Это Б-о-г мой

Трагическая враждебность арабских государств к Израилю выходит за пределы моей нынешней темы. Арабским государствам насущно необходим в своем районе промышленный центр — такой, как Израиль, — а Израилю необходимо арабское сырье и торговля с арабским миром. Время сгладит противоречия между ними. Но, боюсь, до этого не доживет нынешнее поколение людей, из которых формируются грозные армии, стоящие на границах.

Как возник Израиль

Израиль невозможно понять, если не знать по крайней мере основных обстоятельств, приведших к его созданию.

Это стало возможным лишь после перемен, происшедших в мире в 19-ом веке. Уравнение евреев в правах, приобщение их к европейскому образованию и европейской культуре, появление среди евреев значительного среднего класса, а затем и рабочего класса — все это придало новых сил еврейским массам. Типографии, поезда, телеграф, дороги начали лучше связывать между собою разбросанные по Европе обособленные еврейские общины. Ненависть к евреям — бубонная чума того времени (которой предстояло в 20-ом веке убивать и евреев и христиан не хуже средневековой «черной смерти») — породила кризис, требовавший безотлагательных действий. В конце концов с появлением новой могучей техники можно было перевезти с места на место целый народ уже без всякой помощи небесной магии. В темные средние века еврейская мечта облекалась в такие символы, как крылья орлов и белые скакуны Мессии. Теперь их могли заменить поезд, пароход, несколько позднее — автомобиль и, наконец, самолет.

Однако сложившихся условий еще не достаточно для того, чтобы великое событие свершилось. Нужен еще и герой. Истинным основателем Израиля был один из необычнейших героев современной истории, столь же, казалось бы, неподходящий на роль героя, как Моисей или Наполеон. Это был человек по имени Теодор Герцль — свободомыслящий венский журналист в цилиндре и серых перчатках, завсегдатай аристократических променадов на бульварах, свой человек в салонах Парижа и Берлина, автор недолговечных пьес, романов, критических обзоров и брошюр. И почему-то не кому-нибудь другому, а именно ему явилось ослепительное как молния видение национального государства евреев. За несколько недель он написал брошюру «Еврейское государство» (Der Judenstaat) — подлинную декларацию независимости возрожденного народа. Эта небольшая книжка до сих пор вызывает слезы своим неумирающим пафосом, своими космополитическими заблуждениями, грандиозностью своего замысла, страстностью и непоколебимой верой в будущее — верой, достойной еврейских пророков. У современного Израиля — те же достоинства и те же слабости, что у этой книги.

Теодор Герцль умер через несколько лет после того, как он написал «Еврейское государство». К моменту своей смерти физически сломленный Герцль был вождем кучки мечтателей, отвергнутых еврейством, которое, кажется, было столь же далеко от веры в осуществление вековой мечты своего народа, как и в течение предыдущих двух тысячелетий, со времен Веспасиана. Но через сорок пять лет — то есть через время, равное рано прервавшейся жизни самого Герцля, — вожди нового еврейского государства перенесли останки Герцля из Вены в Святую Землю и погребли их на горе Герцля, на западной окраине Иерусалима.

Современные израильские лидеры

Когда Герцль писал книгу «Еврейское государство», он был совершенно несведущ в интеллектуальных течениях, существовавших тогда в еврейской мысли: он не знал, что идеи сионизма уже витают в воздухе черты оседлости Восточной Европы и что схожие мысли уже высказал одесский врач Лев Пинскер в брошюре «Автоэмансипация». Позднее Герцль признавался, что он не стал бы писать свою книгу, если бы был знаком с брошюрой Пинскера.

Движение «любящих Сион», возникшее под влиянием идей Пинскера, ставило своей целью немедленно избавить евреев от ига деспотического режима, уже запятнавшего себя погромами. Оно утверждало, что нужно сначала евреям переселиться в Палестину, а там уж еврейское государство как-нибудь возникнет само собой. «Любящие Сион» называли себя «практическими сионистами». Как только на политической арене появился Герцль, они стали его противниками, окрестив его движение «политическим сионизмом». Но именно этот «политический сионизм» в конце концов привлек на свою сторону несколько великих держав, которые поддержали создание в Палестине еврейского государства.

