Это все, что я знаю...

Володя остался сидеть за столом, жена ушла в ванную через минуту там зашипела вода.

— Не переживай, пап, ты не убийца, я уверен тебя оправдают. — Произнес сын.

Отцовские глаза блестели от слез, он обнял Мишку так крепко, как может обнять только отец. С минуту пока они были в объятиях друг друга, Володя пустил скупую слезу, он так и не понимал, что плохого он натворил. За спиной Мишки на комоде стояло их семейное фото в рамке. Мы делаем снимки в счастливые моменты жизни и не думаем, что они попадут на могилу. Самые высокие побуждения чаще всего остаются непонятыми. «Ну ей же было больно, что я мог сделать не так?» пилил себя Володя. Вероника вышла из ванной, лицо её было красным. Она дергаными движениями загремела посудой для заварки ромашкового чая. Отец с сыном сидели, уперевшись взглядом в пол.

В этот день Оксана Владимировна проснулась для своего режима довольно поздно. У нее был усталый вид. Кот сидел на подоконнике и, лениво прищуривая глаза, наблюдал, как муха на стекле потирает лапки. Она собиралась к обеду снова попасть на прием своего психолога, а после зайти в свой салон. Простит ли мне читатель мою плохую память, но никак не вспомню, какая погода стояла в тот день. Оксана взяла с собой зонтик, но дождя не было. Мужа, само собой, дома уже не было. Она легонько приотворила дверь в комнату дочери, та была занята какими-то записями в тетрадке карандашом.

— Доброе утро, милая. — Произнесла Оксана.

— Доброе. — Так же ласково произнесла Сонька.

Она вела дневник.

— А ты не видела сегодня отца?

— Нет, кажется, я слышала, как он уходил рано утром. — Обернувшись на мать, ответила Соня.

Оксана ничего не ответила и закрыла дверь в комнату. По пути планы переменились. Ей поступил звонок от администратора, ситуация требовала вмешательства директора. Было решено: сначала посетить салон, а потом психолога. Успешно справившись с проблемами, она отправилась в «Идиллию». Чрезмерная вежливость администратора клиники оказала некое раздражение на состояние клиентки. Она поторопилась по коридору к кабинету.

— Добрый день, Оксана Владимировна. Заходите, присаживайтесь. Как прошел ваш вечер вчера, как сегодня вы себя чувствуете, рассказывайте! — Улыбаясь, встретила свою пациентку Виктория.

Сегодня она была одета шикарно. Очки подчеркивали интеллектуальный стиль, юбка сменила цвет. Одна прядь волос вилась локоном по правой щеке. Оксана, уже нисколько не церемонясь, зашла в кабинет, как к себе домой. Провалилась на диван, откинула сумку в сторону и откинулась на спинку. Её поза была подобна позе, когда человек за весь день прошел десяток километров, мечтая о диване.

— А ничего и не поменялось. — Обронила она.

— А вы что-то предприняли для изменений?

— Я даже не видела его.

— А дочь?

— Дочь дома, за уроками сидит.

— Тогда каких же изменений вы ждете, если ничего не предприняли?

— Я хочу ему отомстить! — Как отрезала Оксана.

— Вы видите в нем врага?

— Я не знаю, — немного погодя ответила пациентка, — я не знаю, я ничего не знаю! — С расстановкой проговорила она.

— А что бы было, если бы я пригласила вас сюда вдвоем?

— Он не согласиться. — С истерической ухмылкой ответила Оксана.

— Может если он увидит, что работа над вашей жизнью началась, то согласиться?

— Нет, — протянула Оксана, — этот человек создан только для одной работы и мы все, прекрасно знаем для какой.

— Вспомните, когда последний раз вы были близки?

— А я не помню, — резко ответила Оксана, — и помнить не хочу.

— Вы уже заведомо сами хороните ваши отношения, не торопитесь, просто вспомните.

— Полтора года назад, мы были приглашены на день рождения какого-то там чиновника, знаете, этакий светский прием. Все в дорогих костюмах боромочат о политике, попивая дорогое шампанское. А мы, мы ей богу, вели себя как дети, напились и, держась друг за друга, ходили по роскошному дому и саду, громко смеялись, ловили косые взгляды, но нам не было никакого дела до них.

