Эта безумная Вселенная (сборник)

— Поэтому я намерен лично возглавить операцию, — объявил Бвандт.

— А-а! — произнес через рот для речи Втейш.

Как и все нормальные представители своей расы, он имел два рта, по одному с каждого бока. Делать жующие движения ртом для речи считалось серьезным оскорблением, но пытаться издавать булькающие звуки ртом для еды — это уже было крайне серьезным оскорблением. Только усилием воли Втейш поборол искушение что-нибудь булькнуть ртом для еды.

— Ты отправишься вместе со мной, — продолжал Бвандт. — С нами также полетят капитан Гордд и капитан Хиксл. В нашем распоряжении будут два корабля. Лучше бы, конечно, полсотни, но где их взять? Зато оба корабля — из последних наших достижений, мощные и надежные.

— Разве нельзя вызвать дополнительные корабли из других секторов?

— Я уже послал запросы, но кораблям понадобится время, чтобы добраться до Ланты. А нам нельзя медлить. Я бы сказал, мы не имеем права медлить. В любое мгновение чужой цилиндр может взмыть в небо, и тогда все пропало. Мы должны захватить его, пока не поздно.

— Да, маршал, — согласился Втейш.

— Но какая удача! Какой редкий подарок!

Будь у Бвандта руки, он захлопал бы в ладоши от радости. Поскольку рук у него не имелось, он тряс псевдоподиями.

— Теперь наш черед познакомиться с неизвестной жизнью, не раскрываясь перед ней самим. После предварительного знакомства мы их слегка атакуем и тем самым проверим, насколько прочна у них оборона. И наконец, мы захватим их корабль и выпытаем секрет его необычайной скорости и маневренности. Все это, мой дорогой командующий, позволит нашей цивилизации совершить необычайный прорыв. О нашем подвиге будут помнить на протяжении жизни двадцати поколений.

— Мне бы хватило и одного поколения, — с бесстыдным цинизмом сказал Втейш. — Пока я не вылупился, я и знать не знал об этой жизни. И меня совсем не занимает, что будет с нею потом, когда меня сожгут.

Он уполз в прохладу, растекся по стене и спросил:

— Вы считаете, что раса, строящая эти цилиндры… похожа на нас?

— Не вижу причин сомневаться в этом, — после недолгого размышления ответил Бвандт. — В освоенном нами космосе мы являемся высшей формой разумной жизни, следовательно, любая другая раса, достигшая высокого уровня развития, должна быть похожей на нашу.

— Ваше утверждение не подкрепляется доказательствами. А что, если они выглядят, допустим, вот так?

Втейш изменил привычную форму, показав, какой вид могут иметь пришельцы.

— Что за глупость? С какой стати им так дико выглядеть?

— А почему бы нет?

— Ты слишком увлекаешься этими фантастическими «пьесами сновидений» и начинаешь путать их с реальностью. Ты склонен к пустому умствованию, к никчемным умозрительным забавам. По-моему, так ты просто стонешь от безделья.

Задней парой глаз Бвандт взглянул на устройство времени.

— Но у меня есть хорошее лекарство. Отныне у тебя не будет ни минуты на праздные мысли. Через час мы улетаем на Ланту, и я не потерплю никаких проволочек. Так что, поторопись со сборами.

— Да, маршал. Слушаюсь, маршал, — пообещал Втейш, тщательно следя, чтобы не перепутать рты.

С восточного холма, густо поросшего деревьями, земной корабль казался лежащим во впадине.

Бвандт, точно крупный, жирный слизень, прилепился к стволу дерева. К одному глазу он приладил мощную зрительную трубу, а оставшиеся семь закрыл. Изображение в трубе не смещалось и не дрожало, поскольку псевдоподии служили более надежной опорой, нежели руки.

Наведя трубу на резкость, Бвандт отчетливо увидел пилота Питера. Тот сидел на ступеньке трапа и покуривал трубку. Маршал едва не свалился с дерева.

— Клянусь яйцом, из которого я вылупился!

Оторвавшись от окуляра, Бвандт заморгал всеми глазами сразу и оглянулся по сторонам.

— Ты это видел? — спросил у Втейша.

— Да, — спокойно ответил Втейш. — У этого существа только две ноги, которые тоньше и длиннее наших. Только два глаза и очень странные верхние конечности. Они не меняют своих размеров и движутся так, будто скреплены шарнирами.

— Я его тоже вижу, — сообщил с соседнего дерева капитан Гордд. Только вынужденные меры предосторожности заставляли его говорить шепотом. — Это существо не похоже ни на одну нашу расу на всех двадцати четырех планетах.

— Главное, мы должны узнать, сколько всего этих существ прилетело на корабле, — сказал Бвандт.

— От десяти до двадцати, — немного подумав, предположил Гордц. — Возможно, тридцать, хотя вряд ли.

Бвандт снова припал к окуляру зрительной трубы, затем убрал свой инструмент и спустился вниз.

— Срочно включайте пиктограф, — велел он.

Один из офицеров спустился со своего наблюдательного пункта, нажал несколько кнопок на громоздком, напоминающем ящик аппарате, который держал в руках, и вскоре вытащил из щели большой снимок Питера с трубкой в зубах.

— Наконец-то мы узнали, как они выглядят, — проворчал Бвандт, изучая снимок. — Ни за что бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами. Подумать только: тысячи странных существ!

— Миллионы, — поправил приблизившийся Втейш.

— Да, миллионы, и все они такие. — Бвандт вернул снимок. — Подготовьте копии для рассылки по штабам всех секторов.

Втейшу он сказал:

— А теперь проверим, чего они стоят.

Маршал подозвал ближайшего солдата.

— Подкрадись к нему как можно ближе и стреляй.

— На поражение? — спросил солдат.

— На поражение, — подтвердил Бвандт.

— А есть ли в этом необходимость? — вмешался Втейш, проявив не свойственную ему смелость.

— Мы обязательно должны увидеть, как они ведут себя при чрезвычайных обстоятельствах, — уже жестче сказал Бвандт и сердито зыркнул глазами на солдата. — Чего ты ждешь? Выполняй приказ!

Солдат миновал деревья и скрылся в густом подлеске. Вскоре хруст ветвей затих; дальше солдат двигался ползком. Остальные замерли под деревьями, ожидая, что вот-вот раздастся выстрел и на корабле начнется паника. На деревьях находилось двенадцать наблюдателей с инструментами, готовые заснять все приемы обороны, свойственные странной расе.

Пилот Питер сидел, прикрыв глаза, и внимательно слушал, но не ушами, а мозгом. Мысли Сверхзоркого Сэмми были ровными и бесстрастными.

— Они затаились в деревьях, примерно в миле от тебя. Я был совсем близко от них. Могу сказать: они по-прежнему там. Ты бы видел этих слизней! Ходить они не умеют, а только ползают и при этом противно чавкают. У них по восемь глаз, и каждый вращается самостоятельно. Меня они просто не замечали, и я уже начал подумывать: может, я для них прозрачный?