В наши дни этот раскол по чисто теоретическим вопросам кажется мелким и непонятным. Но тогда он чуть не убил сионистское движение в самом начале пути, и он убил Герцля. Теперь мы понимаем, что правы были обе стороны. Израиль нуждался и в людях, живущих на палестинской земле, и в резолюции Организации Объединенных Наций, которая, поддержанная Соединенными Штатами и Советским Союзом, помогла победить идее Герцля, давно уже лежавшего тогда в могиле. Раскол между Герцлем и сионистами Восточной Европы был одной из трагических ложных дилемм истории. Люди принимают разные стороны одной и той же правды, и они готовы убивать и быть убитыми ради торжества своей точки зрения. Проходит время — иногда всего несколько лет, — и оказывается, что обе противоборствующие стороны хотят одного и того же, что все они — солдаты одной и той же армии, по ошибке тузящие друг друга в темноте.

В течение тех немногих лет, что Герцлю еще оставалось прожить, он не покладая рук трудился ради достижения своей цели. Он метался по европейским столицам, он ловил коронованных особ и банкиров, стараясь заинтересовать их идеей создания еврейского государства. Он говорил с Ротшильдами, с германским кайзером, с министром иностранных дел Великобритании, с итальянским королем, с папой римским. Он сам записал в подробностях все эти удручающие беседы, которые ничего решительно не дали. Но если Герцлю не удалось привлечь на свою сторону сильных мира сего и денежных тузов, то он зажег огонь надежды в еврейском народе. Угнетенные евреи из черты оседлости всерьез называли его Мессией. Это было тем невероятнее, что Герцль был от них так далек.

Сионистские лидеры Восточной Европы оценили его усилия и признали лидером движения. Но в то же время они продолжали ратовать за массовое переселение евреев в Палестину, Герцль же противился этой политике, считая, что она создаст препятствия для мирового признания нового государства великими державами. Когда великий мечтатель приехал на Пятый сионистский конгресс с компромиссным планом создания еврейских поселений в Уганде, которая была тогда британской колонией, восточноевропейские сионисты резко выступили против Герцля. Это подорвало его влияние и разбило ему сердце. Через год он умер.

После смерти Герцля руководство сионистским движением захватили сионисты-социалисты Восточной Европы. Они же — или их последователи — верховодят сионистскими организациями по сей день.

Эти сионистские лидеры были выходцами из местечек черты оседлости; они прошли через хедеры и иешивы, получили западное образование и закалились в социалистическом подполье, боровшемся против русского царизма. В самой России этих идеалистов социалистического толка вскоре уничтожили железные чекисты Ленина. Именно социалистическими пристрастиями ранних сионистов объясняются, по-моему, странные старомодные идеи в израильской политике, столь отличающиеся от современных идей, блестяще осуществленных в сельском хозяйстве, в науке и в обороне страны. В кибуцах, научных институтах и вооруженных силах люди руководствуются прагматическими принципами, доказавшими свою жизнеспособность. А в журналистской полемике и парламентских дебатах девяти политических партий царит такой дух, что, кажется, на дворе еще 1905 год. Давид Бен-Гурион, премьер-министр Израиля, — был политический гений международного масштаба. Но, подобно другому политическому гению — Уинстону Черчиллю, Бен-Гурион в вопросах внутренней политики часто не мог удержаться от того, чтобы в новых условиях не впадать в устаревшую риторику эпохи своей юности.

Израильский парадокс

Так уж случилось, что государство Израиль — современное осуществление самой древней на земле религиозной идеи — было создано под влиянием концепций неверующего лидера руками людей, также в большинстве своем неверующих.

Разумеется, в первых рядах сионистов всегда были и религиозные люди. Как в Израиле, так и в диаспоре множество евреев, защищавших еврейское государство, соблюдало законоположения и обряды иудаизма. В израильском парламенте сидят представители религиозных партий. Да и сам сионизм вышел из религии, основывается на ней и был бы беспочвенной тратой крови, денег и труда, если бы его не освящала древняя традиция, которая была и остается его жизненной силой.