Есть только ТЫ

— Лялька, не тарахти, — обрывает пацан девчонку, когда она ему навязчиво что-то на ухо шепчет. — Дай посмотреть, тебя я и дома послушать могу.

Она поджимает губы, но не плачет. Вздернув подбородок, разворачивается ко мне и с вызовом произносит:

— А ты со мной поговоришь? Или и тебе я мешаю?

Ощущаю толчок и выныриваю из сна.

Охренеть!

Который раз мне снится эта странная парочка. Каждый раз сны реалистичные. Понять было ли эта на самом деле — я не могу. Дима, как и Яра, не помнит таких. Но до смерти родителей он не слишком мною интересовал. Так, кряхтун, из-за которого гулять отпускать стали реже, не более того.

Открыв глаза, пытаюсь сфокусироваться на происходящей действительности.

Надо бы бухать перестать, пока грани совершенно не стерлись.

— Это была воздушная яма, Серёж, можешь спать дальше. Нам еще лететь и лететь, — произносит Саф.

Она развалилась (если это можно применить к её хрупкому тельцу) в кресле, перекинув ноги через перила, и пытается умоститься удобнее.

— На редкость неудобный Бизнес — Джет. Где это видано, чтоб кресла не откидывались?! — возмущается, прикрывая глаза.

— Поговори мне ещё тут, — по проходу к нам приближается Филипп. Мы с ним познакомились в аэропорту. Агент Сафии. Лощёный, я бы сказал — вылизанный, мужик лет сорока.- Если бы кто-то вел себя подобающе, то уже грелся бы на белом песочке. А так, извини, дорогая, что осталось, то и пришло арендовать. За твой счёт, напомню тебе. Чтоб в следующий раз не повадно было глупить.

Камень и в мой огород тоже, но из-за головной боли я туплю, чего не скажешь о Саф.

— Никогда еще не тратила десять миллионов так бездарно. Хотя нет, как я о дизайнерах — то забыла! — хохочет она так, словно в этом и правда есть что-то забавное.

Мы с Филипком смотрим на неё довольно серьезно, этого достаточно, чтобы сбить ей настрой.

— Зануды какие.

Саф резво скидывает ноги на пол и садится в кресле прямо.

— Я тебя умоляю, Фил, не экономь больше мои деньги. Это невыносимо. Помимо того, что оно неудобное, так ещё и облезлое, — трет пальцем подушку, кожаная обшивка которой полопалась, и морщится.

Он, не пытаясь скрыть скептического взгляда, занимает место по левую руку от меня, и берет со стола документы.

— Ознакомься, Сафия. Внимательно. Часть заявок придётся отмести, из-за наложений временных, но на ближайшие месяца три график будет плотным. Пустые дни заполним посещением модных тусовок. Я поднял твой гонорар на них до двадцати тысяч. Обрати внимание на Корею. Фантастическое предложение. Я тебя уверяю, все… — слово «охуеют» он произносит беззвучно. — Будешь филонить, я дополню список сам. И учти, твои «я не могу с ним работать» во внимание приниматься не будут.

Саф фыркает.

Берет документы из рук своего агента, и едва ли успев что-то изучить заявляет:

— Я посты рекламные не выкладываю на своей личной странице.

— Не выкладывала. С этого дня всё изменилось, — Фил отвечает, не глядя на свою подопечную. Закинув ногу на ногу, он листает журнал.

Происходящее удовольствия не доставляет. Зачем я согласился лететь с ней? От нечего делать. Тем более когда ты бухой, дела нет до окружающих никакого.

Спустя какое — то время, ловлю себя на мысли, что Сафия со своим агентом напоминают мне Саяру и Диму. Точно так же выводят друг друга из себя, спорят, сами того не желая, лишь бы немного друга позлить. В юном возрасте Саяра едва ли могла справляться со своим духом противоречия. Всё готова была отдать, лишь бы никто не подумал, что она бывает послушной. Не останавливало даже то, что действовала себе во вред.

— Если я сейчас тут и нижнее белье найду, я тебя за борт вытолкаю. Понял? Даже если это к разгерметизации салона приведет. Фил, что за черт?

Филипп не успевает ей что — либо ответить, Саф видит мой вопросительный взгляд и поясняет.

— Я не участвую в показах нижнего белья. Только если на мне есть что-то еще. Шорты, накидки, пух. Всё равно. Причин масса, обо всех я сейчас не буду рассказывать. Чтоб мой мотив был примерно понятен скажу — не хочу умалять трудов Амира Таро, который шьет шикарные, просто потрясающие женские платья. Одно дело проходные модели, но я, как лицо его бренда не могу себе позволить, чтобы кто-то знал как я выгляжу под его нарядом.

Выпалив всё это, Саф снова принимается изучать документы.

— Она странная, — наклонившись ко мне, Фил шёпотом произносит.

— Я всё слышу! — рявкает Саф.

— Ясное дело, ты де странная, а не глухая, — Фил продолжает её изводить. За что ему прямо в голову облезлая подушка прилетает.

В своей среде она абсолютно другая. В этот момент она не кажется милой и робкой. Хотя и остаётся притягательной, более чем.

— Я не могу понять, Горка, чем ты не довольна? На съёмки к своим акулам ты успеваешь. Пороть я тебя не стал, хотя и надо бы. Группа поддержки и та у тебя есть, — подмигивает мне. — Тебе остается спать в вертикальном положении и наслаждаться полётом.

Сафия рассказывала, что перед показами спит, можно сказать, сидя чтобы лицо не отекало и случайно не отлежать его во сне. Каждый раз, по её словам, она после такого сна просыпается разбитой. Поэтому и посещает так часто своего массажиста.

За последнее время я узнал о ней слишком многое…

Не сразу до меня суть всего их разговора доходит. Реально, видимо, я слишком много пил.

— Какие ещё акулы?

— Вообще, преимущественно китовые, — Сафия беспечно качает ногой из стороны в сторону. — В том году мы с Лорой провели пару недель на Мальдивах. Там очень популярен снорклинг. Местная особенность — доступное общение с китовыми акулами, — видя моё лицо, Саф хохочет. — Да ну, брось. Они милашки. Вялые, размеренные. Совершенно безобидные. Иногда они расходятся и становятся игривыми. Пару раз нас даже катали на своих спинках скользких.