Это был 2015. П(р)ошлый век

Жизнь идёт своим чередом, и люди в ней умирают и умирают, не оставляя после себя ничего, кроме искажённых воспоминаний. Но эти воспоминания, искажаемые каждый день, а уж каждый год — и говорить нечего, часто настолько ценны, что их не то, что погасить некому — порой готов убивать и создавать новых мертвецов ради сохранения памяти о мертвецах своих, хоть и лжива эта память, хоть и вторична, и искажена, и не полна, и бесполезна.

Жизнь идёт своим чередом; и, каждый раз, перемещаясь с места на место, уже не замечаешь, что забираешь с собой неизменно всё те же, пропитанные мёртвыми голосами стены, забираешь — чтобы поставить на месте новых, или даже поставить поверх них — пусть они шепчут, приходят во сне, и зовут, зовут за собой — пусть они никогда не оставят тебя, твои мертвецы.

19 августа

Моя «творческая биография» (как звучит-то) всё больше напоминает фильм «Крупная рыба». Всё уходит, и сейчас уже сложно поверить, что когда-то я бывал даже, пожалуй, велик. Бывал ли? Мне уже и самому в это верится с трудом. Огромное количество записей под псевдонимом «Каин Л.» каким-то неуловимым образом «отклеиваются» от меня, и меня в них не остаётся. Они ходят по интернету, и фактически уже — «песни неизвестного барда», или — «народное творчество». Кто-то их ещё слушает, и даже кто-то из слушающих до сих пор слушает их, как мои — но это в основном мои знакомые; люди, когда-то видевшие меня в «эпоху процветания», когда я был на волне и даже имел какой-то авторитет.

Скоро эти истории, если я стану их рассказывать, превратятся в неправдоподобный бред, над которым будут посмеиваться мои друзья и знакомые. Они уже близки к этому состоянию, ещё несколько лет…

Сейчас уже сложно поверить, что у меня бывали концерты, на которые люди просто не влезали в зал. Что у меня бывали толпы фанаток (хотя я так ни разу и не расписывался на сиськах, и точно уже не сложится, хотя так любопытно было бы это сделать); трудно поверить, что на меня за моё творчество буквально молились, а некоторые даже хотели убить — и именно из-за творчества (хотя, бывало, хотели и не из-за него). Не верите? Не верьте. Сложно поверить, что вот это погано записанное устаревшее по звучанию музло когда-то имело свежесть.

В «Вине из одуванчиков» есть эпизод, когда старушка пытается доказать детям, что когда-то была такой же, как они; что была молода и была ребёнком. Дети смотрят на неё — и не верят, что такое было. Они не верят — и она тоже постепенно приходит к идее того, что этого не было. Незачем цепляться за прошлое, прошлое выжирает тебя, если ты за него цепляешься. Но чёрт побери, как бы хотелось ещё хоть разок, хоть на секунду оказаться на моём концерте, и чтобы был полный зал, и чтобы зал слушал, и почувствовать это невероятное ощущение осмысленности всего, чувство, ради которого так необходимо жить.

Когда что-то такое уходит из жизни, нет ничего, что могло бы послужить заменой. И поэтому в жизни образуются гнойники, ноющие пустоты, доставляющие мучения, и всё время хочется забыться. Забыться и получается — забыться… людьми.

27 августа

Мало кто знает, что «Сбербанк» в начале назывался «Собирбанк». В названии «Сбербанк» «сбер-» не от слова «сберегать», а от слова «собирать». Как это часто бывает, в ходе языковых трансформаций слово утеряло одну букву и поменяло другую, что в наше время приводит к некоторой путанице и непониманию изначального значения слова. Изначально это был даже не банк, а нечто вроде пункта. И назывался он «копец» или «собирало». Это было хранилище казны, в которое стекались собранные налоги. Слово «копец» из языка в этом значении практически пропало из-за очевидного эвфемизма, а «собирало», получив определённые изменения, «приросло» к современному названию банка, которое сейчас интерпретируется неверно. (Между прочим, «копец» всё-таки встречается иногда в «правильном» значении, в частности, есть такой банк; собственно, а чем же ещё в наше время это может быть?)

