Это случилось в Виши

Ледюк. Концлагерь?

Монсо. Причем тут концлагерь? Немало народа едет на работу в Германию добровольно. Это не секрет. Каждый, кто туда едет, получает двойной паек.

Байяр (спокойно). Вагоны заперты снаружи.

Короткая пауза.

Оттуда идет вонь, бьет в нос за сто шагов. Внутри плачут дети. Их слышно. И женщин тоже. Добровольцев так не запирают. Никогда не слыхал.

Долгая пауза.

Ледюк. Но я никогда не слыхал, чтобы они здесь применяли свои законы о чистоте расы. Все-таки, несмотря на оккупацию, тут французская территория – они об этом повсюду кричат.

Пауза.

Байяр. Меня беспокоит цыган.

Лебо. Почему?

Байяр. По расовым законам они той же категории. Неполноценные.

Ледюк и Лебо медленно поворачиваются к Цыгану.

Лебо (поворачивается снова к Байяру). Если только он и в самом деле не стащил эту кастрюлю.

Байяр. Ну, если он украл кастрюлю, тогда конечно…

Лебо (быстро, Цыгану). Эй, послушай. (Тихонько, но пронзительно свистит. Цыган смотрит на него.) Ты стащил кастрюлю?

Лицо Цыгана непроницаемо. Лебо неловко его допрашивать, но у него нет выхода.

Скажи правду, а?

Цыган. Не крал, нет.

Лебо. Имей в виду, я ведь не против воровства. (Указывая на других.) Я не из них. Мне доводилось ночевать и в чужих машинах, и под мостом, пойми, для меня всякая собственность – все равно кража, так что у меня к тебе нет никаких претензий.

Цыган. Не крал, нет.

Лебо. Послушай… ты ведь цыган, так как же тебе прожить иначе? Верно?

Официант. Они тащат все, что плохо лежит.

Лебо (Байяру). Слышишь? Наверно, его забрали просто за кражу, вот и все.

Фон Берг. Простите…

Они поворачиваются к нему.

Разве всех вас арестовали за то, что вы евреи?

Конец ознакомительного фрагмента.