Это не те мобы!

— Твари! — прервал обсуждение клирик, возникая в круге возрождения и тут же нанося удар по каменной обелиску в центре площадки.

— И тебя убили? Как? — удивился маг.

— Ты же явно бревном не получал, — сказал одновременно с ним вор.

— Одни ноги и задница наружу торчали, — заметил лучник.

— Давайте без подробностей, — буркнул клирик.

— Тебя что, прямо... — начал маг, но закончить ему не дали.

— Заткнись! — рявкнул клирик.

— Идем мстить, — постановил файтер.

— Ну, за поруганное седалище, — расплылся в улыбке маг.

— Просто заткнись, — прорычал клирик.

Мартин Юс (Вел Гар)

Добравшись до своего отряда и рухнув со спины волка на травку, первым делом развернул карту. «Ага, успел, да еще и с запасом», — обрадовался, наблюдая за тем, как пара скелетов и зомби бесславно гибнет под ударами врага. Обидно, но некритично. Главное, теперь есть время, а потери компенсирую. С усмешкой глянул на десяток отметок, обозначающих бессмертных, поднялся на ноги, осмотрел стоящих на вытяжку умертвий и, взявшись за посох, прикрыл глаза.

Олаф Огнебородый

— Ха, — с разворота ударил двуручным мечом Крууш.

Жалобно взвизгнула сталь, хрустнула кость, и рука скелета с тесаком улетела в сторону.

— На, — выдохнул Спаар, и моргенштерн обрушился на голову обезоруженному врагу.

Большая честь желтоватого черепа разлетелся сотней осколков. В чудом уцелевшей глазнице, угас огонь немертвых и живой скелет рассыпался грудой мертвых костей.

— Ты что творишь! — рявкнул Крууш.

— Увлекся, — сплюнул Спаар.

— Жаль, но раз пошла такая нежить, значит мы на верном пути, — огладил рыжую бороду двухметровый здоровяк, с едва приметной надписью «Олаф Огненнобородый» над головой.

Любой желающий мог увидеть не только ее, но и прочитать нестандартную справку, из которой узнал бы о том, что имеет дело с варваром, конунгом клана «Драккар», идущем путем меча. Собственно, мечей у лидера молодого клана было ровно два. И оба считались двуручными. Впрочем, такие мелочи Олафа не волновали. К семнадцатому уровню он добился уполовинивания штрафа на одноручное использование любимого оружия и не собирался останавливаться на достигнутом.

— Дружина вперед, во славу нашего клана, — гаркнул конунг и указал на лес.

Девять глоток дружно рявкнули «слава», и перестроились в боевой порядок. Насколько это вообще возможно сделать, при наличии трех щитов на десятерых. Впрочем, уйти далеко им не довелось. Не прошагав и четверти часа, они услышали «помогите!»

— Туда, — распорядился Олаф, быстро сориентировавшись по раздавшемуся рыку.

— Конунг, а если... — начал коренастый гном в глухой броне с двуручной секирой на плече.

— Мелкий! — перебил его Олаф, — Если это ловушка, то... — он замолчал и посмотрел на остальных воинов дружины.

— Тем хуже для тех, кто ее устроил, — дружно рявкнула опытных восьмерка бойцов.

Гном Хорр, только недавно вступивший в клан, вздрогнул, покрутил головой, от чего шлем пару раз скрипнул о защищающий шею стальной воротник, после чего бухнул секирой о ростовой щит и расхохотался. Ему определенно нравились эти безбашенные парни, отдыхающие в игре и не боящиеся ничего и никого.

— Помогите! — прилетел новый крик.

В этот раз стало понятно, что кричит ребенок. Воины удивленно переглянулись, после чего бросились на голос. Топот ног и лязг оружия заглушил рык, прилетевший следом за очередным «помогите».

Пять минут бега, и отряд выскочил к дереву, под которым обнаружился волк. Нет, не так — Волк. Огромный, с серебристой шкурой, внушительным когтями, следы которых отчетливо проступали на коре и желто-красными глазами, напоминающими смесь янтаря и тлеющего угля.

— Строй! — рявкнул Олаф, выхватывая мечи.

Но боя не состоялось. Волк недовольно рыкнул клацнул зубами и унесся в чащу.

— Чуть штаны не испачкал, — хохотнул Крууш.

— Зверюга, — кивнул Хорр, проводив волчару уважительным взглядом.

Именно этот момент выбрала девочка лет десяти, чтобы упасть с дерева, на нижней ветке которого пряталась.

— З-здравствуйте, дяденьки бессмертные, — тут же встала и поклонилась малышка, одетая в мешковатое платьице, когда-то бывшее светло-серым, а сейчас испачканном чем-то зеленым и с порванным подолом. — Спасибо, что спасли, — еще раз поклонилась девочка, а потом тряхнула головой и из короткой, но удивительно кудрявой прически посыпалась труха. — Это я головой ударилась, когда на это дерево прыгнула, — пояснила малышка.

— Прыгнула? — поднял бровь Олаф, несколько растерявшийся от всего происходящего.

— Ага, вон с того сиганула, — девочка указала на соседнее дерево, ветки которого качались метрах в десяти. Самые тоненькие ветки. — Я же акробатка, меня Кали зовут.

— Олаф, — представился конунг, вызывая справку, но не сумев получить информацию о собеседницы.

— Вы меня до цирка не проводите? — просительно заглянула в его глаза Кали, и тут же, не давая спросить или задуматься, затараторила: — Мы в город ехали, хотели представление давать, а тут ось сломалась, дядя Мирт, это наш клоун, он еще ножи здорова метает и огонь глотать умеет, вот значит он и сказал про привал, а мы же из самого Тилатараторантарина едем, только в деревнях останавливались, и вот значит...

— Стоп! — вскинул руку Олаф.

— А...

— По пути расскажешь, далеко до твоего цирка?

— Нет, он чуть в стороне от круга бессмертных и ближе сюда, дядя Мирт говорил, что...

— Веди, — оборвал девочку Олаф, и остальные воины дружно закивали.

Разумеется, попытка идти боевым строем и соблюдая хоть видимость тишины провалились, Кали просто не могла молчать. Видимо, так девчушка сбрасывала стресс. Естественно, Олаф попытался расспросить ее о волке, нежити и том, как столь юная особа оказалась в лесу. Само собой, ему тут же дали на все более чем исчерпывающий ответ. Настолько исчерпывающий, что к моменты выхода на полянку, занятую кибитками и повозками бродячего цирка, Олаф заочно знал две дюжины человек. Причем не только то, кем они приходящихся Кали, но и в каких отношениях состоят друг с другом, что умеют, любят, как выглядят, и даже отдельные, особо выдающиеся вехи биографии. Короче говоря, в голове отряда царил полнейший сумбур от информационной перегрузки, да и перед глазами все как-то плыло, лишь голос спасенной девочки, не умолкающий ни на мгновенье, служил путеводной нитью, по которой в разум вливались все новые и новые подробности из жизни бродячих циркачей.

— Папа! — радостно закричала Кали, и бросилась к звероподобного вида мужику, ничем не уступающим в размерах и косматости самому Олафу.

Крик девочки, и наступившая пауза в ее непрекращающейся речи, позволила воинам скинуть оцепенение и обнаружить себя в кольце вооруженных до зубов циркачей.

— На меня серебряный волк напал, а эти дяденьки меня спасли, — тут же выпалила Кали.

— Опять значит привязался, — огладил курчавую головенку мужик. — Отбой, — бросил он скрипучим, каким-то совершенно не живым голосом, и циркачи принялись убирать оружие.