Есть такая болезнь - жизнь

В отделении с Борисом разговаривать не стали, тем более, что от него пахло спиртным. Люба достала телефон.

– Генерал Васильев слушает, с кем имею честь?

– Полковник Корецкая, помните такую?

– Любовь Александровна, вас всю жизнь помнить буду. Какими судьбами?

– Да я тут из отделения милиции звоню.

– Сейчас буду, дождетесь?

– Конечно, простите, что отрываю. Это не мелочь какая-то.

Через сорок минут седовласый генерал прибыл в отделение.

– Люба, Люба, что делает время!

– Ты тоже не первой молодости, Сергей.

– Что у тебя?

– Внук.

Она рассказала всю историю при оперативниках и следователе.

– Надо открывать дело о совращении малолетней. Люба, как ты считаешь?

– Девочку жалко, ей и так досталось.

– Хорошо, давайте напишем заявление, пусть отец напишет, затем задержим парня, там прибегут его родители. Они заберут свое заявление, а вы свое.

– Боря. Ты согласен?

– Конечно. Артема отпустите.

Артема действительно отпустили. Он представлял собой жалкое зрелище. Лицо все опухшее и в синяках. Правый глаз заплыл.

– Это тебя здесь, или в драке?

– Больше здесь. Прости папа.

Генерал бушевал, как мог. Из-за закрытых дверей слышался только его громовой голос.

Назавтра арестовали Юру. Его родители тут же прибежали в институт. Пришла и мать Алины.

– Боря, что ты делаешь? Они дали денег, много денег. Ты сам их не взял. Зачем эта буча? Все уже позади. Уленька успокоится, вот увидишь.

– Они решили посадить моего сына, вы понимаете?

– Тему?

– Да, его избили в обезьяннике. Он не ваш внук? Вам его не жалко?

– Боря, ты же встречался с женщиной. Почему она не с Вами?

– Ульяна не хочет, Вы же знаете.

– Уля говорила, что она беременна. От тебя?

– Да. Можно не травить мне душу?

– Боря, я не враг.

– Я знаю. Оставим?

– Как скажешь. Я никогда не желала дочери другого мужа. Она с тобой была счастлива. Ты куришь?

– Немного. Пью по черному.

– Боря!

– Идите, я разберусь со всеми.

====== Часть 176 ======

Данил шел домой. Решил прогуляться, развеяться, подумать. К своей подруге он приехал утром. Они периодически встречались уже несколько лет. У него выходной, у нее муж ушел на работу. Последние пол года его тяготила эта связь. Она все время чего-то хотела. Верней не чего-то, она хотела замуж за Данила. При этом сама объясняла ему, что не может оставить мужа. Данила рассказы о муже не интересовали и жениться он вовсе не собирался. А на ней тем более. Она устраивала его для встреч пару раз в неделю. Его в ней интересовало лишь милое личико и стройные ножки. С ножками жизнь не связывают. Желательно с человеком. Но своего человека он почему-то не встретил. Его избранница должна была походить на бабушку или на Веру. Он был явно очарован Верой. Но она для него недоступна. И наверно, очень удивилась бы, узнав о его чувствах к ней. Он подавил в себе страсть к Вере, остался другом. Случайные связи надоели, да и риск что-нибудь подцепить был высок. С этой он встречался уже три года. Привык, но не любил и жить с ней всю жизнь не собирался.

Его остановил голос девушки, затем она догнала его и вцепилась в рукав куртки.

– Молодой человек. Стойте, не укушу. У Вас такая фактура! И лицо, то что мне надо! – уверенно тараторила она,- Вы хотите сниматься в кино?

В порнухе?

рассмеялся Данил.

– Нет, ну что Вы так! На Мосфильме. Вам говорили, что у Вас такая внешность!

– Говорили и отцу говорили и деду, вот сниматься на Мосфильме не предлагали. Хотя по телевиденью показывают часто.

– Пожалуйста, пожалуйста, проедемте со мной, Вы увидите, как это здорово.

– Кино? Здорово? Девушка, меня устраивает моя профессия.

