Эстония. Кровавый след нацизма: 1941-1944 годы. Сборник архивных документов

У главного входа в лагерь с правой стороны стоит двухэтажное каменное здание, огороженное в свою очередь забором из колючей проволоки, с площадью перед домом в 1279 кв. м.

Помещение как нижнего, так и верхнего этажей заставлено очень тесно 2-этажными нарами, в 9 рядов с тремя узкими проходами. Всего 2-этажных нар в нижнем этаже 180 на 360 мест.

В жилом помещении нижнего этажа здания перед дверью беспорядочно лежат трупы мужчин и женщин, а также в первом и во втором проходе между нарами. В проходах трупы лежат лицом вниз в два-три ряда вдоль прохода, один на другом наподобие черепичной крыши, головы верхних трупов лежат на середине туловища нижних, ногами к дверям.

Всего в помещении 79 трупов, на которых верхняя одежда. На трупах трех мужчин и одной женщины тюремная одежда. На одежде шести трупов, с левой стороны груди, пришиты номера. На трупах огнестрельные раны в затылок, все в стадии разложения с сильным трупным запахом.

По всему помещению в беспорядке разбросана одежда и постельные принадлежности.

В 200 м от лагеря к северу от ж. д. у канавы находится место сгоревшего здания с уцелевшим каменным фундаментом и двумя трубами. На углу фундамента на камне вырублена дата 21.07.1944. Фундамент вышиной в 45 см. На месте пожарища, в пепле, большое количество обгорелых черепов, позвонков, костей и других останков трупов. Большая часть трупов полностью сгорела, а потому определить точное количество трупов не представляется возможным. Выделить можно только 133 обгорелых трупа, что является 13–15 % общего количества. С южной стороны дома, снаружи фундамента, лежат два женских трупа. У одного к фундаменту обращена обгорелая голова, у другого обгорелые ноги.

С восточной стороны в 15 м от сгоревшего здания среди гряд капусты лежит труп мужчины с огнестрельной раной в затылке.

С той же стороны в 30 м от сгоревшего дома лежит труп мужчины с обгоревшей одеждой и сильными ожогами на бедрах и нижней части живота. На трупе сквозная огнестрельная рана с правой стороны спины с выходным отверстием с правой стороны груди. С западной стороны в 5 м от сгоревшего здания лежит труп мужчины с двумя огнестрельными ранами с левой стороны груди.

Между сгоревшим зданием и лагерем в канаве, на расстоянии одного метра от дороги, с левой стороны, лежит труп мужчины со многими огнестрельными ранами на правой руке, шее и спине.

В 700 м к северу от лагеря, на поляне в 27 м от лесной дороги расположены на одной линии, на расстоянии 4 м друг от друга четыре костра, из которых первый в приготовленном виде, а остальные три сгоревшие. Площадь костров 6 на 6,5 м. Костры состоят из 6 положенных на землю бревен, поперек которых уложен ряд жердей, на которые в свою очередь уложен ряд 75 см сосновых, еловых поленьев. Посередине костра вбиты четырехугольником четыре жерди на расстоянии 0,5 м друг от друга. На жерди редко набиты тонкие поленья, что, по всей вероятности, должно было изображать трубу. На сгоревших трех кострах сохранились с западной стороны углы костров. На нижнем слое дров лежат трупы со сгоревшей нижней частью туловища. Трупы лежат лицом вниз, некоторые из них со свесившимися вниз руками. Два трупа с лицами, закрытыми руками, ладони рук плотно прижаты к лицу и пальцами закрыты глаза. По сохранившимся частям трупов видно, что на костре трупы находились по 17 в одном ряду и таких рядов на костре 5, причем головы трупов второго и следующих рядов лежат на ногах предыдущих рядов. На первом слое трупов лежит слой дров, и на дровах – второй слой трупов. На втором и четвертом костре видны два слоя трупов, а на третьем костре – три слоя. Середина и восточная часть костров полностью выгорела. На сохранившихся частях костров можно отделить 254 обгорелых трупа, что является 20–25 % общего количества трупов, находившихся на кострах.

С северной и северо-восточной стороны на расстоянии от 5 до 200 м на поляне лежат 18 трупов мужчин с огнестрельными ранами в области затылка, спины и ног.

На поляне с юго-западной стороны в 15 м от первого костра лежит большое количество верхней одежды и котелков. Около сложенной одежды, у опушки леса, находится железная пустая бочка с запахом нефти.

Прокурор Следственного отдела ЕГИ Прокурор ВАСИЛЬЕВ

Понятые: ТИРУСК и РАУС

ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 17а. Л. 12–13.

Подлинник. Машинопись.

№ 7 Протокол выемки картотеки в канцелярии концлагеря Клоога, содержащей статистические данные о 2330 заключенных

5 октября 1944 г.

Прокурор Следственного отдела Прокуратуры ЭССР юрист 2-го класса ЕГИ составил настоящий протокол о нижеследующем:

В помещении канцелярии концентрационного лагеря Клоога обнаруженная и изъятая картотека подверглась обработке, на основании которой составлен список заключенных лагеря, прилагаемый к настоящему протоколу.

На основании обработки картотеки выявлено, что общее количество заключенных в лагере Клоога было 2330 чел., из них 1136 – мужчин и 1194 женщины, происхождения из гор. Вильно [Вильнюс] – 1 564 чел., из гор. Ковно [Каунас] – 691 чел., и из других городов и районов Литвы – 175 чел.