— Вот, этот очень интересный момент, такая редкость, когда супруги, уже в зрелом возрасте, умеют прикинуться детьми и вести себя так в свое удовольствие. Как бы это прискорбно не звучало, но алкоголь свёл множество семей. — Держа около своих алых губ карандаш, и довольно улыбаясь, заметила Виктория.

— Вы советуете мне напоить его?

— А почему бы и нет? — Уже почти смеясь, ответила врач.

— Это абсурдно, я боюсь усугубить. — Мотая головой, ответила пациентка.

— Приготовьте ужин пока его нет дома, и ждите.

— Ой, еще, наверное, нужно одеть что-то сексуальное, да? — Недоверчиво ответила Оксана.

— А это уже на ваше усмотрение. — Накручивая локон на карандаш, ответила Вика.

Далее был долгий прием, женщины многое обсуждали. Оксана успокоилась и, кажется, почерпнула для себя кое-что полезное. Когда сеанс подошел к концу, Оксана имела приподнятый настрой и с улыбкой подошла к врачу. Некий непонятный порыв радости овладел ей, и она, сама того не понимая, протянула руку для рукопожатия. Вика положила свой карандаш и с ответной улыбкой пожала руку клиентки. Оксана удивилась такой нежной коже. Мягкая, теплая, худенькая ладошка создала в её организме некий непонятный импульс, который почувствовала сама Виктория. Женщины попрощались и Оксана поспешила на выход.

Юные влюбленные, вновь, как читатель уже привык их встречать, шастали по городу. Холодный ветер тому никогда не был помехой и сегодня не исключение. Осень уже почти полностью оголила деревья. Стволы их потемнели от обильных дождей. Ветра, преимущественно северные, обломали часть слабых веток. Наступала та самая меланхоличная пора, которую так любил господин Чехов. Сырой воздух насыщал куда приятнее, чем жаркий летний. Небо из голубого перекрасилось в серый, в общем, много изменений происходит в это время. Изменения касаются не только природы, меняется все настроение человечества. Люди делятся на два лагеря: те, кто имеет более поэтичный, если так можно выразиться, взгляд на мир и вещи вокруг, становятся более активными вне дома. А те, кто имеет более практичный взгляд, встречают осень охами и вздохами, сетуют на отсутствие тепла и солнца, сырость им быстро надоедает. Желтые горы листьев вызывают лишь желание впасть в спячку до следующего лета. Думаю, уточнять к какому типу относятся юные влюбленные не стоит, не до того уж глуп читатель. Соньку в тот вечер подруги позвали на вечеринку. Было одно заведение, в котором халатно относились к проверке документов на входе, чем как раз таки и пользовалось большинство школьников.

— Меня не звали. — Миша искал любые способы избежать посещения таких мест, он их очень не любил.

— Ну и что? Я тебя зову, пошли, оторвемся. — Подстрекала Сонька.

Уговорить его было сложно, но, кажется, он с первого раза был согласен, не отпустит же он её туда одну, а он прекрасно знает, что она пойдет, не смотря ни на что, его сумасшедшая Соня. Михаил выдвинул свой скромный райдер: друг Димка тоже идет с ними. Димка, этакий книжный червь, худой с веснушками на лице, на котором помимо них еще размещались прямоугольные очки с черной оправой. Такой типаж едва ли вписывался в обстановку любого заведения с громкой музыкой и открытой продажей алкоголя. Соньке до этого дела не было, главное, что там будет её Мишка. Димка был тотчас же вызван на встречу. Он, как и полагается всем добропорядочным людям, проявил пунктуальность, придя на десять минут раньше. Молодые люди встретились и поспешили к входу. Из рюкзаков Миши и Соньки доносилось стеклянное бряканье.

— Вы что? Вы купили алкоголь? — Паниковал Димка, поправляя очки.

— Ну, в магазине же дешевле! — Смеялась Соня.

— Как бы ничего плохого из этого не вышло. — Продолжал свою панику Димка.

— Ой, угомонись. — Недовольно отрезала Сонька и побежала обниматься с подругами.

Вся молодежь была знакома между собой, то были и моложе и старше классом ребята. В темном углу зала, на голубом диване, расположились трое старшеклассников. Они вызывали некое подозрение своим видом, лица свои они закрывали, натянув поглубже головные уборы. У двоих кепка, а у одного из них панама. Состоялся следующий разговор: