Эти бессмертные

— Нет, — ответил Ивернес. — Никакой опасности нет. Мне просто показалось… Не бери в голову, просто показалось.

Произнося эти слова, Ивернес вдруг понял, что пытается изменить предначертанное. Но кто он такой, чтобы менять ненаписанную историю? Если Павлу суждено покалечиться от своего первого настоящего заклинания, это предначертание не изменить обычному рабу, будь этот раб хоть трижды мастером смерти.

Ивернес отошел в сторону и сел на поваленное дерево. Он не будет вмешиваться в происходящее, пусть сбудется то, чему суждено сбыться, а если здесь присутствуют незримые духи, пусть они помогут демону пройти первое испытание на пути от заката до рассвета. Впрочем, незримые духи почти никогда не вмешиваются в дела людей. Тем бессмертным, что лишены тела, глубоко наплевать на дела тех бессмертных, что облечены плотью.

Демон скрылся в кустах, и около четверти часа ничего не происходило. А потом вдруг захрустело, затрещало и заскрежетало, земля вздрогнула и встрепенулась, что-то массивное взлетело вверх, как камень из пращи, и врезалось в крону дерева, склонившегося над оврагом. Дерево закачалось и затряслось, листья и мелкие ветки посыпались вниз и в стороны, а неведомая сила все трясла и трепала его. А потом неведомая сила отступила и спряталась, из ветвей выпал демон, покатился вниз по склону и рухнул в ручей, забрызгав все вокруг водой и грязью.

Он был избит и исцарапан, его хламида порвалась в лоскуты. Он глядел на Ивернеса безумным взглядом, за долгую жизнь мастер смерти видел такой взгляд десятки тысяч раз. Так смотрели в его глаза те, чья жизнь оборвется в следующую минуту. Но эти люди не имели сил, чтобы дать отпор, у демона же силы было хоть отбавляй.

Ивернеса пронзил страх. Очень глупо будет, если первой жертвой потрясателя вселенной станет друг, а не враг. Ивернес открыл рот, чтобы сказать демону что-нибудь обнадеживающее, но неожиданно для самого себя произнес:

— Я же говорил, осторожнее надо.

Недоуменный взгляд демона был ему ответом. Ивернес понял, что эту ночь он, кажется, переживет.

8

— Вот такие дела у нас происходят, — закончил Хортон свою речь. — У тебя есть вопросы, Трей?

И уставился на барона Трея вопросительным взглядом.

Барон явно не знал, что говорить. Вопросы-то у него есть, это у него на лице написано, но задать их своему повелителю он не решится. Плохо. Получается, Хортону так и не удалось придумать достаточно правдоподобную версию случившегося, ведь если уж этот тупица усомнился в рассказе графа, то герцог Хин усомнится тем более. Интересно, что именно сообщил лорду Хину его осведомитель? Гонец, прибывший час назад, передал Хортону повеление немедленно прибыть в резиденцию герцога, при этом демона с собой не брать, зато обязательно взять все тексты заклинаний, обнаруженные в замке Хайрона. Хортон не понимал, почему герцог отдал такой приказ, Хортон на его месте непременно захотел бы взглянуть своими глазами на живого демона, пусть даже и неудачно призванного. То ли лорд Хин сильно изменился за последние тридцать лет, что маловероятно, то ли действует какой-то неучтенный фактор. Например, Стефан случайно попался на глаза барону из соседнего графства, тот задержал беглеца, передал для суда своему сюзерену, а тот передал беглеца герцогу. Или случилось что-нибудь еще такое же невероятное, сейчас нет смысла гадать, что именно — все равно не угадаешь.

— Не смею подвергать слова повелителя сомнению… — начал Трей. Хортон рассмеялся и перебил его:

— В это трудно поверить, не правда ли?

Трей кивнул.

— Я понимаю твои сомнения, — сказал Хортон. — Честно скажу, я боюсь повторять свои слова перед лицом герцога. Но я верю в его мудрость. Я верю, что он выслушает меня до конца, а выслушав, задумается. А когда он задумается над моими словами, он поймет, что они слишком неправдоподобны, чтобы быть ложью. Ты же не считаешь, что я настолько глуп, что не смог бы придумать ничего, более похожего на правду? Кроме того, в моем рассказе многое можно проверить. Хайрон действительно овладел тайными заклинаниями без моего разрешения, это могут подтвердить четверо воителей, не считая меня и Людвига. Заклинание Хайрона действительно позволило мне призвать демона, он сейчас отдыхает в своей комнате. Хочешь познакомиться с ним лично прямо сейчас?