Танька!

завопила она- Где тебя черти носят?

От дерева отделилась тоненькая фигурка с огромной сумкой. Она дрожала от холода. Поставила сумку рядом с наглой девицей и притопывая стала растирать руки. Тоненькие пальчики были совсем синие.

Вы очень понравились Галине Васильевне, может, поедете на студию?

Дрожащим голосом произнесла она и посмотрела прямо в самую душу голубыми, ясными глазами, так контрастирующими со смуглой от природы кожей и темными, каштановыми волосами.

Ты же совсем замерзла, Танечка.

произнес Данил.

Ну замерзла, работа у нее такая. Мы ее держим, очередная пташка, приехавшая покорять Москву. Лучше со мной мерзнуть за гроши, чем на панели.

продолжала тараторить Галина Васильевна прокуренным голосом – Вон шеф ей роль в массовке обещал. Если хорошо работать будет.

– Поехали на Мосфильм, – согласился Данил,- только если Танечка с нами.

Он подхватил тяжеленную сумку, сел в микроавтобус и они покатили. По дороге он выяснил, что Таня приехала из Ташкента поступать в театральный институт, но не поступила. Возвращаться домой не хотелось, она устроилась помощником третьего помощника режиссера. Таскала тяжести, часто болела, снимала угол в Подмосковье, но мечтала стать знаменитой. Она с восторгом рассказывала, кого из великих артистов видела. С кем перекинулась парой фраз. Данил млел.

Режиссеру он не понравился. Тот сказал, что у него слишком плебейская внешность. Что в нем нет души и сыграть врача, а тем более хирурга он никак не сможет. Данил хохотал до слез. Все таки его попробовали на роль. Сцена в операционной. Режиссеру не понравилось. Он опять возмущался, что Даня не натурально себя ведет, что хирурги гораздо значительнее, что он не так держит скальпель, и вообще... Выходя из павильона он встретил своего сокурсника, Витю Фролова.

– Привет, Корецкий! Какими судьбами?

– Не взяли на роль, Витька, представляешь, я совсем на хирурга не похож.

– А я консультантом подрядился. Платят и прикольно. Вон сегодня будут снимать операцию, я угораю.

– Ну, да, по мнению главного я скальпель держу не правильно.

– Ты защитился?

– Я нет, а Дима Тельман да. Мы в одном отделении. Ладно, привет кого из наших увидишь. Пошел я. Сейчас девочку Танечку найду и домой.

– Слушай, ты бы забрал девочку отсюда. Хорошая девочка, испортят ее. К вам в институт пристрой, общагу может. У нее отец врач в Ташкенте. Мать домохозяйка. Мать узбечка, а эта голубоглазая. У нее обмороки голодные. Москву она покоряет, блин.

Даня нашел Татьяну.

– Пойдем со мной. Я тебя на работу устрою. Комнату в общаге гарантирую. А там решишь, нужен тебе театр, или что другое.

– Делать что?

– Полы мыть, санитаркой в больницу.

– По роли?

– По жизни, дорогая.

– Вы кто?

– Я врач, хирург.

– Так они вас забраковали.

– В театре забраковали, а по жизни я вполне гожусь.

– Я не боюсь работы. Правда, комнату дадут? Я так устала здесь.

– Да, в центре Москвы.

– Я, только скажу, что ухожу.

– Пойдем вместе скажем.

Они выходили и слышали крики режиссера.

Девочку он устроил. Работала она хорошо, вторую неделю. Все старались ее накормить, что-то дать с собой. Особенно усердствовали Люба и Тамара Степановна. Тамара Степановна даже собиралась позвонить в Ташкент ее родителям, объяснить, что театральный это глупость. Она позвонила. Оказалось, что родители думают, что их чадо учится на журфаке МГУ. Отец сказал, что немедленно вылетает в Москву. Появился он в отделении ближе к обеду следующего дня. Говорили они с дочерью в кабинете старшей сестры и в ее присутствии. Отец настаивал на возвращении домой, Татьяна сопротивлялась. Тамара приняла сторону девочки.