Есть такая болезнь - жизнь

– Да, Ева, я тебя сколько лет не видел? С тех пор как Артур уехал так и не видел. Расцвела, ты, барышня совсем.

– И что нравлюсь?

– Нравишься, вот с такой как ты можно было бы и замутить.

– Так замути, я вроде свободна, А ты?

– И я не обременен. Это друзья мои женаты, да с детьми, а я сам по себе.

– Почему? Ты вроде видный, и не дурак.

– Знаешь, я за отцом смотрю. Мама тогда с инсультом слегла, еле откачали, я при ней был, мы по очереди с ней возились. Потом второй инсульт и ее не стало. Это пережить надо, а отец не пережил. Его одного не оставишь. Он не оперирует уже, но на работу ходит, вернее я вожу. Он потерялся без мамы. Его одного ни как нельзя. Потому я и один. А что я тебе бы подошел?

– Не знаю, но ты мне всегда был симпатичен.

– Может, попробуем?

– Может, только в постель я с тобой не лягу.

– Да я вроде не насильник, только по обоюдному согласию. Ты здесь ночевать собираешься, или тебя домой отвезти?

– Если ты останешься, то вечером погуляем, на речку сходим. Если нет, то отвези.

Он отвез ее домой и договорился о встрече. Ева думала о нем всю ночь. Он так ей нравился всегда, но не будет же, она навязываться, а он в ней женщину не видел. А вот сегодня все изменилось.

– Валерочка, если бы ты знал, как я по тебе скучаю.

– Веруня, тебе на даче лучше, мама говорит, что ты ешь нормально, что уже не тошнит. Вон цвет лица приобрела. Да и Сашенька тут гуляет на свежем деревенском воздухе, а не на Гоголевском бульваре. Я же приезжаю, как могу. Работы много, отец загонял совсем. Но выходные я с тобой. А так, если я в десять возвращаюсь домой, то в семь я уже в институте. Я тоже скучаю. Мама твоя приходила в институт, выговаривала, что я тебе жизнь сломал. Правда, сломал?

– Нет, конечно. Ты уставший, ешь плохо. Давай я вернусь домой, буду за тобой ухаживать.

– Нет, родная, тебе сейчас надо за сыном, да за животом ухаживать. Ты работу пишешь?

– Пишу, мне тут не работать, ни готовить не надо. Гуляю, ем и пишу. Ты посмотри, как я растолстела!

– Мне нравится.

– Валера, Валера. Отец с тобой в квартире живет?

– Да, ну нет смысла пока тратить два три часа на дорогу, спать совсем не получится. Ничего в выходные, я только твой. А дома меня отец бдит, можешь не ревновать.

– Я не ревную.

– Ой, ли?

– Смысла нет. Если захочешь изменить, то я тебе не указ, а нервы тратить, глупо. Мне так твоя мама объяснила. Я же способная ученица, вот все поняла.

– Правда, поняла или прикидываешься?

– Правда, правда. И молоко пью и овощи ем, и Сашенька сметану ложкой наворачивает. А Ярослав говорит, что может только с хлебом, просто так ему жирно. Зато с блинами в самый раз.

Валера смеялся.

– Дашь почитать, то что написала?

– Нет, материалы у Громова, он вчера приезжал с Машей. Маша говорит, что двое детей ей в радость, что она еще бы хотела, но надо работать. Смешная она. Данька как? Он почти неделю не был, скучаю я по нему.

– Он по тебе тоже. Веруня, давай работу заканчивай и в сентябре к концу месяца поставим апробацию, а там защиту следом и в декрет пойдешь с кандидатской степенью. Статьи твои уже публикуются, вся бумажная волокита в работе. Выглядишь ты замечательно, щечки розовые, сама как персик. Потерпи Веруня, скоро мы опять каждый день будем вместе, только сметанку купим в магазине, а не от коровы.

– Пусть.

– Нет детям полезно от коровы, и животу тоже.

В октябре Вера защитила кандидатскую диссертацию.

– Люба, а у наследника жена сильная личность.

– Да, Саша, она очень даже. Не зря ее Громов заприметил. Она мне вообще, очень нравится. Человек со стержнем с принципами, твердо стоит на ногах. Лишь бы ее Валера не сбивал с пути истинного.

– Ты о чем?

– Иногда, его несет куда-то не туда.

– Есть в кого, наш отец, например, да и твой муж тоже.

– Сравнил. Мой Саша один раз оступился. А отец, да.

====== Часть 72 ======

До родов оставалось меньше месяца. Вера не работала. Она получила свой кандидатский диплом и ушла в декретный отпуск. Дома было скучно, ужасно одиноко. Валера работал, днем, ночью, вечером и утром. Казалось, что он работал всегда. Вера скучала, она еле дожидалась прихода со школы Ярослава, с ним было легче. В последние месяцы он вытянулся и его рост приближался к отцовскому. Даня звонил, он учился, работал, крутил романы, зависал в кафе и на тусовках, был любимцем компаний, особенно женских. Но звонил Вере каждые два часа (узнать все ли с ней в порядке), приходил поздно, ел и спал, а утром снова жил своей жизнью. Вот и сегодня она была дома только с Яром и маленьким Сашенькой. На плите шкворчал ужин, она ждала возвращения мужа. В дверь позвонили. Вера походкой утки подошла и открыла. Перед ней были двое полицейских.

– Валерий Александрович дома?

– Нет, его еще нет с работы. В чем дело?

– Вы его дочь?

– Жена, Вера Андреевна Корецкая. Вы мне объясните цель вашего визита?

– Понимаете, в институт Склифосовского поступил мужчина без документов, он избит, больше всего пострадали лицо и руки, денег при нем не было, но он одет очень дорого. Один молодой хирург сказал, что он похож на профессора Корецкого. Мы надеялись, что он будет дома и подозрение отпадет.

– Поехали, я сейчас оденусь и как можно быстрее, поехали. Руки, что с руками?

– Вера Андреевна, Вас волнуют руки?

– Он хирург, руки основное, что у него есть, может это не он?

– Верочка, дай застегну сапоги. Я с тобой!

– Нет, ты останешься с Сашенькой. Яр, я позвоню, может отец подъедет, тогда позвони мне.

Она вышла на улицу, села в полицейскую машину, но тут увидела Ивана.

– Подождите. Ваня, Иван Александрович.

Иван уже подходил к подъезду, когда услышал окрик Веры.

– Вера? Что-то случилось?

Вы кто?

спросил один из полицейских.

– Борисов, Иван Александрович.

Он брат моего мужа,

сказала Вера.

– Поехали, с нами.

По дороге они рассказали, как во дворе был найден сильно избитый мужчина, его по скорой доставили в институт скорой помощи, и врач приемного опознал в нем Валеру. Он конечно сомневается, но на пострадавшем очень дорогой костюм и пальто.

Вера молчала, она молилась и только об одном, чтобы они ошиблись и это был кто угодно только не Валера. Когда она выходила из машины ее поддержал Иван.

– Веруня, мы со всем справимся, не волнуйся, даже если это он, то он жив. С тобой как?

– Ребенок по печени стучит. Значит с ним нормально, Валера так хотел еще сына.

– А у тебя сын?

– Да.

– брат не говорил пол ребенка. Все кончится хорошо, вот увидишь.

– Они сказали, что у него разбиты пальцы рук. Иван Александрович?

– Мы еще ничего не знаем, пойдем, держись за меня.

Они нашли дежурного врача, посмотрели в журнале. В приемном отделении пострадавшего не было.