Эта безумная Вселенная (сборник)

Чиновник пристально на него посмотрел. Вполне обычный человек, решил он. Рост ниже среднего, стройный, смуглый, немного за тридцать, довольно симпатичный. Но есть в нем что-то от самоуверенной юности. Вероятно, при более близком знакомстве окажется хвастливым и склонным к обману. Чиновник вздохнул. Как жаль, что не захватили кого-нибудь повзрослее.

Он фыркнул, ни к кому не обращаясь.

Они направились к двери. Та распахнулась по собственной воле, и оба вошли в большой зал, где их встретил еще один чиновник в зеленой форме.

— Образчик нового мира, — заявил первый чиновник, — для немедленного изучения.

Второй чиновник с любопытством посмотрел на вновь прибывшего и презрительно хмыкнул:

— Ладно, ты знаешь, куда его отвести.

Они пришли в большую лабораторию, которая находилась в конце длинного коридора. Здесь чиновник передал кейс с документами человеку в белом и удалился, не сказав ни единого слова. В помещении находились семь мужчин и одна женщина, все в белом.

Они задумчиво разглядывали образчик, а потом женщина спросила:

— Ты выучил наш язык?

— Да.

— Очень хорошо. Можешь раздеться. Сними всю одежду.

— И не подумаю! — спокойно заявил пленник.

Выражение лица женщины не изменилось. Она наклонилась над письменным столом, где лежали документы. В соответствующем параграфе было написано: «Сексуальные обычаи в пределах традиционных отклонений от нормы». Она повернулась и вышла из лаборатории.

Как только дверь за ней закрылась, одежда была снята. Семеро мужчин занялись пленником, заполняя соответствующие бланки. Они делали свое дело тщательно и методично, похоже, процедура стала для них рутинной. Рост: четыре и две десятых линейных единицы. Вес: семьдесят семь миградов. Волосы: тип С. Зубы мудрости отсутствуют. Пальцы имеют два сустава. Все сведения воспринимались с полнейшим хладнокровием и записывались в официальные документы. Эти люди давно привыкли иметь дело с отклонениями от норм, принятых в Империи.

Они сделали рентгеновские снимки его черепа, горла, груди и брюшной полости, спереди, сзади и с боков, а потом старательно записали все подробности строения его тела. Оболочка надгортанника. Оптический астигматизм: левый глаз 0,7, правый — 0,4. Обложенные гланды в горле из-за проблем с увеличенными миндалинами. Округлые мочки ушей.

— Удовлетворены? — спросил он, когда закончился осмотр.

— Можешь одеться.

Старший из семи лаборантов задумчиво изучал почти заполненную форму. Он отметил, как аккуратно и последовательно предмет изучения надел свои вещи, одну за другой. Затем научный работник подозвал трех ассистентов и тихо посовещался с ними.

Наконец он написал в нижней части бланка: «Нет оснований считать, что мы имеем дело с исключительно умным индивидуумом, но он определенно отличается от нормы. Возможно, опасен. Следует держать под наблюдением». Раскрыв кейс, он вложил в него заполненную форму, защелкнул крышкой и передал ассистенту.

— Он готов ко второй стадии.

Следующая стадия проводилась в соседней помещении, таких же размеров, но оно казалось более просторным, поскольку было почти пустым. Меблировка состояла из огромного ковра с таким плотным ворсом, что по нему было трудно идти, а также из большого письменного стола из блестящего пластика и двух надувных кресел. Полупрозрачные стены и потолок испускали холодное сияние.

В кресле за столом отдыхал загорелый угрюмый тип с худощавым лицом и крючковатым носом. Он был щегольски одет. Указательный палец левой руки украшало кольцо с крупным драгоценным камнем. Черные глаза задумчиво смотрели, как пленник прошел по ковру и уселся во второе кресло. Угрюмый принял кейс с документами, открыл его и погрузился в изучение документов. Наконец сказал:

— Значит, потребовалось восемь месяцев, чтобы доставить тебя сюда, и это — на субпространственных скоростях. Как же сильно мы выросли! Жизнь человеческая станет слишком коротка, если и дальше развитие Империи пойдет такими темпами. По пути тебя научили нашему языку. Были с этим трудности?

— Нет, — ответил пленник.

— Вероятно, у тебя врожденные способности к языкам?

— Понятия не имею.

Загорелый человек наклонился вперед, и его глаза заблестели. От него исходил слабый запах сафьяна. Он говорил легко и гладко.

— Из ответа следует, что у тебя на родине был только один язык.

— В самом деле? — Пленник удивленно посмотрел на человека, который его допрашивал.

Тот вновь откинулся на спинку кресла, немного подумал, а потом продолжал:

— Нетрудно заметить, что ты не склонен к сотрудничеству. Не понимаю почему. С тобой обращались корректно — во всяком случае, должны были так обращаться. Есть жалобы?

— Нет, — ответил пленник.

— Но почему? — Загорелый человек даже не пытался скрыть удивления. — Сейчас подходящий момент для возмущенной тирады о похищении. Однако у тебя нет жалоб?

— А что толку жаловаться?

— Никакого толку, — кивнул загорелый.

— Вот и ответ, — Пленник поудобнее устроился в кресле.

Его улыбка получилась мрачной.

Некоторое время загорелый человек изучал свой перстень, поворачивая так, чтобы свет отражался от граней камня. Потом он написал на бланке одно слово: «Фаталист». После чего пробормотал:

— Ну, попробуем узнать, как далеко это может зайти. — Он вновь взялся за бумаги. — Ты — Гарольд Гарольд-Майра.

— Верно.

— А я — Хелман. Запомни эту фамилию, она может тебе понадобиться в дальнейшем. Ну, а теперь скажи, Гарольд-Майра — это твоя фамилия?

— Это соединение имен моих отца и матери.

— Хм-м-м! Полагаю, это обычная практика в вашем мире?

— Да.

— А что будет, если ты женишься на девушке по имени Бетти?

— Мое имя останется Гарольд-Майра, — сообщил пленник. — А ее имя по-прежнему будет сочетанием имен ее родителей. Но наших детей будут звать Гарольд-Бетти.

— Понятно. В документах написано, что тебя сняли со спутника после того, как два наших корабля сели на твоей планете и не смогли взлететь.

— Да, меня сняли со спутника, но мне ничего не известно о ваших кораблях.

— А ты знаешь, почему они не смогли взлететь?

— Откуда? Меня ведь там не было!

Хелман нахмурился, пожевал нижнюю губу и жестким голосом заявил:

— Здесь я задаю вопросы.

— Ну что ж, я слушаю, — ответил Гарольд-Майра.

— Но ты подумал: «Много пользы тебе принесут твои вопросы», — проницательно заметил Хелман, нахмурился и написал в документе еще одно слово: «Упрям». — Мне кажется, — продолжал он, — что мы оба ведем себя как малые дети. Противостояние не принесет нам никакой пользы. Почему бы не изменить отношение друг к другу? Давай будем откровенны. — Он улыбнулся, обнажив ряд ровных белых зубов, — Я выложу на стол свои карты, а ты — свои.