Эта колдовская ночь...

— Да, он мне так и сказал, — утвердительно кивнула Бэннер.

— Я просто хотел уравнять ваши шансы, — мягко объяснил ее дед.

— О да, конечно, — согласилась с ним внучка.

Тут до них стали доноситься страшные ругательства.

Некоторое время Джейк прислушивался, а потом восхищенно заметил:

— Он ни разу не повторился!

— Ты же знаешь, он наполовину южанин, — напомнила Бэннер.

— Ну, тогда понятно, — серьезно проговорил Джейк.

— М-м-м, хорошо бы здесь было побольше народа. Такое замечательное зрелище! — размечталась Бэннер.

Джейк немного подумал, прежде чем высказать свое мнение по этому поводу.

— Нет, это было бы слишком, девочка.

— Пожалуй, да. В конце концов, зачем окончательно смущать беднягу? — согласилась внучка. Ругательства и проклятия стали громче.

— Конечно, не стоит, — сказал Джейк.

Босые ноги зашлепали по каменным ступенькам. Аккуратно ступая, Рори поднимался по лестнице. Бэннер и Джейк повернулись к нему — спокойствие и беспристрастность были написаны на их лицах, когда они разглядывали стройное мускулистое тело Рори, завернутое в простыню. Обеими руками он старался удержать предательски сползающую ткань.

— Доброе утро, Рори, — первым нарушил молчание Джейк.

Рори остановился посередине веранды, гневно сверкающие серые глаза перебегали с Бэннер на Джейка и обратно, пытаясь найти на их лицах выражение смущения или неловкости за то дурацкое положение, в которое его поставили.

— Кофе, Рори? — вежливо предложила Бэннер.

Рори глубоко вздохнул, подхватив сползающую легкую зеленую материю. Потом перевел взгляд на Джейка.

— Твоя внучка, — резко начал он, — настоящая мегера! Чертовка бессовестная, невоспитанная, аморальная, не имеющая никакого представления о порядочности и чести!

— Сильно сказано, — задумчиво отметил Джейк.

— Возражаю против «невоспитанной», — заявила Бэннер, поставив локти на стол и подперев подбородок руками. — Все остальное — возможно, но воспитана я — прекрасно!

— Ты маленькая ведьма! — в сердцах повторил Рори.

— Если бы я была ведьмой, — успокаивающе сказала она, — то я бы тебе и простыню не оставила.

— Где моя одежда? — требовательно спросил Рори.

— В твоей комнате, разумеется, — вежливо ответила она.

Джейк печально покачал головой.

— Я ведь предупреждал тебя, мой мальчик. Никогда не выводи Клермонов из себя. Особенно женщин. Показать тебе мои боевые шрамы? — внезапно предложил старик.

На мгновение сбитый с толку Рори уставился на него:

— Но ведь твоя жена не была из Клермонов, разве не так?

— Не была, пока я на ней не женился. — Джейк улыбнулся своим воспоминаниям. — Но как только она стала здесь жить… А потом, была еще моя мать. И Сара, мать Бэннер. Ну, и сама Бэннер, конечно. У меня шрамы от каждой из них, мой мальчик. Я не шутил, когда говорил, что хорошо бы носить доспехи. Они, конечно, не всегда спасают… Твой завтрак остывает, — сообщил он внезапно.

Рори машинально подтянул сползший угол простыни. Его взгляд остановился на Бэннер.

— Ты намерена красть мои вещи всякий раз, как я выведу тебя из себя? — поинтересовался он, ощущая что-то среднее между смущением и недоверием.

Она отхлебнула кофе.

— О, нет. В следующий раз я придумаю что-нибудь другое, — сказала она. Вдруг Джейк ухмыльнулся.

— Моя Элизабет находила первоклассные способы проявления своего темперамента, — сказал он мечтательно. — Однажды в отеле она выбросила всю мою одежду в окно, пока я принимал душ. В другой раз она наняла двоих людей, которые, выдавая себя за полицейских, арестовали меня прямо на званом обеде.

— А не проще ли было задать ей хорошую трепку? — спросил Рори.

Джейк посмотрел на него с сожалением.

— Тебе стоит научиться получше понимать женщин из рода Клермонов, мой мальчик, если ты хочешь бежать с ними в одной упряжке. Видишь ли, они все — истинные леди. Они никогда не повышают голоса и не теряют улыбки, когда выходят из себя. По ним этого совсем не видно.

У Рори вырвался вздох, больше похожий на рыдание.

— Прекрасно. А как насчет мужчин, которые женятся на женщинах из рода Клермонов? — полюбопытствовал он.

Джейк поднял свою чашку с кофе в полном иронии тосте.

— Им остается только быть все время настороже, как охотнику в джунглях. И периодически залечивать раны, полученные в этом увлекательном приключении. Ты понимаешь меня, мой мальчик? Короче говоря, мужчина, который берет жену из рода Клермонов — если он, конечно, хорошо изучил эту женщину, — обязан, для собственной безопасности, иметь в виду, что за каждой дверью, которую она просит открыть для нее, может таиться дикий зверь. Поэтому на всякий случай он должен носить с собой дубину и доставать ее каждый раз, когда решится открывать эту дверь.

Рори попытался примерить сказанное к себе, а потом спросил:

— А почему бы ему не открыть другую дверь?

— Ну, конечно, он может попробовать это сделать, — согласился Джейк, — но его женщина скорее всего заранее предусмотрит этот вариант, и тогда дикий зверь будет поджидать его за каждой дверью.

Через мгновение Рори посмотрел на Бэннер и строго предупредил:

— Если ты когда-нибудь попросишь меня открыть дверь, я лучше на всякий случай возьму ружье.

— И возьми то, что побольше, — заботливо посоветовала она.

— Как насчет кофе? — весело поинтересовался Джейк.

Рори тяжело вздохнул.

— Черт! Почему бы и нет? — согласно кивнул он.

Поплотнее завернув свою импровизированную тогу вокруг поджарого тела, Рори опустился в кресло и потянулся за чашкой с кофе. И даже не моргнул, когда на веранду вернулся Коннер и бесстрастно посмотрел на него.

Глава 9

— Ты собираешься сознаваться или нет, Рори? — настойчиво потребовала Бэннер.

— Ты что, смеешься? После того как я увидел, на что ты способна, когда я отказался, я могу себе представить, что будет, если я признаюсь. И после того, что ты натворила, ты действительно еще ждешь признания? — искренне удивился он.

— Чересчур сложное и запутанное объяснение, — твердо заявила Бэннер, осуждающе глядя на молодого человека. — И потом, я надеюсь, ты понимаешь, что у меня богатое воображение и оно сейчас работает не в твою пользу, рисуя мне всякие ужасы.

— Во всяком случае, ты можешь быть уверена, что я никого не зарезал и не зарубил топором, — заверил он ее.