Это они, Господи…

2. Заявление т. Троцкого о том, что мои расчёты о взятии Львова не оправдались, противоречит фактам…

3… Западный фронт стоял, оказывается, перед катастрофой ввиду усталости солдат и неподтянутости тылов, а командование этого не знало, не замечало… Последовала катастрофа, взявшая у нас 100 тысяч пленных и 200 орудий. Я требовал в ЦК назначения комиссии, которая выяснив причины катастрофы, застраховала бы нас от нового разгрома. Тов. Ленин, видимо, щадит командование, но я думаю, что надо щадить дело, а не командование“ (СС. Т.17, с. 135–136). Замечу, что тогда Сталин еще не был Генсеком, однако, возражал не только председателю Реввоенсовета, но и главе правительства. Кто из ваших окруженцев, Путин, решается возражать вам, кто посмеет отметить хотя бы то, что во вранье о Сталине вы с товарищем Чубарьяном оказались в одной компашке с товарищем Троцким? Но я думаю, что обращаться с просьбой о новом расследовании дела о Катыни к Троцкому было бы более перспективно, чем к Путину или Медведеву.

Пушкин о наших отношениях с поляками писал:

Уже давно между собой Враждуют эти племена. Не раз клонилась под грозою То их, то наша сторона.

Всё совершенно точно. Даже в пушкинское время — именно давно враждовали и именно — не раз. А между тем, долгое время польские да с не меньшим усердием и наши историки, писатели, публицисты твердили нам лишь о нашей грозе, о том, как поляки клонились под ней, т. е. внушали чувство нашей неизбывной вины перед Польшей.

Да, Россия принимала участие в разделах Польши. Да, Россия подавляла восстания поляков. Да, она многих поляков выслала в Сибирь. Да, да, да… Ну, а поляки что? Они всё это смиренно терпели? Только проливали слёзы? О, нет!..

Я уж не говорю о многочисленных восстаниях. Но вот только что упомянул о польской агрессии 1920 года и о захвате Киева. Это последний захват, а первый-то раз мать городов русских захватил не Начальник Польши пан Пилсудский, а польский король Болеслав Храбрый. Это случилось 14 августа 1017 года.

Правда, как в 1920 году, так и тогда недолго ликовал захватчик в нашей столице, однако успел разослать свои войска в другие русские города на прокорм, взять Предиславу, сестру князя Ярослава Мудрого, в наложницы, заграбастал все богатства князя, а когда под напором восставших киевлян пришлось сматывать удочки, увёл двух сестёр Ярослава и множество пленных.

Так вот, две даты: 1017 год и 1920-й. Девять с лишним веков поляки жили мечтой об Украине, о Киеве, и порой были очень близки к осуществлению своей мечты. Да ведь среди ясновельможных панов, как мы видели, и до сих пор не перевелись мечтатели даже о польско-фашистском параде на Красной пощади.

Между 1017-м годом и 1920-м много было примечательного в русско-польских отношениях. Так, в 1349 году Казимир Третий подчинил своей власти Галицко-Волынскую Русь. В 1480-м Казимир Четвертый будучи в сговоре с золотоордынским ханом Ахматом, когда хан предпринял поход на Москву, пытался захватить Новгород и Псков. В 1571 году Сигизмунд Второй Август подбил крымского хана Давлет-Гирея к набегу на Москву. В 1581 году Стефан Баторий осадил Псков.

В 1604-м Сигизмунд Третий организовал вторжение в Россию Лжедмитрия Первого во главе войска, собранного и вооруженного на средства польских магнатов. В 1605 году самозванец со своей польской супругой Мариной Мнишек уселись в Московском Кремле. К счастью, опять же не надолго. В 1608 году из той же Польши на такие же средства приперся Лжедмитрий Второй, Тушинский вор. Вор осадил Москву и Троице-Сергиев посад. Тогда поляки, как немцы в 1942 году, дошли до Поволжья, заняли почти половину страны. В августе 1610 года королевич Владислав был провозглашен русским царем, а в сентябре поляки опять пошли на Москву, но посадить королевича на русский трон не удалось.

Тот же Сигизмунд 22 месяца осаждал Смоленск и в июле 1611 взял его, как в июле 1941-го — немцы. Но если немцам удалось просидеть в городе только два с небольшим года, то поляки далеко превзошли их: они просидели до 1667 года, т. е. раз в 25 дольше. Когда королевич стал королём Владиславом Четвертым, то в 1617–1618 годы предпринял новый неудачный поход против России, но только в результате войны 1632–1634 годов окончательно отказался от претензий на русский престол.