По возрастному составу заключенные делятся следующим образом:

По профессии заключенные делятся следующим образом:

На что и составлен настоящий протокол.

Прокурор След. отд. Прокуратуры ЭССР юрист 2-го класса ЕГИ

ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 17а. Л. 95.

Подлинник. Машинопись.

№ 8 Акт о зверствах нацистов и их эстонских пособников в отношении заключенных концлагеря Клоога

29 сентября 1944 г.

Мы, нижеподписавшиеся, составили настоящий акт в том, что после освобождения Красной Армией уезда Харьюмаа (Эстонской ССР) нами близ железнодорожной станции Клоога, что в 38 км западнее Таллина, обнаружен концентрационный лагерь, организованный немецко-фашистскими оккупантами и превращенный ими в лагерь уничтожения.

Нами установлено путем личного осмотра лагеря и его окрестностей, показаниями оставшихся в живых заключенных лагеря и рассказами местных жителей следующее:

Концентрационный лагерь в Клоога организован в сентябре 1943 г. как лагерь для евреев, вывезенных немцами из Литовской ССР. Лагерь в Клоога входил в систему концентрационных лагерей, которую немцы устроили в Эстонии и управление которыми находилось в местечке Вайвара (Вирумааского уезда).

Заключенные лагеря Клоога подвергались каторжному режиму, независимо от пола и возраста. Каждому заключенному был присвоен номер, который нашивался в двух местах на одежду: для предотвращения побегов женщинам сбривали волосы на голове, а мужчинам пробривали полосу, идущую ото лба к затылку. Заключенные, в том числе и дети (в последнее время в лагере было 84 ребенка), работали свыше 12 часов в сутки, выполняя тяжелые работы, например, железнодорожные и др.

В течение года заключенных морили голодом. Официальная норма питания в сутки состояла из 330 г хлеба, 25 г несъедобного маргарина, тарелки тюремной похлебки (вода и 40 г крупы), кружки кофе. Однако и эта норма полностью не выдавалась, а частично присваивалась обслуживающим персоналом лагеря. Благодаря такому питанию и чудовищным условиям жизни, в бараках, в лагере свирепствовали болезни с большим процентом смертности.

Администрация лагеря состояла из эсэсовцев. Работы заключенными выполнялись по заказам и под охраной представителей так называемой организации «Тод». И эсэсовцы, и представители «Тод», создавшие в лагере каторжные условия для заключенных, осуществляли здесь режим разнузданного произвола, террора и издевательств. Ежедневно в лагере производились публичные порки заключенных на специально оборудованном для этого станке. В зависимости от «провинности» были установлены следующие наказания: оставление без пищи на 2 суток, привязывание к столбу (в мороз на 2–3 часа), порка – 25, 50 или 75 ударов, при этом наказуемый должен был вслух считать количество ударов. Били специальной плеткой со стальным стержнем. Помимо «узаконенных» в лагере наказаний эсэсовцами и представителями «Тод» производились систематические избиения заключенных. Били, привязываясь к различным поводам: за неприветствие, за обнаружение второй рубашки или куска хлеба.

Издевательствами над заключенными занимались не только охранники-эсэсовцы, но и администрация лагеря, руководители системы концлагерей Эстонии и представители организации «Тод». Комендант управления концлагерей Эстонии гауптштурмфюрер БРЕННЕЙЗЕН, приезжая из Вайвара в Клоога, лично занимался избиением пленных. До него тем же самым занимался его предшественник, организатор концлагерей в Эстонии гауптштурмфюрер АУМАЙОР. В избиениях заключенных участвовали немецкие врачи – гауптштурмфюрер БОТМАН, прибыв в Клоога из Вайвара, лично избил двух врачей-заключенных: доктора ЗИЛКИНДСОНА – «за неприветствие» и доктора ГЕЦОВА, у которого обнаружил кусок хлеба. Этот же врач-немец систематически занимался отравлением заболевших, впрыскивая им яд (эвипан, вводимый под кожу большими дозами). Санитар лагеря унтерштурмфюрер ГЕНТ топором зарубил 23 престарелых заключенных. Начальники лагеря Клоога (до августа 1944 г. – оберштурмфюрер БОК, затем оберштурмфюрер ВЕРЛЕ) были известны как злейшие палачи, лично избивавшие заключенных на станке и издевавшиеся над ними при обысках и проверках. Представители организации «Тод» не отставали в своих зверствах от эсэсовцев, также избивая, пытая и убивая заключенных. Один из руководителей организации «Тод» в Эстонии Баурат БЕЙН бил заключенных железным прутом. Хаупттрупенфюрер ШТАХЕ травил их собаками. Хаупттрупенфюрер ПШЕССУНГ «специализировался» на избиении женщин нагайкой. Избиениями заключенных занимались также тодовцы – хаупттрупенфюрер Ганц КЕППЕЛЬ и обертруппенфюрер ДЮЖАРДИН. Палачи и садисты – эсэсовцы и тодовцы за свои злодеяния продвигались по службе, получая повышения в званиях и награды. Так, эсэсовец ШВАРЦЕ, распорядитель трудовых работ в управлении концлагерей по Эстонии, быстро продвинулся в звании – от унтершарфюрера до обершарфюрера – после того, как он забил насмерть подростка, а тодовец ДЮЖАРДИН вышел из рядовых в обертруппенфюреры.