Есть только ТЫ

— В Лондоне, — улыбается Саф игриво, склонив голову набок.

Её хвостик болтается из стороны в сторону как кисточка конского хвоста. Забавно. Трудно улыбку сдержать.

— То есть сначала я тащусь за тобой через половину мира, не могу даже свои новые «Jimmy Choo» выгулять, потому что тут грязь. А потом оказывается, что ты не посчитала нужным мне сообщить об охренеть каком важном событии нашего мира?! — возмущенно говорить на русском у Ло выходит очень комично.

Парни, удивленные резким тоном девицы,зависли в моменте. Саф напротив — закусив губу, чтобы не хихикать, смотрит на подругу и ждет дальнейшего взрыва.

— Надень «Чу» и иди, поплавай в бассейне, я после подарю тебе новые. Мы тебя — красавицу будем фотографировать, сколько ты пожелаешь.

Ло на ноги поднимается с дикой прытью. Ей не нравится, что Саф проблемы не видит глобальной.

— Ах ты негодница-тихушница!

Скрестив руки на груди и откинувшись на спинку кресла, наблюдаю за тем, как Ло бегает за Сафи вокруг обеденного стола. Забываю даже о том, что мне надо переговорить с Надеждой Васильевной по поводу её фонда.

Чем громче смеется Сафи, тем шире раздуваются крылья носа её подружки. В какой-то момент Ло резко останавливается, едва не упав.

— Подожди… Ты что с Марко всё же согласилась сойтись? Интервью им дала? — на её лице отражается крайняя степень презрения. Сразу понятно, ответь Саф положительно, Ло её придушит.

* * *

Вечером, после долгого и насыщенного дня, мы с Саф едем обкатывать её новую «Tesla S», которую только на днях доставили в Россию и растаможили.

— Давай ты поведешь? — Саф протягивает мне небольшую коробочку. После того как я забираю ключ, она прикрывает рот двумя руками и зевает. — В последнее время я не очень люблю водить. Мой водитель говорит, что я когда-нибудь усну за рулем и разобьюсь, — снова зевнув, добавляет. — Я думаю, он цену себе так набивает. Хотя куда уж больше. В Нью-Йорке он бесценный, у меня терпения не хватает.

Обожаю скорость. Мало что может сравниться с кайфом, который испытываешь, опуская стрелку за двести. Вызывающий привыкание адреналин просачивается в кровь и голову кружит, отключая остатки здравого смысла и инстинкта самосохранения. Невероятный сгусток энергии по венам расплывается.

— По правилам? — уточняю у неё, хотя ответ заранее известен.

— О, даже не думай. Покажешь мне, на что она способна?

«Я бы посмотрел, на что ты сама способна».

Стараюсь не думать о том, сколько ещё наша дружба протянет. Игнорировать обоюдное влечение всё тяжелее. Мы это не обсуждаем, но нам обоим нравится проводить вместе время. Вживую. При этом я не вру, когда говорю, что в переписке общаться легче. Легче себя контролировать.

Чувства сродни тем, что испытываешь, когда после затянувшейся болезни снова, наконец-то, получается сделать вдох полной грудью, насытиться долгожданным кислородом. Голову кружит так, что невзгоды незначительными кажутся.

Дело не в страсти. Всё куда проще. Эти ощущения дает вера. Не так часто появляется возможность ощутить искреннюю и бескорыстную веру в себя.

— Не забудь пристегнуться, — напоминаю Саф, пока она занята настраиванием музыки.

— Вот ты нудный! — морщится, делая своё коронное «пуф-ф-ф». Её пухлые губки в этот момент шикарно раздуваются.

— Асфальт мокрый, — перевожу взгляд на лобовое стекло и снова к ней возвращаю.

— Боишься?

О-о-о, чертовка снова за старое! Пытается на спор меня вывести.

Чем это заканчивается? И часа не проходит, как мы оказываемся на загородной трассе. Впереди только ночь и море эмоций, скопившихся за долгое время, хрен пойми какого существования.

— Как ты это сделал? — едва ли не впервые слышу такую гамму эмоций в голосе Сафии. Грани ликования.

Её сон как рукой сняло. Оно и понятно. Мы за двести восемьдесят перевалили. У меня самого лихорадка мозг долбит. Непередаваемые ощущения. Будоражит нешуточно. С радостью бы остался в этом моменте.

Отстегнувшись, она поворачивается в мою сторону всем корпусом. Упирается одним коленом в сидение и тянется ко мне, не сразу понимаю, что именно делать собралась. Только когда замечаю в её руках телефон, до меня доходит причина столь тесного контакта. Саф снимает панель.

— Мне говорили, что максимальная скорость триста двадцать… Но она ведь скоро… — мы вмести смотрим на то, как быстро меняются цифры на табло.

— Ты решила, что твоя мама гонять будет по городу?

— Это же типа для меня. Она не знает план мой коварный, — Саф усмехается.

Всем понятно, зачем Гориевой автопарк в городе, который она не любит посещать без особой надобности.

— Я бы на твоём месте сел и пристегнулся, а не отвлекал водителя, — продолжая смотреть на трассу, наклоняюсь к ней поближе, приходясь дыханием по коже её щеки.

Слишком близко. Опасно.

Запах свежести заставляет крошечные волоски у меня на затылке на дыбы подняться.

Плохая идея играть в игры, заведомо для себя проигрышные.

— Я тебя даже не касалась! — произносит Саф, повернув голову.

Наши губы в миллиметре друг от друга.

Кровяное давление поднимается до критического уровня и расти продолжает. И не только у меня.

— Вау… — выдыхает Саф.

Её теплое дыхание касается моих губ и предохранители сгорают. Яркая вспышка и жар по венам.

— Пожалуйста… — едва уловимо слуху шепчет Саф.

Когда кровь долбит сознание, а каменная эрекция вытесняет любой здравый смысл из организма, сложно понять о чем именно просит Сафия. То ли отговаривает меня, то ли просит продолжить.

О рассудительности остается только вспоминать добрым словом.

Впиваюсь своим ртом в её мягкие губки, переходя вмиг на космическую скорость. Прервать поцелуй она попыток не производит, лишь замирает. Не дышит.