Это про меня

21.39 Ян: «Сте-е-е-еш, не порти себе настроение на пустом месте. Ты же отлично знаешь, как я к тебе отношусь».

Последние слова заставили усмехнуться.

21.4 °Cтеша: «И как же?»

От предвкушения прикусила губу.

21.41 Ян: «Расскажу тебе об этом завтра».

Несколько секунд молча смотрела на сообщение, а потом рассмеялась. Ян перестал бы быть собой, если бы повел себя по-другому.

21.41 Стеша: «Ты невыносим!»

21.41 Ян: «И тебе это нравится)»

Вновь рассмеялась и лишь потом ответила.

21.42 Стеша: «Нет!»

Естественно, на самом деле имея в виду безоговорочное «Да».

Настроение субботним утром не смогли спасти ни долгий сон, ни даже сообщения Яна. От одной мысли про дурацкое представление становилось не по себе. И дело было не только в Нестерове. Напрягала сама атмосфера предстоящего мероприятия.

Луша уехала куда-то с Серегой еще в обед, поэтому остаток дня до пяти часов, когда должен был заехать Никита, провела, бесцельно скитаясь по квартире, изредка обвиняя себя в глупости, не забывая сообщать о своих умозаключениях Яну, который, кажется, получал удовольствие от моих душевных терзаний.

Доронин был не менее точен, чем швейцарские часы, оповестив о своем прибытии ровно в семнадцать ноль-ноль. Поэтому, отправив Яну последнее сообщение, поведавшее о том, как мне дорога вся эта затея, кинула телефон в сумку и вышла из квартиры.

Эвита Алексеевна отмечала день рождения в том самом ресторане, где черт меня дернул согласиться на предложение Доронина. К нашему приезду большая часть гостей уже собралась, однако тех, кого я так старательно искала глазами, еще не было.

— Да расслабься ты, — не выдержал Никита, когда я в очередной раз посмотрела в сторону входа.

— Молчи, коварный манипулятор, — усмехнулась в ответ и сделала глоток шампанского.

— Я даже силу не применял.

— Ты еще скажи «пока что».

— И это не мои слова, — рассмеялся Доронин и, отсалютовав стаканом, отправился общаться с кем-то из гостей, я же осталась за столом.

К счастью, Никита был великодушен и не заставлял меня всюду его сопровождать, ведь, по его же словам, «от моей кислой физиономии у гостей могло начать портиться настроение». Настаивать на обратном не стала, ограничившись поздравлением Эвиты Алексеевны, которая сегодня воздерживалась от долгих неудобных разговоров.

В целом, обстановка была вполне дружелюбной. Я бы даже сказала чересчур дружелюбной. Глядя на то, как широко улыбался матери Никиты отец Алены, я всерьез задумалась над тем, что Максим Геннадьевич выбрал себе не ту профессию. Ему бы в актеры пойти в свое время…

Нестеров с Ильиной появились минут через пятнадцать, и сложно было сказать, чья улыбка была шире. Девушки, которая приветствовала всех, не забывая хлопать большими глазами с густо накрашенными ресницами, или парня, которого хотелось накормить лимонами, лишь бы не наблюдать за этим милейшим зрелищем.

Развернувшееся представление злило настолько, что я залпом допила остававшееся в бокале шампанское, за что удостоилась комментария Никиты, выскочившего как черт из табакерки. Хотя… Почему как?

— Женский алкоголизм — самый страшный, — однако, едва Доронин успел закончить фразу, как улыбка стремительно начала стираться с его лица.

Обернувшись, заметила, что к нашему столику направляются Ян и Алена, и почему-то сейчас от этого стало смешно. Вновь взглянув на Никиту, успела заметить, как тот осушил свой стакан с виски, и не удержалась от ответной реплики.

— Да ты со знанием дела говоришь, милый.

Сверкнув взглядом, Доронин плеснул себе еще янтарного напитка и, улыбнувшись, проговорил:

— Как же ты мне дорога, дорогая.

— Взаимно. И вообще, сам выбрал, — рассмеялась в ответ.

Никита от дальнейшего диалога воздержался, лишь закатил глаза, а потом продолжил уничтожение виски.

— Не помешаем? — поинтересовался Ян, поравнявшись со столиком.

— Конечно нет, — радостно сказал Доронин, даже руками развел, изображая гостеприимный жест, отчего я снова прыснула. — Всегда рад пообщаться со старыми друзьями.

— Прекрасно, — Ян улыбнулся и, галантно отодвинув Алене стул, сперва усадил девушку, а потом занял место сам.

— Привет, — теперь голос подала и сама Ильина, и я едва не подавилась шампанским, когда услышала в ее исполнении нормальную речь без пищащих звуков.

— Привет, — ответила тем же, а потом посмотрела на сидевшего рядом Яна. Парень улыбнулся, и я поняла, что он рассказал обо всем Алене. Наверное, именно поэтому девушка перестала с таким усердием играть роль набитой дуры.

Немая сцена, разбавляемая постукиванием стакана Доронина о стол, однозначно затягивалась. К счастью, положение спас ведущий вечера, который решил перейти к официальной части, включавшей чествование Эвиты Алексеевны, поэтому можно было воздержаться от попыток завязать разговор.

Через десять минут пламенных речей ситуация за нашим столом стабилизировалась. Никита, успевший влить в себя еще пару порций виски, стал выглядеть более миролюбиво, Ян делал вид, что с интересом слушает поздравления, я размазывала по тарелке салат, а Алена глупо улыбалась, смотря куда-то в стену, от нее большего не требовалось.

Однако всю гармонию уже через несколько секунд испортила рука Нестерова, скользнувшая под столом на мое бедро. Кое-как проглотив кусочек помидора, едва не ставшего причиной моей незапланированной гибели от удушья, не без ужаса посмотрела на Яна, который не переставал улыбаться, не отрывая взгляда от ведущего. Он вообще вел себя так, как будто это не его пальцы сейчас вырисовывали узоры на моем платье.

На всякий случай посмотрела на Доронина и Алену, исключая их кандидатуры на роль ручного маньяка. Ну, а вдруг.

Вновь взглянула на Нестерова, в этот раз он даже соизволил повернуться.

— Все в порядке, Стеша? — любезно поинтересовался парень, ладонь которого одновременно со словами чуть усилила нажим.

Он еще и издевается!

— В полном, — улыбнулась в ответ, мысленно планируя кровавую расправу, едва удастся отсюда выбраться.

После окончания торжественных речей, Ян и Алена практически одновременно оперативно сорвались со своих мест, объясняя это желанием пообщаться с другими гостями, и мы с Яном остались за столиком вдвоем.