Как и полагается, на неправильной интерпретации напропалую спекулируют все, кому не лень. Вбивая обывателю в голову неверное значение слова, значение, имеющее позитивные ассоциации, система добивается максимально удобной работы всех винтиков, находящихся в системе. Для той же цели «милиция» была переименована в «полицию» — надоевшее и устрашающее слово «милиция» отталкивало обывателя; за лихие девяностые люди успели научиться бояться представителей закона в старой форме, и слово никак не ассоциировалось с законностью и защищённостью. В то время как от «полиции» веет надёжностью, европейским и американским общественным укладом, а уж в комплексе с американоподобной формой — работает как надо. Конечно, всё это — капля в море, и по отдельности любой из элементов результата не даст; но элементов управления миллиарды, а море, как известно, состоит из капель.

Вот такую херню вы порой читаете, когда за великое дело — решать, о чём вам думать, — берутся дураки с большими амбициями этимологов и просветителей. Они высказывают предположения, как закон, высасывают из пальца откровенную чушь, и им верят, потому что… потому что все врут. Не логично ли?

28 августа

«Вперёд и вверх» группы «Оргия праведников» для меня — самая, прямо скажем, суицидальная песня. Есть у меня друзья, которые ОП не переваривают, и они не согласятся, но ведь они не могут залезть мне в голову и ощутить, как она действует на меня.

Я вижу всё очень прозрачным. В этой песне, где-то прямо в ней, есть моя мелкая, как песчинка, жизнь, и такие же ничтожные проблемы, цена которым — совершенно мизерна. В этой песне есть какой-то огонь, некоторое очищение, и она «выбивает дерьмо». Иногда я слушаю её по кругу часами, и не могу остановиться, и знаете, я дохожу до состояния полнейшего счастья, не знаю, как это описать; я плачу, буквально рыдаю от восхищения и своей ничтожности. Я исчезаю, остаётся только пространство песни, непонятная цель, и очень, очень простое знание того, что смерть всегда ходит где-то рядом.

Моя жизнь смешна, бесформенна, и никогда не дотянется до этой простоты, где нет никакого прошлого и будущего, есть только понимание, и оно пронизывающе, как скорость, как время, как абсолютный ноль. Наверное, это то самое пиковое состояние, когда понимаешь, что жизнь — прекрасна; понимаешь только потому, что всем телом ощущаешь неизбежность неожиданно приходящей смерти.

3 сентября

Как узнать, что ты — в реальности, а не во сне? Очень просто. Если ты вообще начинаешь задумываться, а не сон ли это, рассуждать об этом и так далее — значит, это явь.

12 сентября

Увы, у человека две руки. Печально, но факт. И уже с этим ничего не сделаешь, поздно что-то менять. Такова правда. И ведь никто не понимает, как сильно его обделила природа, дав всего две руки. Никто, кроме барабанщиков и молодых матерей. Большая группа, да, и те понимать-то понимают, но не всегда и всё равно не до конца.

Вот что я думаю, товарищи, каждый раз, когда встречаю очередное излияние печали на тему того, что люди перестали читать бумажные книги, писать письма ручкой на бумаге, ездить на лошади, жить в пещере или плавать в глубинах мирового океана в форме одноклеточного микроорганизма. И знаете, разница есть. Две руки — это непоправимо, больше не сделаешь; хочешь читать бумагу или ездить на лошади — это решаемо. А тот, кому не нравится, что мир меняется в сторону большего удобства и страдает от того, что меньшее удобство уходит, как и полагается, в глубины истории — бедный, бедный человечек.

21 сентября

Когда-то давно я записал несколько песен с женским вокалом. Сейчас конкретно тех песен уже не найти (т.е., у меня их нет, и в интернете тоже не встречал), и к лучшему это, я думаю; они не плохи, просто наивные очень; да записаны слишком уж плохо. Но внутри моей головы навсегда сохранился образ человека, который говорит, что фанатеет по голосу той самой девочки, которая пела мне на тех записях. Забавно — это отношение человека к тому, что я делал совместно с Н., воспоминание, сохранённое только у меня в голове, гораздо ценнее, чем то, к чему относилось это отношение, простите за каламбур.