Есть такая болезнь - жизнь

– Да, вот и моя дочь влюбилась и все, уже с ним живет. Не брака, ничего, а сколько их у него этих студенток, аспиранток, любовниц, пациенток. Не знаю, что делать? А Громов ее научный руководитель, Маша – подруга, еще с института. Вот пришла просить оставить мою дочь в покое.

– Вы о ком?

– О Валерии Александровиче. Она даже не сказала, что он профессор. Теперь, то понимаю. Она курсе на третьем, все уши нам с отцом прожужжала о профессоре хирурге, он у них лекции читал, все понравится ему хотела, но у нее аллергия на косметику, а сейчас без боевой раскраски сами понимаете, кто глянет. Вот у меня в школе, войдешь в класс и не знаешь где ты на уроке или в панк клубе. А последнюю неделю домой не приходит. Позвонила, сказала что влюбилась, чтобы не осуждали. Назвала только имя Валера и фамилию Корецкий. А оно вон как, значит профессор. Вот дурочка, что же делать то?

– Да Вы не расстраивайтесь так. Может у них серьезно, он не гуляка. Живет с ним? Не видела я никого. Не знаю. Тихо, вон Громов идет.

– Добрый день, Татьяна. Корецкий у себя?

– Нет, Илья Павлович, он еще не подходил. Оперирует.

– Закончилась операция, я звонил, узнавал. Когда нужно никого нет. А Тельман где?

– У себя в отделе. Вызвать?

– Позже. Ладно, у Вас подожду.

Валера вышел из лифта и направился в свой кабинет. В приемной был Илья и еще какая-то женщина.

– Всем добрый день. Илья, ко мне? А Вы?

– Слушай, ты обещал поговорить и разобраться, но когда? Я тоже сотрудник института и имею право на помощь руководства.

– Понял, холерик, понял. Сейчас разберемся. Вот темперамент, ты же все снесешь на своем пути!

– Не смешно!

– Не сердись, заходи. А Вы по какому вопросУ?

Она смотрела на него немного ошалев. В этого мужчину она сама могла бы влюбиться. Он лез в душу и становился там чем-то светлым и близким. Взгляд теплый, ласковый, уютный. И это не говоря о внешних данных.

– Я по личному.

– Проходите. Илья, давай я отпущу женщину и займусь твоей проблемой.

– Хорошо, я тебе в кабинете не помешаю?

– Нет, у меня от тебя нет секретов. Так что Вы хотели?

– Я мать Веры Сафоновой.

Оба мужчины удивленно подняли глаза на нее.

Я руководитель Веры,

сказал Илья- Вы, наверно, ко мне?

– Нет. Что Вы мне скажете профессор Корецкий?

Не думал, что наше знакомство произойдет именно так,

было заметно небольшое смущение с его стороны,- Но я рад встрече. Я отвечу на любые Ваши вопросы.

– Она живет с Вами?

– Да.

Илья все больше и больше чувствовал себя не в своей тарелке. Он вовсе не собирался становиться свидетелем такого разговора.

– Вы можете, как то прокомментировать этот факт?

– Да, конечно. Я просил Веру сообщить Вам, где она и с кем. Она сказала, что Вы в курсе. И судя по тому, что Вы здесь, так оно и есть.

– И каковы Ваши дальнейшие планы?

– Лично мои? Или наши общие с Верой?

Он вызвал секретаршу.

– Татьяна, пригласите пожалуйста Сафонову, прямо сейчас. Илья, не возражаешь?

– От нее все равно никакого толку, она спит всю неделю. Ладно, она у меня только пробирки бьет от недосыпания, а вот как ты оперируешь?

– Нормально. Илюша, не беспокойся. Я в отличие от вас лабораторных работников привык работать сутками и не одними. Это сейчас у меня не больше трех операций в день, а так и до десяти доходило подряд. И перерыва практически не было, разве что на кофе. Так что у меня считай каникулы. Кстати операций мне катастрофически не хватает. Ты знаешь, я ведь как зашел в институт в семнадцать лет санитаром на первом курсе, так выйти до сих пор не могу. А до этого я родителей видел только здесь. Если сравнить количество часов прожитых в институте и дома, то институт явно перевесит.

– Ладно все, я понял. Валера, не обижайся, нас всех заносит. Просто из старых сотрудников у меня только Наталья Викторовна, Вера и Мария. Вера спит. Мария рыдает и на работе и дома, что она любит чудных обезьянок, и работать с ними она не будет. У всех остальных, а они новенькие сплошной ликбез. Их учиться надо отправлять, желательно повторно. Лаборанты без рук, санитарки без памяти. Зато я должен давать отчеты.

– А теперь еще раз про чудных обезьянок. Чудные у вас шимпанзе?

– Да, те самые пять пар годовалых, для которых свой отдел в виварии и два сотрудника по уходу. Я знаю, какой на них выделен бюджет, и в какую сумму все это безобразие обходится. Еще мы должны соблюдать вирусный и бактериальный контроль. Я понимаю, что другого пути, для препарата нет. Хотя у меня уже куча заявок от больных согласных на эксперимент. Но некоторым девушкам, на все плевать, и на всех кстати тоже.

– Ты руководству не докладывал?

– Нет, начал с тебя. Мне страшно подумать, что я от них услышу.

– Могу только посочувствовать. Пиши докладную на имя директора. Он Марию взбодрит. Другого пути у тебя нет. С Верой я разберусь, она спать на работе не будет. А остальные кадры не устраивают, меняй. Это частное учреждение и у нас есть выбор сотрудников. Илья я понимаю, что новое место не сахар, что отец тебя скрутил и вынудил перейти к нам на работу, но я тебя уверяю, что обвыкнешь и пойдет. А Маше свободу давать нельзя. Я плохо себе представляю, как ты с ней живешь при ее, то характере. Извини.

– Можно, -Вера остановилась в проеме открытой двери.

– Проходи, – он встал и пошел ей навстречу.- Вера, пришла твоя мама, интересуется нашими планами, а я ей ничего не могу сказать, поскольку у тебя не спрашивал.

– О чем?

– Ты за меня замуж пойдешь?

– У тебя оригинальный способ задавать судьбоносные вопросы.

– У тебя учусь.

– А можно подумать?

– Думай, только я капризов и спекуляций не люблю. Спросил, ты ответила.

– То есть, ты так и не понял, зачем я с тобой?

– Понятия не имею. Вот спросил, слышу чушь.

– Конечно, пойду. Так надо отвечать?

– Да, четко и ясно. Теперь для мамы. Я женюсь на Вашей дочери, работать она будет здесь, жить у меня дома с моими родителями. Из всех их детей только я живу, и буду жить с родителями. Все остальное можно обсуждать.

– Я могу поговорить с дочерью?

– Естественно. Если можно, давайте дальнейший диалог перенесем на вечер. У меня правда много чего не требует отлагательств.

– Валера, значит, я с твоего благословения пишу докладную. Дома мне скандал обеспечен.

– Не трусь. Образуется. Обезьяны слишком дорогое удовольствие. А Вера будет работать в полную силу, я обещаю.

Илья улыбнулся, и вышел из кабинета.

– Вера, а если серьезно, ты действительно спишь на работе?

– Ты же ночью не даешь.

– Значит, у нас будет режим.

– Валера, я согласна, я поняла. А когда мы поженимся?

– Этот вопрос мы решим с твоими родителями, вечером. Верочка, вы с мамой сходите в кафе, поговорите, вам есть о чем. Вот возьми деньги и идите. У меня через десять минут обход в хирургии, а история и протокол операции еще не заполнены. Извините, но работа не терпит.