Эта безумная Вселенная (сборник)

Сэм нахмурился. Он всегда хмурился, когда перечитывал этот абзац. Он искренне восхищался Кайзером — одним из выдающихся людей Земли. Нынче Кайзер занимал пост Верховного инспектора по делам отсталых народов Юго-Восточной Азии. Казалось бы, недопустимо сомневаться в суждениях человека, написавшего все это на основе собственного богатого опыта. Авторитет Кайзера был очень велик, однако некоторые его мысли вызывали у Сэма явный протест.

«Что же касается миссионеров, эти прекрасные люди часто становятся жертвой собственного энтузиазма. Мне нравится встречаться и беседовать с ними, но только не в тех местах, где царит первобытное беззаконие. Достаточно бросить взгляд всего на один список этих храбрых служителей Господа, убитых и замученных даяками [18] по обеим берегам реки Флай на Борнео, [19] чтобы убедиться: они поторопились. Миссионерам следовало прийти в эти края позже, когда здесь появятся первые всходы цивилизованной жизни. Прежде чем учить диких и кровожадных аборигенов любить Бога, они должны хорошенько научиться бояться Его».

18

Группа народов, живущая на территории Индонезии, Малайзии и Брунея. Являются коренным населением индонезийского острова Борнео (Калимантан). — Прим. перев.

19

Борнео (сейчас более употребительным стало его историческое название — Калимантан) — самый большой остров Малайского архипелага. Основная часть острова принадлежит Индонезии, север и северо-запад занимает островная часть Малайзии и государство Бруней. Говоря о реке Флай, автор, вероятнее всего, допустил неточность: эта река находится не на Борнео, а на острове Новая Гвинея. — Прим. перев.

В конце концов, утешал себя Сэм, эту книгу Кайзер написал давно. Тогда он был молодым и порывистым. Возможно, сейчас он изменился, ведь с возрастом люди всегда меняются. Кто знает, может, теперь он стал гораздо терпимее и мудрее. Нынче имя Кайзера стояло в одном ряду с такими мудрыми и уважаемыми людьми, как прославленный Консул Луны Виктор Херн и не менее прославленный Хабес Андерсон, Консул Марса. Их заслуженно считали великими и талантливыми людьми, надежными столпами цивилизации, объявшей Землю и делающей уверенные шаги на других планетах.

Успокоив себя этими мыслями, Сэм Глисон лег спать.

Весь следующий день его ум и руки были плотно заняты работой. Помимо необходимости самому готовить себе еду и прочих житейских забот Сэм должен был завершить немало других дел. До отлета корабля на Землю оставалось менее трех недель. Если бы корабли летали чаще, он мог бы не так спешить.

Но корабли летали раз в восемь месяцев, и Сэм просто не имел права пропустить этот рейс, поскольку у него накопилось много материала для отправки на Землю.

Многое уже было им упаковано, но кое-что еще надлежало подготовить. Нужно обязательно сделать цветные фотографии восьми удивительных экземпляров Odontoglossum venusti.Помимо снимков надо будет зарисовать растения, а потом высушить и успеть упаковать, пока они не пожухли. Сэм добыл семнадцать образцов древесной коры, из отвара которой, если верить туземцам, они получали наркотик-сырец, аналогичный кокаину. Он подробно записал весь процесс приготовления. Этим возможности Сэма исчерпывались. В его незамысловатой хижине не было оборудования для подробного анализа, да и он сам не являлся квалифицированным химиком-аналитиком. Сэм был всего-навсего полевым коллектором, работавшим от Национального Ботанического института. Все лабораторные исследования производились уже в институте.

Его акварельные рисунки цветов были изумительно талантливы, однако для института они являлись не более чем иллюстративным материалом, создаваемым в целях экономии фотопленки. Вряд ли в будущем какой-нибудь ценитель искусства станет охотиться за подлинниками Глисона. Уложив рисунки вместе с хромограммами, Сэм поместил цветы в восемь чашечек из кварцевого стекла, присыпал сверху мелким серебристым песком и отправил их в свою печурку сушиться. Почувствовав, что за дверью кто-то есть, он распахнул ее. Футах в десяти от двери стоял зеленокожий с духовым ружьем в руках. Он терпеливо ждал. Даже его суровое лицо выражало бесконечное терпение.

