Это мы, Господи!…

— Слушай, — просяще сказал он, — а ну его к черту, пускай садится, а? А то плетется, как мы тогда!…

Он глядел на меня сердито и ожидающе. Я закурил и промолчал. В зеркале мне виднелась недвижно повисшая сзади нас над дорогой густая оранжевая пыль…

1967