Эта сторона могилы (По эту сторону могилы)

На вершине ступеней расположилась маленькая, без окон комната, которая расположена рядом с настоящим домом, или, быть может, мы находимся в одном из самых больших кладбищ. Я не имела представления, как Мари живет здесь.

– Ваше Величество, – поприветствовал женщину Кости, садясь на роскошное кресло и склонив голову в знак уважения.

Но когда я вошла вслед за ним и смогла разглядеть Мари, мою вежливость смыло взрывом хохота. На полу, прямо рядом с ней, лежал пластиковый контейнер, и мне не надо было заглядывать внутрь, чтобы понять, что там лежит.

– Обезглавленная курица, – сказала я, с трудом успокоившись, – очень круто.

Кости вопросительно поднял бровь, не догадываясь, что в нашу первую встречу с королевой гулей Нового Орлеана, я заявила, что была уверена в том, что она держит рядом обезглавленную курицу для своих вуду ритуалов. Видимо, она это запомнила и еще раз показала свое чувство юмора.

– Это было всем, что я могла сделать, чтобы поприветствовать вас, – ответила Мари, элегантно пожимая плечами. Ее голос бы слаще карамели, с едва различимым южным акцентом. Ее шаль сдвинулась, когда она села, а кудряшки подпрыгивали в такт движениям ее плеч. Потом ее глаза прищурились, когда на взглянула на Кости.

– Разве Жак не сказал Вам подождать, пока я говорю с Кэт?

Кости не изменил своей позы и не вздрогнул, но я чувствовала, что он сильно напряжен.

– Я уверен, Вы слышали об инциденте в Рице вчера, и без сомнений, Вы знаете, что на нее напали. Так что простите, Ваше Величество, если я слишком беспокоюсь о ее безопасности сейчас.

– Да, я слышала об этом, – никакая эмоция не отразилась на ее лице, – я предполагаю, что тела, найденные в отеле, те, кто на Вас напал?

– Все, кроме одного, – поправил Кости, – мы забрали его с собой, когда уходили.

Теперь мы наконец завоевали все внимание Мари. Она наклонилась к нам, ее взгляд ожесточился.

– Скажите мне, что Вы взяли его с собой.

– Простите, но он мертв, – бесстрастно ответил Кости.

– Вы его убили? – Мари была явно не рада этому, и я не думаю, что это было потому, что она желала гулю долгой и счастливой жизни. На самом деле, он был бы рад, что его спалил Влад, а не обработала Мари. Судя по ее репутации, она устраивала настоящий Ад тому, кто мог разрушить безопасность на ее территории.

– Это сделал Влад, – сказа я до того, как ответил Кости, – он не знал деталей.

В какой-то мере – это правда.

– Я поговорю с ним позже, – пробормотала Мари, скорее всего самой себе.

Я посмотрела на пустой стул, стоящий неподалеку.

– Вы не против?

– Пожалуйста, – махнула она рукой.

– Кости? – задала вопрос я, намереваясь сеть на его колени.

– Я постою, Котенок.

Я села на стул. До сих пор все шло намного лучше, чем я ожидала. Мари не убила Кости на месте за то, что мы убили гуля. Может, она думала, что Аполлион – достаточно сильная угроза, как и мы.

– Вы можете остаться, но должны молчать, пока я говорю с Кэт, или я вынуждена буду удалить Вас, – предупредила Мари Кости тоном, не терпящим возражений.

Мои надежды резко упали, когда она сказала это. Кости скрестил руки на груди и прислонился к стене, глядя вокруг так, будто ничто в мире его не беспокоило. Я не могла почувствовать его эмоции – он блокировал их, когда мы поднялись по тоннелю – но я могла поклясться, что эта ухмылка на его лице держала его мысли на расстоянии от Мари.

Я не могла помочь ему поддерживать этот образ, потому что не владела своими эмоциями так, как он.

Я прочистила горло, пытаясь прервать неловкое молчание.

– Итак…, что насчет Святых, а?

Взгляд Мари не покинул мое лицо.

– Когда мы встретились в последний раз, ты была полукровкой. Расскажи, Кэт, каково это быть вампиром?

– Прекрасно, – сказала я, зная, что она готова задавать мне такие наводящие вопросы, закатав рукава, – у меня прекратились месячные и калории больше считать не надо. Разве не прекрасно?

Она улыбнулась, показывая прекрасные белые зубы, контрастирующие с ее ярко-красной помадой

– Ты забыла упомянуть убийство своего первого мужа огнем.

Моя ответная улыбка застыла на лице. Я думала, что мы будем говорить об Аполлионе, но никак не о Грегоре. Он был вампиром, пробудившим Мари полторы сотни лет назад, но и она желала его смерти, поэтому я не стану скрывать мои настоящие чувства по поводу его смерти от нее.

Мари – ценный союзник, и с ней нельзя терять контроль и давать повод встать на сторону Аполлиона, – напомнила я себе. Взгляд на Кости: его вид выдавал то, что ему было нестерпимо скучно.

– Так как он смухлевал в поединке с Кости, совет Стражей Вампиров не стал предъявлять мне обвинения, – сказала я, гордясь, что мой голос остается спокойным.

Мари откинулась на кресло, лениво поглаживая ткань. Часть меня поражалась тому, где в этой комнате может быть секретная дверь. Это кресло явно не было повседневным, иначе оно бы уже давно покрылось плесенью, – подумала я, стараясь создать в голове план побега.

– Мошенничество меня не удивляет, – начала она, – высокомерие Грегора всегда было его главным недостатком: увезти тебя в Париж, когда тебе было шестнадцать. Я говорила ему приехать сюда, в его родной дом, место, где его будут слушать и уважать, но он решил проигнорировать это.

Все во мне застыло. Я не смогла взглянуть на Кости еще раз. Вспышки гнева, которые проходили через его сознание, ясно сказали мне, что он был очень близок к потере контроля.

– Итак, – я не могла играть голосом, как она, – Грегор сказал Вам о своих планах на меня, когда приехал?

Она продолжала гладить ручку кресла, будто нас и не было в этой комнате.

– Грегор много чего мне рассказал. Он пообещал мне защиты как единственный живущий на свете Мастер, обративший меня. Я говорила Вам в прошлом году, что если Грегор докажет, что Вы женаты, я встану на его сторону.

– Вы также рассказывали мне историю убийства собственного мужа, когда он зашел слишком далеко, – резко ответила я, – что ж, женитьба подростком, убийство моего друга, обращение матери в вампира и попытка убийства Кости тоже входит для меня в категорию «слишком далеко».Не вина Грегора в том, что он не обращал на меня внимания в шестнадцать, я ему ответила, что могу убить его.

– Не стану спорить, ты была ошибкой Грегора, – Мари и пальцем не шевельнула, – это не мое дело. Но, – пожимание плечами, – никто не может жить вечно. Никто, даже наш вид. Смерть преследует каждого и проходит через самые толстые стены, которые мы против нее воздвигаем. Помни это.