— Что случилось? — спросил Сэм.

— Землянин, Голос моего народа желает говорить с тобой.

Сэм огляделся и обеспокоенно пощипал свою бородку. Зеленокожий пришел не один; между деревьями стояло еще несколько туземцев. Телохранители.

— Прости меня, но я не могу пойти. Я очень, очень занят.

Сэм глядел прямо в большие кошачьи глаза туземца.

— Я бы очень хотел пойти, но не могу. Прости, — как можно мягче сказал он.

Все восемь цветков Odontoglossum venusiiуспели высохнуть и не потерять вида. Сэм достал их из плиты и аккуратно поместил каждый цветок в коробочку для образцов. Дневная духота нарастала, и его опять прошиб пот. В уголках глаз заблестело множество крошечных капелек. Закончив работу, Сэм перекусил, немного отдохнул, раздумывая о том и о сем, после чего вновь открыл дверь хижины. Прошло не менее двух часов, однако и зеленокожий, и его соплеменники продолжали неподвижно стоять и терпеливо ждать.

— Я же тебе объяснил, что не смогу пойти.

— Да, землянин.

Голова Сэма по-прежнему была занята цветами, травами и образцами древесной коры, не говоря уже о необходимости завершить всю работу в срок и не опоздать к отлету корабля. И все же он немного насторожился.

— Зачем я понадобился Голосу? — спросил он, чтобы узнать подробности.

— Ты спросил, я говорю. По ту сторону гор шестеро стали добычей смерти, убив друг друга. Трое наших и трое ваших. Узнав про это, Голос сказал, что ему нужно говорить с Седым Сказителем или с тобой. «Лети как птица и приведи мне одного из них». Так велел мне Голос.

— М-да, — пробормотал Сэм.

За четыре года, прожитых среди зеленокожих, он ни разу не встретился ни с кем из Голосов, как туземцы именовали племенных вождей. В другое время он отправился бы не задумываясь, но только не сейчас. Сейчас ему не то что каждый день — каждый час дорог. Путешествие отнимет у него целую неделю. Сэм не мог пожертвовать таким временем.

— Ты говорил с Седым Сказителем? — спросил он посланца.

— Землянин, мы уже навестили его.

— И он не смог пойти?

— Он согласился и даже прошел короткий путь. Потом он напряг свой дух и прошел еще немного. Но после этого у него ослабли ноги.

— Никак и он заболел?

Хижина пожилого миссионера отца Руни находилась в шестидесяти милях к югу. Как и Сэм, он жил совершенно один. Если старик занемог, дело дрянь.

— Седой Сказитель сказал нам: «Я стар и слаб, и мои старые ноги отказываются мне подчиняться. Идите к Сухопарому. Скажите ему, что мой дух хотел бы пойти, но тело не пускает».

— Обожди, я сейчас, — сказал Сэм.

Он спешно привел в порядок заваленный образцами и бумагами стол, взял сумку и убедился, что там есть все необходимое для дальней дороги. Шляпы у Сэма не было, как никогда не было и оружия. Наверное, они с отцом Руни — единственные из двух тысяч землян на Венере, кто не нуждался в револьверах и карабинах.

Перед уходом Сэм достал давнишнее письмо, присланное ему с Земли. Содержание этого письма он знал наизусть. «Вас нанимали для ботанических, а отнюдь не для этнографических исследований… ожидалось, что вы будете больше времени посвящать изучению флоры и не тратить его на местную фауну… положение туземного населения входит в компетенцию соответствующего департамента… последнее предупреждение… будем вынуждены вас уволить». Сэм разорвал письмо и смахнул бумажные клочки в печь — прямо на мерцающие янтарные угли. Дерзко мотнув бородкой, он вышел из хижины.

Туземцы и не догадывались, что земляне создали специальный департамент, ведающий их жизнью. Они обращались к тем, кому доверяли. Если не смог пойти отец Руни, он, Сэм Глисон, пойдет вместо захворавшего старика. Он просто обязан пойти. Если земляне хотят жить в мире, они должны знать, что на Венере есть свои тигры.

Зеленокожий посланец неслышно двигался впереди. Сэм твердым, решительным шагом шел за ним. Телохранители замыкали шествие. Через несколько часов туман опустился ниже и сверху начали падать крупные капли росы.