Это было жаркое, жаркое лето

Александр очень медленно, осторожно помог Ольге продеть в проймы руки, опустил платье, отыскал взглядом босоножки, опять усадил ее на кровать, присел на корточки и помог теперь обуться. Девушка, никак не реагируя на его хлопоты, безропотно позволяла производить с собой все эти действия, словно была лишь бездушной куклой, с которой играл какой-то мальчишка-переросток.

— Оленька, ты сможешь идти? — спросил Чиж, и, не дожидаясь ответа, зная, что его не последует, вновь подхватил ее на руки. Ему было просто приятно ее держать, прижимая к самому сердцу. Ведь он все-таки нашел свою Олю и действительно мог нести ее хоть до самой луны безостановочно, лишь бы убеждаться в реальности ее существования, ощущать тепло ее кожи и просто вес любимой женщины… Когда она неожиданно обняла его за шею, он с надеждой заглянул ей в глаза, но тут же с разочарованием убедился, что никаких изменений не произошло, она оставалась столь же безучастной ко всему, как и прежде, а обвила его руками, видимо, чисто рефлекторно. — Ладно, пойдем… — Он вздохнул, и стараясь идти как можно более плавно, бережно понес Олю к выходу.

— Постой! — вдруг крикнул ему Сергей, когда они миновали развороченный взрывом вход. Вместо дверей здесь теперь зиял пустотой огромный проем, в который мог проехать как минимум микроавтобус. Здесь же, далеко отброшенные взрывом, валялись искореженные тела двух санитаров. Он заметил, что у одного из них оторвана рука и снесена половина головы, а второго даже не стал разглядывать. — Ты что, так и собрался нести ее до автомашины? — спросил он Александра, обернувшегося к нему с недоумением.

— Что за глупости ты спрашиваешь? — не понял тот. — Конечно!

— Ведь темно! — возразил Сергей. Действительно, уже начинало смеркаться. — Ты ведь можешь где-нибудь споткнуться, упасть и повредить Оле.

Только упоминание о возможности навредить своей любимой девушке заставило Чижа недовольно остановиться.

— Ты что, предлагаешь пригнать сюда машину? — раздосадованный неожиданной задержкой, спросил он.

— Ну конечно! — крикнул Сергей, уже удаляясь. — Жди меня здесь! — Его силуэт мгновенно растворился в густеющей на глазах тьме.

— Сейчас, Оленька… Сейчас, милая… — нежно шептал Саша на ухо женщине, которая, не отвечая, все смотрела, смотрела вдаль. — Да что же это за напасть такая? — едва не плача от жалости к ней, спросил неизвестно кого Чиж. — Как же мне теперь с тобой быть?..

Раздалось знакомое урчание двигателя и свет автомобильных фар на мгновенье ослепил Чижа, который недовольно крикнул выскочившему из машины товарищу:

— Да погаси же ты свет!

— Порядок! — крикнул тот. — Неси ее сюда!.. Но почему ты не сел рядом с ней? — спросил Сергей через минуту, уже готовый тронуть с места.

Чиж, усевшийся на место рядом с водительским, ничего не ответил. Да и что он мог ответить? Что он немного побаивается сесть с Олей рядом? Поймет ли тот его правильно? Поймет ли волнение, с которым он ожидал того момента, когда девушка придет в себя… Как она воспримет его присутствие, если это случится? Может, она так и не простит ему того неожиданного отъезда? Или, может, она вообще его просто давно разлюбила?..

— Трогай! — вместо ответа наконец выдавил он.

— А как же те, в камере? — вспомнил Сергей, набирая скорость. — Пусть сидят?

— А! — Александр отмахнулся. — Что им сделается? А сгниют в этой камере, так и хрен с ними.

— Стоп! — Сергей вдруг что-то вспомнил и развернул машину. — Олины вещи надо забрать. Я видел там ее чемоданчик.

— Да что ты все тянешь? — разозлился Чиж. — Ну давай хоть побыстрее, — попросил он, видя, что товарищ, совершенно его не слушая, выскочил из машины и уже несется к некогда существовавшему входу, — а то мы никогда отсюда не уедем! — Последние его слова повисли в воздухе — тот давно скрылся в доме. — Да делай ты, что хочешь… — уже совсем тихо пробормотал тогда он.

Пересев на водительское место, чтобы можно было рвануть с места при любой неприятной неожиданности, Александр сейчас же об этом пожалел. Теперь он спиной чувствовал направленный прямо на него пронзительный Ольгин взгляд и боялся к ней даже повернуться, хотя знал наверняка, что она все равно смотрит сквозь него, его самого при этом не замечая. За все это время она не произнесла ни единого слова… Когда он увидел, что из дома выскочил Сергей, весело помахивая на ходу Ольгиным чемоданчиком, он испытал облегчение.

— Готово! Вперед, шеф, трогай! — бодро скомандовал тот, сев рядом с Чижом и плюхнув чемоданчик к себе на колени.

— Ну, наконец-то! — Чиж с облегчением тронул с места…

— Стоп! — вдруг хлопнул себя по лбу Сергей, когда они удалились от особняка уже довольно далеко. Он опять о чем-то вспомнил. — Разворачивай машину!

— Ну что еще на этот раз! — громко и зло заорал Чиж, уже совершенно не сдерживаясь. — Что ты на сей раз забыл?

Пачку сигарет?

— Не пачку! — Сергей покрутил пальцем у виска. — И не что, а кого! Таньку мы с тобой забыли, вот кого! Она ведь, бедная, так и сидит, небось, на стройке!

Чиж растерянно ахнул.

— И правда! Она наверняка и нос высунуть оттуда боится.

После всего с ней произошедшего-то… — Он беспрекословно развернул машину и они помчались назад, словно место, которое они никак не могли сегодня оставить, было заколдованным…

— Таня! Танюшка! Ты где, Таня? — звал Сергей, вглядываясь во тьму. — Танька, твою мать! Да где же ты! Неужто ушла?

— озадаченно спросил он сам себя и уже собрался уходить, как вдруг услышал доносящиеся из угла тихие всхлипы. — Да что ж ты, дура, не отвечаешь? — разозлился он, разглядев, наконец, маленький темный комочек, почти слившийся со стеной и неразличимый во тьме. — Пойдем же! — Подскочив к ней, он схватил девушку за руку. — Ну, чисто дура!

— Я… я боялась отвечать… — всхлипывала Таня, недоверчиво вглядываясь в Сергея, словно желая убедиться, он ли это на самом деле. — А вдруг это опять бандиты?

— Вот уж, воистину, пуганая ворона и куста боится! — Тот засмеялся. — Теперь эти бандюги тебе, небось, до самой смерти по ночам сниться будут? Ты что же, так и проплакала здесь все это время? И не вставала даже? — Он припомнил, что они оставили девушку в точно таком же положении, в этом же самом углу.

— Ну да… — Ее слезы стали, наконец, заканчиваться. — Вы же мне строго-настрого… Вот я и сидела, даже пошевелиться боялась…

— Молодец! — похвалил Сергей, стараясь не рассмеяться.