Это очень хорошо, что пока нам плохо… (сборник)

Тут из-за поворота навстречу фее выскочила Сойдётитак и, налетев с разбегу на козла, резко остановилась.

– Ты кто? – ткнула пальцем в старушку злая волшебница.

Фея сняла очки, протёрла их, снова водрузила на нос и в недоумении уставилась на нелепую фигуру Сойдётитак.

– Ты что? Глухая? Я спрашиваю: ты кто?!! – нетерпеливо топнув ногой, заорала волшебница.

– Фе-е-е-я-я Старинных Чуде-е-е-с. На пе-е-е-нсии! – пришёл на помощь своей хозяйке козёл.

– Да-да, – подтвердила фея. – Когда-то я была молода и порхала с цветка на цветок. Ох, и порезвилась в бабушкиных сказках! Приятно вспомнить! А теперь мои чудеса никуда не годятся и никого не удивляют. Люди сами стали творить чудеса. Видели их последние образцы? Нет?

– Видела, видела! – отмахнулась от общительной старушки Сойдётитак. – А ты случайно не видела девчонку и Железного Человека?

– Не-е-е-т! – подал голос козёл.

– Да что ты, серенький, – укоризненно покачала головой фея. – Как не стыдно обманывать? Видела, видела их. Только они уже далеко. Даже бегом их не догнать!

– Проклятье! – выругалась Сойдётитак и в расстройстве плюхнулась на придорожный камень.

– А вы, простите, кто такая будете? – слезая с козла, поинтересовалась фея.

– Я злая волшебница Сойдётитак. И здесь мои владения!

– Ваши?! – всплеснула ручками старушка. – Значит, я обязательно должна сделать вам подарок. – И скинув рюкзак, фея начала в нём копаться. – Я добрая-предобрая, у меня добра на всех хватит, – бормотала она, зарываясь всё глубже и глубже. – Вот! Надеюсь, вам понравится, – она достала маленькую корзиночку в розовых бантиках. – Дети теперь почему-то перестали играть в эту корзинку, поэтому я могу подарить её вам. – И она пропела тонким голоском:

В этой маленькой корзинкеЕсть помада и духи,Ленты, кружево, ботинки —Что угодно для души!

– Не нужна мне твоя корзинка! – грубо оттолкнула подарок Сойдётитак.

– Тогда возьмите каравай, – сказала фея и снова полезла в рюкзак. – Тот самый, помните? – И она опять запела:

Как на Петины имениныИспекли мы каравай…

– Стой! – вдруг вскочила на ноги Сойдётитак. – Раздевайся! – приказала она. Судя по всему, в её голове созрел какой-то коварный план.

– Ах, что вы, что вы! Благодарю вас! – вежливо отказалась старушка. – Мне совсем не жарко.

Но волшебница даже не слушала её, она показывала пальцем на вещи и перечисляла их:

– Так, мне нужен твой чепец. И твоё платье. И твои очки. И твой козёл…

– Караул! – побледнев, прошептала фея. – Грабют!

– Ну, кому говорят, быстро раздевайся! – грозно прикрикнула на старушку Сойдётитак и схватила её за плечо.

И вдруг рука злой волшебницы повисла в воздухе. В ней было… пусто. Она удивлённо посмотрела сначала на свою руку, потом вокруг и, наконец, взглянула вниз. Там, у самых её ног, дрожа от страха, стояла фея Старинных Чудес, но только крошечная-прекрошечная.

– Ты что наделала?! – схватилась за голову Сойдётитак. – Как же я теперь влезу в твоё платье?

– Извините, пожалуйста, – пропищала вежливая старушка, – это я от страха.

– Немедленно вырасти до размера сорок восемь, рост третий! – приказала Сойдётитак.

– Простите, пожалуйста, у меня все заклинания из головы вылетели, – жалобно ответила фея. – Может, вы свои попробуете? – предложила она.

– Ладно! – кивнула злая волшебница и простёрла руку над крошечной старушкой. – Только стой смирно!

Подрасти тебя попросим,Подрасти, но не до звёзд,До размера сорок восемь,Сорок восемь, третий рост!Крика-крака-брак,Крррак… сойдёт и так!

И только она закончила произносить заклинание, рука волшебницы снова оказалась на плече феи.

– Ну, вот! – облегчённо вздохнула Сойдётитак. – А теперь…

Однако старушка опять исчезла.

– Это что за фокусы?! – завизжала злая волшебница.

– Может, вы возьмёте билеты в кино? – раздался голос у неё за спиной. Сойдётитак резко обернулась. Перед ней стояла фея и протягивала пачку билетов. – Честное волшебное, ещё не использованные, – сказала она. – Купила на всю пенсию. И только на детские сеансы. Конечно, если бы я могла видеть сны, ни за что бы не тратилась на билеты. Сны – это совсем как кино. Даже ещё интереснее: во сне никогда не знаешь, что будет дальше. Но у меня бессонница, – огорчённо вздохнула фея Старинных Чудес.

– Ах, ты… – Вне себя от ярости, Сойдётитак попыталась схватить добрую старушку, но та вновь исчезла. – Сейчас же прекрати этот цирк! – завопила злая волшебница.

– А то, может, в салочки поиграем? – предложила фея, опять откуда-то из-за спины Сойдётитак. – Чур-чура, мне не водить!

Сжав кулаки, волшебница бросилась в атаку, но, встретив на своём пути пустоту, потеряла равновесие и растянулась во весь рост на дороге. В бессильной злобе колотила она кулаками по земле и громко ревела.

– Отдай, сейчас же отдай мне платье! – всхлипывала Сойдётитак, размазывая кулаками слёзы.

– Ладно, не реви, – сказала фея и, достав кружевной платочек, вытерла нос злой волшебнице. – Научи меня играть в домино, тогда и отдам. Честное волшебное – отдам: и платье, и чепец, и очки, и даже козла.

– В домино? – удивилась Сойдётитак, перестав реветь.

– Ну да, – подтвердила фея, подсаживаясь к злой волшебнице. – Пенсионеры должны играть в домино. Или в козла. Но как в него играть, я…

Тут Сойдётитак коварно зажала старушке рот и принялась стаскивать с неё платье, приговаривая:

– Только не смей уменьшаться! Только посмей уменьшиться!

– Осторожно. Совсем ведь ещё новое, – захныкала фея, – всего тысячу триста лет тому назад справила. Порвёте! – И вдруг совсем деловым тоном спросила: – Домино тоже, что ль, отберёте?

– Можешь оставить себе! – милостиво разрешила Сойдётитак, стягивая со старушки чепец и очки.

– И на том спасибо! – проворчала фея Старинных Чудес.

– Не стоит благодарности. На, оденься в моё, – ухмыльнулась волшебница, бросая старушке Светланино пальто с прорехой на рукаве.

– Рукав-то порван! – близоруко щурясь, разглядывала одёжку старушка.

– Ничего, зашьёшь!

– Вот ещё! – фыркнула фея. – Я на пенсии, мне полагается ничего не делать. А, ладно – сойдёт и так!

Услыхав эти слова, злая волшебница криво усмехнулась.

– А ты мне нравишься, бабуся! – оглядев её с ног до головы, сказала Сойдётитак. И тут она заметила торчащую из рюкзака подзорную трубу. – А это что такое?