Это не учебная тревога
Шрифт:
— Они бы не хотели, чтобы ты это сделал.
— Грейс. Он. Укушен.
— Но он не превратился. Если превратится…
— То Трейс может сделать со мной всё, что пожелает, — заканчивает за нее Кэри.
Он прижимает руку к груди, и я думаю…
Кэри умрет раньше меня.
Мы потеряем Кэри.
— Трейс, — умоляет Грейс.
Я ухожу из библиотеки. Мне невыносимо слышать, как они решают судьбу Кэри при нем самом, невыносимо слышать, каким способом он умрет раньше меня. Я выхожу в коридор и бегу. Бегу по лестнице наверх — на второй этаж, на третий. Срываю плакатный щит и смотрю
Часть 3
Глава 1
Кэри молчит.
Лежит на кушетке, пока Райс поливает укус на его руке перекисью водорода. Она жутко шипит, но Кэри даже не вздрагивает. Райс влажной тканью убирает с раны кровь, очищая ее. Затем чем-то смазывает. Я всё еще не могу прийти в себя от того, сколько вреда могут нанести человеческие зубы. Сколько вреда нанесли зубы Бакстера. После всего, что я видела, это не должно бы меня удивлять, но удивляет. У Кэри из руки выдран кусок плоти, и этот кусок плоти был во рту Бакстера. Я пытаюсь вспомнить, выплюнул он его или нет — не получается. Зато меня начинает мутить.
— Я не думаю, что ты заражен, — говорит Райс Кэри, бинтуя его руку.
Тот не отвечает.
— Кэри, ты не умрешь. То есть, ты не умрешь от этого укуса.
Кэри кривится и зарывается лицом в подушку. Райс закрепляет бинт, и Кэри прижимает руку к груди. Его трясет. Райс хмурится и трогает его лоб ладонью. Три дня. Мы дали Кэри три дня. Если к тому времени он не превратится, значит, он не инфицирован. Хотя вряд ли кто-то в это верит. Три дня.
Через три дня будет двадцать пять дней, как наступил конец света. Восемнадцать из них мы к тому времени проведем в этой школе.
Эти дни кажутся годами.
— Кто-нибудь принесет тебе поесть. Через час мы осмотрим тебя. Кэри. — Райс ждет от него хоть какой-то реакции. Ее нет. — Кэри, если через три дня ты останешься самим собой, то всё будет хорошо. Так что не делай глупостей, ладно?
Кэри по-прежнему не отвечает. Мне хочется накинуть на него одеяло, чтобы ему было уютно, но в глубине души я боюсь к нему прикасаться. Мы с Райсом просто стоим рядом, слушая дыхание Кэри. Я задаюсь вопросом, чувствует ли Кэри то же самое, что чувствуют люди, когда им говорят, что у них последняя стадия смертельной болезни и что им осталось на земле совсем мало времени, намного меньше, чем они думали. Должно быть, да. Наверное, так было предопределено.
— Кэри, — опять зовет Райс.
Кэри молчит. Райс продолжает стоять, глядя на него. Я вижу, что он бы рад сделать для парня что-то еще, но больше ничего нельзя сделать. Мы выходим из медкабинета. Райс запирает дверь на замок. Я ненавижу его за это. За то, что он сначала говорит Кэри, что тот не инфицирован, а потом поворачивается и запирает дверь. Я бы так и сказала ему, если бы к нам не подошла Грейс.
— Чего ты хочешь, Грейс? — спрашивает Райс.
— Как он?
— Всего за какой-то час его успели и покусать, и потыкать ему в лицо пушкой. Ну и как он, по-твоему?
— Можно мне к нему?
Райс вздыхает.
— Одной. Без тебя.
— Зачем ты хочешь
его видеть?— Это не важно. Я спасла ему жизнь.
Райс фыркает. Меня же Грейс поражает. Я не знаю, как она может говорить и делать подобное, при этом считая сильной меня? Она протягивает руку за ключами. Райс медлит. Он долгое мгновение смотрит на ключи, а потом с явным неудовольствием их отдает.
— Спасибо, — благодарит его Грейс.
— Потом сразу верни их мне, — отвечает Райс.
Кивнув, Грейс идет к двери.
— И Грейс…
Она останавливается.
— Если я узнаю, что Трейс достает Кэри — угрожает, порет всякую хрень или просто околачивается рядом — я его хорошенько отделаю. Ясно?
Лицо Грейс багровеет, но ключи ей нужны больше, чем перепалка, поэтому она опять кивает. Я хочу проследить за ней, но Райс тянет меня за руку. Мы идем по коридору, и за моей спиной открывается и закрывается дверь в медкабинет. Мы с Райсом молчим. Будет странно вернуться в зал, в котором только Трейс и Харрисон.
— Если ты считаешь, что он не инфицирован, тогда зачем закрыл дверь? — спрашиваю я.
— Потому что я единственный, кто так считает.
— А почему ты так считаешь?
— Наверное потому, что я оптимист.
— Не надо мне лапшу вешать на уши. Почему ты так думаешь?
Райс ускоряет шаг, желая сбежать от меня, но я преграждаю ему путь.
— Ты сказал, что и Бакстер не инфицирован. Скажи, почему ты так думаешь.
Он сжимает зубы, и на его щеках играют желваки.
— Райс.
— Они оба укушены, но они не… холодные, — отвечает он.
— И что это значит?
— Бакстера укусили до того, как он пришел в школу, и здесь он был пару дней. Когда инфицированный кусает человека, тот становится холодным. Как быстро — зависит от укуса. Если бы он заразился, то уже был бы ледяным.
— Откуда ты это знаешь?
Райс отводит взгляд.
— Какая разница? Может быть, я ошибаюсь. Может быть, сейчас всё по-другому. Я не знаю. Может быть, они больше не становятся холодными. Но если Кэри не превратится в ближайшие двое суток, то он не заражен.
— Значит, ты знал, что Бакстер не инфицирован, но позволил выставить его на улицу на верную смерть?
— Ты шутишь что ли? Я помог ему выбраться из этой школы живым.
— Но ты ничего не рассказал нам об укусах. Ты знал и позволил им…
— А ты целила гребаным пистолетом ему в башку. Ты готова была его пришить!
Я ненавижу, когда на меня кричат. Ненавижу. В последнее время криков было предостаточно для того, чтобы свыкнуться с ними и не обращать на них внимания, но в этот раз кричат на меня. Я почти бегу по коридору, но Райс догоняет меня и встает на пути, не давая зайти в банкетный зал. До нас доносятся голоса Харрисона и Трейса — обычные голоса, как будто ничего не случилось. От этого мне становится только хуже.
— Ты тоже целился в него пистолетом, — тихо говорю я.
— Знаю. Не важно, инфицирован он или нет. Он лгал нам, и никто не хотел, чтобы он остался с нами. Никто бы не поверил мне, если бы я рассказал об укусах, а я и так подверг себя риску, встав на защиту Кэри. Эй, посмотри на меня.
Я поднимаю на него глаза.
— Всё произошло слишком быстро. Ясно?
Я сглатываю:
— Да.
Мы заходим в зал. Когда возвращается Грейс, Трейс набрасывается на нее с вопросом:
— Что ты там делала с ним?