В 1663–1664 годы Ян Второй Казимир опять поперся на Киев, на Левобережную Украину. Только по „вечному миру“ 1686 года Польша отказалась от претензий на Киев и на другие наши земли, но, как знаем, в 1920 году опять вспомнила о них и предалась мечтаниям. В 1812 году из восьми корпусов Наполеона, вторгшихся в Россию, один был польский корпус Понятовского. Так что на Бородинском поле есть и польский прах. Наконец, после войны 1941–1945 годов у нас в плену оказалось 62 тысячи поляков. А сколько их всего воевало против нас? Таков краткий конспект драмы под названием „Как клонилась под их грозою наша сторона“.

К этому, пожалуй, не бесполезно добавить несколько штришков. Шведский король Карл XXII, известный забияка, захватил Польшу, и в 1706 году польский король вынужден был подать в отставку, как ныне киргизский президент Бакиев. Но в 1709 году царь Петр разгромил шведов под Полтавой и вернул польского короля на трон. И ведь это был не какой-то пройдоха Лжеавгуст, а вполне законный король Август Второй. После его смерти королём сделался всё-таки шведский ставленник Станислав Лещинский, но благодаря вооруженному вмешательству России его удалось свергнуть, изгнать из Польши, после чего трон перешел к законному королю Августу Третьему.

Как видим, на протяжении столетий русские ни разу не претендовали на польскую корону и порой даже восстанавливали в правах её законных владельцев. Поляки же не только неоднократно пытались посадить на русский престол своих жуликоватых ставленников, но лезли на него и сами. В конце концов за это и осерчать можно. Надо ли упоминать ещё и о том, что в 1945 году Красная Армия, понеся тяжелые потери, освободила и Варшаву, и всю Польшу от немецких оккупантов, терзавших страну почти шесть лет и успевших к тому времени истребить 6 миллионов поляков.

Но вернёмся к ясновельможному товарищу Путину.

Разумеется, не мог премьер в гостях у поляков не заклеймить известный пакт: „Вне всякого(!) сомнения, можно с полным(!) основанием осудить пакт Молотова-Риббентропа… В нашей стране аморальный характер пакта получил однозначную парламентскую оценку, чего нельзя сказать о других государствах, хотя они тоже принимали неоднозначные решения в 30-е годы“. Вот лицо нынешней власти: мы, заключая договор с Германией, принимали „аморальные“ решения, а другие страны — всего лишь „неоднозначные“. До чего ж ты сам-то однозначный! Как легко ему плюнуть в лицо родины и погрозить пальчиком Западу… Надеялся, видимо, что поляки за это чмокнут его в щёчку. Напрасная мечта!

Но, во-первых, если называть имена и факты, ещё в 1934 году за пять с лишним лет до пакта Молотова-Реббентропа между Польшей и фашистской Германией был заключён совершенно однозначный пакт Бека-Риббентропа о ненападении сроком, как и у нас, на 10 лет; в 1935 году за четыре с лишним года до нас мир узнал о весьма однозначном пакте Хора-Риббентропа между Англией и фашистской Германией, вопреки Версальскому мирному договору разрешавшем Гитлеру продолжать уже начатое создание армии и вооружение. Договор был заключен вопреки решительному протесту Франции, направленному в Лондон. Однако в 1938 году Франция, боясь отстать, и сама заключила подобный английскому столь же вопиюще однозначный пакт Бонне-Риббентропа с фашистской Германией о „мирных и добрососедских отношениях“. Вдогонку за прекрасной Марианной с кличем пана Паниковского „Возьмите меня! Я хороший!“ бросились, как тот пан с гусем подмышкой, лимитрофы: 7 июня 1939 года Латвия и Эстония подписали с фашистской Германией договора об однозначной, но двусторонней дружбе. А? Вы поняли? Вся Европа задолго до нашего пакта лобзалась с Гитлером взасос, но только нам цивилизованные гады шьют аморалку!

И это ещё притом, что на нас Германия напала, наплевав на два добрососедских договора, подписанных министрами и ратифицированных высшими органами государственной власти, но на Западе Гитлер такой невоспитанности себе не позволял. Как же-с, Европа! Договор с Польшей, например, просуществовав пять с липшим лет, был денонсирован 29 апреля 1939 года — за четыре месяца до объявления ей войны. Нам бы такие четыре месяца!.. Англо-германское морское соглашение Гитлер расторг тогда же, 28 апреля, тоже заблаговременно, как истинный джентльмен разбоя.