечкой противно засосало. Умирать не хотелось от слова «совсем». Я двигался на пределе возможностей, давай время мозгу найти выход из ситуации.

– Выпад. Шаг вбок и быстрый толчок в бок. Убрать руку из-под зубов крота и пнуть его по опорной ноге, сбивая с равновесия. Я снова танцевал свой танец смерти, полностью отдавшись бою. Удивительно, но только сейчас я понял, что мне это нравится. Нравится ощущение опасности, растекающийся по венам адреналин, вытесняющий и них кровь. Нравиться превозмогать себя, выходя из поединков победителем.

– Соберись, тряпка. Ты не можешь вот так взять и слиться. Тебя ждут, между прочим - говорил я себе сквозь зубы, пропуская лапу монстра в пугающей близости от своей ноги - чтобы тебе сказал Шаграт, глядя на это? О, кстати - Шаграт!

На моем лице появилась хищная улыбка. Смотря исподлобья на готовящегося к прыжку крота, я потянулся к своему источнику, щедро зачерпывая энергию и направляя ее в руки.

Удерживая перед собой мыслеобраз смертоносного ореола вокруг оружия друзей, я готовился переломить ход этой битвы. Разливающиеся тепло в кистях плавно поднималось к предплечьям.

Прыжок! С небольшой пробуксовкой крот оттолкнулся задними лапами от земли и устремился ко мне.

– Сдохни!
– прокричал я, проворачивая корпус и нанося мощный удар в висок твари. Объятый белым свечением кулак без особых усилий смял черепную коробку животного, погружаясь в его мозг.

– Фу, блин. Ну и мерзость - отмечаю про себя я, вытаскивая руку из мертвой тушки и устремляясь на помощь гоблинам.

Резко встряхнув рукой и сбросив с нее остатки серого вещества монстра, я в два прыжка оказался за спиной у Ваки. Подгадав момент, я отдернул гоблина назад, встав на его место и, одновременно с этим, отбрасывая ударом локтя крота. Сунувшееся так близко животное тонко запищало - бок и часть морды были порваны шипами наруча.

– А отличная штука оказалась - отметил я про себя - а я еще брать ее не хотел.

Быстро сориентировавшись в перемене, Ваки с силой метнул копье в раненого крота, заставляя его среагировать и подставиться под мою атаку.

Отпрыгнув в сторону, зверь смог уйти от броска гоблина, но тут же напоролся на мой удар, ставший последним в его жизни.

Последнего крота, к моему удивлению, Бибин заколол сам. Подгадав момент, когда зверь прыгнет на него, гоблин резко упал на спину и выставил копье вверх, целясь прямо в сердце животного.

– Редкое мужество и хладнокровие - отметил я действия Бибина, наблюдая за сползающей вниз по древку копья тушке монстра.

– Ты меня испугал - сказал я ему, помогая выбраться из-под мертвого крота - отличная работа!

– Ерунда. Нас всех такому учат - отряхиваясь от пыли, ответил гоблин.
– Спасибо, что помог.

– Ну, так-то они и на меня напали. У меня и выбора то не было.

Судя по выражению лица гоблина, он хотел сказать еще что-то такое заумно-благодарственное, но я не дал ему это сделать.

– Так, поговорим потом. Сейчас берм тушки и топаем в город. Я много сил потратил и скоро меня «накроет». И лучше, чтоб это «скоро» было как можно ближе к безопасной зоне.

С этими словами я первый подошел к ближайшей тушке и взвалил ее себе на спину. Прикинув ее вес и количество бурлящей в моей крови энергии, я перекинул ее на левое плечо, погрузив на второе еще одного мертвого крота.

– Догоняйте!

***

Как я не старался, но до города меня не хватило - «сдох» минут через двадцать после битвы. Но это было уже не так и важно. У гоблинов была своя система кодовых сигналов, подаваемых с помощью рога, потому отдыхал я не долго.

Через пару минут после того, как я завалился рядом с тушками кротов, к нам выбежал с десяток вооруженных до зубов гоблинов. Осмотрев меня и остальных на наличие ран, командир отряда, жилистый коротышка с откушенным кончиком носа и порванным ухом, отдал пару коротких приказов. Тут же, половина гоблинов закинули оружие за спины или отдали его своим товарищам и споро подхватили под руки меня и брошенные мною тушки кротов.

Я честно старался помочь своим зеленым таксистам, перебирая ногами, но выходило так себе. К тому же сильно сбивал дискомфорт в груди - словно кто засунул мне кусок льда в грудную клетку.

– Ну, за то мы теперь точно знаем, что это умеем - мысленно хмыкнув, сказал я сам себе.

В городе меня сразу отнесли к Гитри, аккуратно уложив на одну из шкур для посетителей. Целителя у себя не было, и потому мне оставалось только ждать, терпя нарастающий холод в груди.

Спустя несколько минут, показавшиеся мне вечностью, в дом влетел Гитри. Выглядел он очень нервно и озабочено.

– Где человек?
– спросил он, едва переступив порог и, повернув голову и увидев меня, сам себе и ответил - все, вижу.

Склонившись надо мной, он деловито принялся меня осматривать, ощупывая суставы и мышцы.

– Тьфу ты, хвурговы телепни!
– в сердцах выругался он, резко встав и направившись в глубь дома - Ранен! При смерти! Тоже мне, великие умы - бормотал он, роясь на одной из полок.
– Держи. Пей. Да не морщись ты так, а то скажу, из чего я ее сварил - сказал мне Гитри, вложив в руку небольшой флакончик с бурой жидкостью.

Пойло было приторным и пахло… плохо пахло. Настолько плохо, что я упорно старался не думать о его составе, предпринимая все усилия, чтобы не морщиться и ненароком не заставить лекаря мне его рассказать. Чую, это точно не вино из одуванчиков.

Вместе с растекающейся по пищеводу жижей, по телу пробегали легкие волны тепла. С каждой такой волной кусок льда на месте источника таял, прекращая вымораживать меня изнутри. Мертвецкая слабость потихоньку отступала. При желании, я даже смог бы сейчас самостоятельно сесть.

– Тебе не говорили, балда, что нельзя так сильно осушать источник, пока не разработаешь каналы и не научишься самостоятельно впитывать энергию?

– Выбора не было - пожав плечами, ответил я - мне же даже палки никто не дал. Пришлось выкручиваться.

– Это как так?
– опешил Гитри - тебе не выдали оружие? Ну я им устрою! Как бросай сцеживать вытяжку из бриллиантовых грибниц - так бегом! А как выдать железку из закромов и повысить его шансы выжить в случайной стычке - так дудки!
– бесновался лекарь.
– ну ничего, придут они еще за брагой, придут. Я им такое пойло дам!
– лицо лекаря озарила ехидная улыбка.

Не завидую я тем бюрократам, что зажали мне оружие. Нет, так-то и я хорош - мог бы сам попросить, но стеснялся. До стеснялся, блин.