Эта-Тета

— Ты же хотела, чтобы тебе стихи читали… — Я на всякий случай отошёл к двери.

В этот момент мне пришла эсэмэска, и мой телефон пикнул.

— Вон с ними катайся! — крикнула Галя, показывая на мой телефон.

— Это не то, что ты думаешь! — обрадовался я.

— Иди! Иди! — Галя вытолкала меня за дверь.

Вова прислал мне эмэмэс с фотографиями. На первой — записка, где он признаётся мне в любви. На второй — он засовывает эту записку в бутылку, на третьей — бросает бутылку в океан.

«Я чуть не расплакалась», — написал я Вове.

Он прислал ещё фотографию: своё лицо в маске скорби.

«Как ты там без меня?» — написал я.

И получил очередное фото: Вова с теннисной ракеткой.

«Ничего, осталась всего неделя», — ответил я.

Вова прислал свой радостный портрет. «Ты, наверное, только что научился слать эмэмэс-сообщения?» — догадался я.

«Ага. Лежу на пляже. Жара».

Он прислал мне изображение пляжа, моря, пенька, своей ноги в шлёпанце, своей жены — вид сзади, неба, пальмового листочка и память на моём телефоне оказалась максимально заполненной. И закончились деньги.

А я хотел позвонить Млею. Я не видел его уже несколько дней.

Передо мной клала деньги на телефон невысокая девушка с высокой причёской. Она разговаривала руками.

Уходя, она улыбнулась мне.

— Я тоже кладу деньги, — сказал я ей руками. Так разговаривают глухонемые.

— Я уже положила, — ответила она и задержалась у двери.

— Можно я вас провожу? — спросил я в абсолютной тишине. Женщина за прилавком читала книжку и не обращала на нас внимания.

— Можно, — согласилась девушка.

Её звали Карина Я проводил её до машины. Водитель распахнул перед ней заднюю дверцу и подозрительно покосился на меня.

— Давайте встретимся завтра. Здесь же, — предложил я — Поболтаем и попьём кофе.

— Давайте! — радостно кивнула она.

Я смотрел ей вслед, а она махала мне рукой.

— Где ты был? — спросил я Млея.

— Встречался с Ха. — Он валялся на кровати и одну за другой поглощал из огромной коробки шоколадные конфеты. По полу были разбросаны журналы.

— С Ха? Он не улетел? — машинально спросил я.

— Нет.

— А зачем ты с ним встречался?

— А почему ты считаешь, что я должен перед тобой отчитываться? — Млей сел и пододвинул к себе конфеты.

— А почему ты считаешь, что не должен? — спросил я.

— Хочешь конфетку? — Млей кивнул на коробку.

— Нет, спасибо.

— Ты пригласил Галю на яхту? — поинтересовался Млей.

— Да. Но она замужем, — ответил я.

— Замужем! — передразнил меня Млей. — Я уже тебе и машину купил, и яхту, и всё равно ни одна девушка не хочет с тобой встречаться!

— Почему это ни одна? У меня завтра свидание! — тихо сказал я.

— С кем это, интересно? — Млей язвительно улыбался.

— С девушкой! — крикнул я.

— С какой?

— С глухонемой.

— А!С глухонемой! Молодец! Ты хочешь привезти на Тету глухонемую беременную девушку и попытаться убедить всех, что это улучшит наш генофонд! А может быть, ты хочешь, чтобы все граждане Теты стали глухонемыми? — Млей говорил очень зло, и я не отвечал ему.

— Ну что? Нечего сказать? — Он смахнул с кровати пустую коробку.

— Мне кажется, ты вообще больше не веришь в успех нашей экспедиции, — сказал я.

Я хотел добавить, что это произошло с Млеем после той истории с Данилой. Но не стал.

— И мне не нравится, что ты встречаешься с Ха, — признался я. Сам не знаю, почему.

— Мне это абсолютно всё равно, — сказал Млей мне вдогонку.

Я не знал, идти ли мне на свидание с глухонемой Кариной. С одной стороны, Млей абсолютно прав. С другой — надо же на ком-то проверить, как работает теория про деньги.

Я решил с ней встретиться.

Всё тот же водитель открыл ей дверцу, как только меня увидел.

— У меня есть яхта, — сказал я ей руками. Она улыбнулась.

— Можно пригласить тебя на прогулку? — спросил я.

Она посмотрела на небо.

— Холодно. — Она поёжилась.

— Разве? По-моему нормально. Поехали! Я тебя очень прошу!

Она кивнула.

Был ноябрь, и поэтому перед тем, как отпустить её со мной на яхту, водитель укутал её двумя пледами.

Я сам стоял за штурвалом. Она смотрела на меня и улыбалась.

Мы плыли по Москве-реке.

— Хочешь шампанского? — предложил я. Она отказалась.

— А ты давно не говоришь? — спросил я.

— С рождения. А ты?

— И я.

— Я очень рада была тебя встретить. Не надо ехать так быстро, холодно! — попросила Карина.

— Ладно, — кивнул я, но решил, что мне всё-таки надо продемонстрировать быстроходные качества яхты.

— Я погреюсь в каюте, — улыбнулась Карина.

Она спустилась вниз, а я нажал на газ.

Всё-таки у нас не какая-нибудь слабо-мощная лодочка… Я ещё прибавил газу.

У Карины оказалась морская болезнь. Её выворачивало в нижней каюте. Она даже не сразу смогла оттуда выйти.

Я этого не знал. Я жал и жал на газ, лихо объезжая мели и всевозможные препятствия, обозначенные на моей карте. Я рассчитывал, что Карина это оценит. И прикидывал про себя, можно ли вылечить Карину на планете Тета. Конечно, то, что она глухонемая с детства — плохо. Но всё же уровень медицины у нас позволяет решать и не такие задачи.

Примерно через полчаса быстрой езды я увидел, как Карина ползёт ко мне по верхней палубе. Цвет её лица стал зелёным, а глаза были такими несчастными, что я сразу скинул скорость. Карина благодарно кивнула.

Я взял её на руки и отнёс во вторую каюту. Первая была непригодна для пребывания.

Мы качались в яхте на середине реки, и Карина лежала на кровати, свернувшись калачиком.

— Ты не знала, что у тебя морская болезнь? — спросил я.

Она не отвечала. У неё не было даже сил поднять руку.