— Я не смею подвергать слова повелителя сомнению, — сказал Трей. — Мне не нужен демон, чтобы утвердиться в этом. И если бы я даже осмелился подвергнуть сомнению слова повелителя, если бы я вдруг решил, что они ложны, я не смог бы предложить никакой более правдоподобной версии. Разве что в Муралийском Остроге два разных воителя почти одновременно обнаружили две разные книги заклинаний…

Хортон и Флетчер дружно рассмеялись.

— Да, я знаю, это совершенно невероятно, — сказал Трей. — Но все же…

— А что все же? — спросил Хортон. — Давай на минутку предположим, что я лгу. Допустим чисто теоретически, что я изменил герцогу и не хочу делиться с ним новооткрытыми заклинаниями. Допустим, я убил сэра Стефана, допустим, я нашел и спрятал книгу сэра Хайрона. Зачем тогда мне идти к лорду Хину? Будь я изменником, я бы не отправился к нему раньше, чем изучил бы все написанное в книге Хайрона. И тогда я разговаривал бы с ним совсем по-другому. Если бы я был изменником.

— Да, я понимаю это, — сказал Трей. — То есть умом я все понимаю, но сердце…

— Но сердцу не прикажешь, я понимаю. Хорошо, Трей, ты правильно сделал, что не стал скрывать сомнения, я ценю это. Закроем этот вопрос и перейдем к следующему. Я буду отсутствовать около десяти дней, все это время ты будешь занимать мое место, пользоваться моими правами и выполнять мои обязанности. Флетчер поможет тебе, он в курсе всех дел, не думаю, что тебе придется принимать важные решения от моего имени. Но если я ошибаюсь, если какие-то проблемы все же возникнут, действуй решительно и быстро. Когда я вернусь, я спрошу с тебя не только за действия, но и за бездействие.

Когдаон вернется. Хортон не мог сказать иначе, но в глубине души он совсем не был уверен, что вернется от герцога. Но других вариантов не было, сейчас нарушить приказ сюзерена — прямой путь к досрочному перерождению, причем не только для себя, но и для своих близких, для своих любимых — для Людвига и Бригитты. Хортон не мог этого допустить.

— Я вернусь, — повторил Хортон. — Я обязательно вернусь, верь мне. И когда я вернусь, я спрошу с тебя три вещи. Во-первых, ты должен внимательно следить за событиями в Фанарейской волости. Людвиг — хороший боец и управитель, но он недостаточно опытен, ему может потребоваться твоя помощь. Зачистка, особенно тотальная, — дело непростое, могут быть осложнения, сам знаешь какие. Я хочу, чтобы каждый третий день ты направлял гонца к Людвигу и реагировал на поступающие сообщения своевременно и адекватно. Все необходимые распоряжения отдаст Флетчер, он же будет сообщать тебе новости, переданные гонцом. Я полагаю, в этих новостях не будет ничего важного, но если твое вмешательство потребуется, ты не должен бездействовать. Это понятно?

— Понятно, мой повелитель.

— Второе. Ты должен ознакомиться с демоном и быть готовым засвидетельствовать, что это действительно демон, призванный из-за пределов вселенной, что он обладает многими необычными талантами, но не обладает магической силой. Возможно, тебе придется свидетельствовать перед лицом герцога.

— Я сделаю это, мой повелитель.

— И последнее. В моем замке живет девица по имени Бригитта, я хочу сделать ее родоначальницей новой породы. Что бы ни случилось, она не должна пострадать. Ты должен следить за ней и оберегать ее от неприятностей, за это я спрошу с тебя со всей строгостью. Даже если я не смогу сделать это лично, с тебя спросит мой представитель. Понятно?

— Не совсем, мой повелитель. Вы допускаете, что…

— Я допускаю все, — резко сказал лорд Хортон. — Когда ты станешь графом, ты тоже поймешь, что в мире нет нереализуемых возможностей. Пути судьбы неисповедимы и причудливы, истинно мудр не тот, кто полагает, будто постиг их целиком и полностью, но тот, кто готов к каждому повороту судьбы, каким бы маловероятным этот поворот ни казался. Я готов встретить конец пути, я всегда готов к этому, а в эти дни — особенно. Запомни эти мои слова и поразмышляй над ними на досуге.