Это всегда были мы

— Больше никогда не совру тебе, и, да, что бы ни случилось, мы вместе навсегда.

— О-о, и держи эту огромную штуку, которую я успел заметить, при себе. Серьезно, чувак, я видел громадный бугор в штанах. Ты на самом деле стопроцентный гей, да?

На этот раз я щелкнул его по уху.

— Эй, да иди ты! Моему члену нет никакого дела до тебя, и ты просто завидуешь, что мой больше твоего. И… да, я действительно, стопроцентно, гей.

Насмеявшись до слез, мы утихомирились, и Кейден мгновенно отключился.

А я еще долго лежал без сна, размышляя о правде, которая так и осталась тайной для моего лучшего друга: я люблю его, но мне никогда не хватит смелости признаться.

Глава первая

Алекс

Двадцать восемь лет

— Подумать только, ты выходишь замуж, — вздохнул Кейден, покачивая напиток в бокале.

Часы показывали девять утра, что, по моему скромному мнению, немного рановато для виски, однако Кейден вел себя странно с тех пор, как мы оказались в Вегасе. Вообще-то мой друг чудил уже несколько месяцев. С ним явно творилось неладное, но я понятия не имел, что именно. Все попыки достучаться до него заканчивались одинаково: он заверял, что в порядке, просто не в духе, либо принимался дразнить меня тем, что я выходил замуж, бросая его ради общепринятой семейной жизни. И ехидничал, напоминая, что вообще-то это я тот, кто выступал против системы, призывающей остепениться, завести кучу детей и жить в доме с белым заборчиком.

«На хрен этот сказочный бред, Ал. Мы можем остаться двумя холостяками и трахаться без обязательств до конца своей жизни».

Конечно, я любил секс, только этим желания не ограничивались, хотелось большего. Я мечтал о замужестве. Сомневался по поводу детей, но времени подумать об этом еще хватало с лихвой.

Мне нравилась идея каждый вечер возвращаться с работы домой, зная, что тебя ждут. Сражаться за пульт от телевизора, жаловаться, что твоя вторая половинка всю ночь перетягивала одеяло на себя, и с гордостью произносить «мы», а не грустное и одинокое «я».

Безусловно, я фантазировал о счастливой жизни рядом с Кейденом, но мне уже исполнилось двадцать восемь — самое время перестать цепляться за надежду, что однажды тот чудесным образом обнаружит в себе бисексуальность и до безумия влюбится в меня. И даже если допустить такую возможность, — чему не бывать — Кейден до одури ненавидел всю эту семейную хрень.

— Мне тоже не верится, — наконец ответил я.

Мы стояли на балконе моего гостиничного номера в одном из отелей Вегаса, который мы с Джеком выбрали для нашей свадьбы. Мой жених поселился в отдельном номере, что, наверное, выглядело странновато, однако я старался не накручивать себя.

— Уверен, что хочешь этого? В смысле вы знакомы полгода. Парень сделал предложение спустя три месяца отношений. Кто, мать твою, так поступает? С большой долей вероятности — психопат. Если он задушит тебя во сне, Ал, я надеру тебе задницу.

Я усмехнулся.

— Полагаю, если меня задушат, я буду мертв.

— И появится веская причина злиться на тебя. Нереально пойти на убийство или умереть без своего лучшего друга. Вообще-то, даже когда нам стукнет по сто лет, мы останемся лучшими друзьями, и я буду вечно бурчать, спотыкаясь о твою брошенную где попало трость.

Я от души расхохотался. Кейден, сукин сын, умел развеселить меня в любой момент.

— И мы должны быть холостяками до ста лет?

— Ну, желательно.

— Ага, но ты забываешь… Мне хочется всего этого «жили-они-долго-и-счастливо». Вроде того, что есть у нас, только с сексом и с кем-то слегка «голубее». И вот в этом-то твой главный промах. Будь ты геем, все сложилось бы идеально.

Я надеялся вытянуть из Кейдена хотя бы усмешку, но ошибся. Проглотив остатки виски, он растерянно кивнул:

— Знаю, Ал, ты мечтаешь о «долго-и-счастливо».

А он нет.

И он натурал.

И не влюблен в меня.

Поэтому я двигался дальше.

— Уверен, что этот парень не расчленит тебя во сне и не засунет тело в морозильник?

— Вполне.

— Иначе мне придется убить его, а я не хочу в тюрьму. Я слишком изнежен для этой херни.

Да, так и было.

— Можешь звать его по имени, ты в курсе?

Кейден редко произносил имя Джека. Они, мягко говоря, не ладили. Джек считал Кейдена засранцем, и на его месте я, пожалуй, испытывал бы схожие чувства. Кейден всегда ехидничал и язвил. К тому же мой жених полагал, что тот тайно в меня влюблен, однако это не имело никакого смысла. В противном случае у моего друга было достаточно времени предпринять хоть что-то — целых двенадцать лет, если на то пошло. Не говоря уже о моем пьяном признании. Мы никогда не вспоминали о нем, тем не менее Кейден все знал. И если испытывал ко мне те же чувства, стоило лишь намекнуть, и я безоговорочно принадлежал бы ему.

Игнорируя комментарий по поводу имени Джека, Кейден продолжил:

— Свадьба в Вегасе — совершенно не в твоем стиле. Но чудак на букву «м» даже не подумал об этом.

Я нахмурился.

— Ты вообще-то о моем будущем муже говоришь.

Хотя он был прав. Я бы никогда не выбрал Вегас. Но три месяца между предложением и свадьбой не оставили времени на поиски места для церемонии дома. И Джек обожал Вегас. Так же сильно, как я не любил.

— Видишь? Он уже превратил тебя в зануду. Ты должен смеяться, когда я называю кого-то мудаком.

Я вздохнул, понимая, что в этих словах таилось куда больше смысла, чем казалось на первый взгляд.

— Ты не потеряешь меня, Кейден. Несмотря ни на что. Мы всегда будем друг у друга.

Ссоры родителей изрядно подпортили ему жизнь. Кейден вырос ранимым и чувствительным, хоть и не показывал этого. Не подпускал никого близко, боясь в итоге лишиться того, что ему дорого. Я стал исключением из правил — мы сближались с двух лет, так что выбора просто не было.

— Пф-ф-ф. Знаю, — отмахнулся он, пытаясь сделать глоток, прежде чем заметил, что бокал уже пуст.

Однако вряд ли Кейден действительно знал.

Глава вторая

Кейден

Я психовал, превратившись в полного придурка, и проклинал себя за это.

Я не имел права испытывать злость, грусть, раздражение — да вообще ничего, кроме радости за Алекса, который выходил замуж. Мне хотелось сквозь землю провалиться, замечая его озабоченность и переживания, но то, что отчасти я ощущал себя… преданным, совершенно не поддавалось объяснению.

Подобные чувства выходили за рамки разумного. Алекс был моим лучшим другом. Он был геем, я — натуралом. И если он мечтал остепениться, то я — нет. Я предпочитал секс без обязательств, и хотя на долю Алекса выпадало немало одноразовых связей, оставаться холостяком никогда не входило в его планы.

Ну и, повторюсь, он был геем, я — натуралом, так что да, в этом смысле наши пути расходились. Просто иногда казалось невозможным отделить нас друг от друга. Алекс — единственный, кому я безоговорочно доверял. Единственный, в ком я действительно нуждался. Только он любил меня настоящего, независимо от обстоятельств. Мой отец, истинный трудоголик, постоянно пропадал на работе, мама заботилась больше о себе, и лишь Алекс всегда оставался рядом. Даже когда я проявлял слабость или вел себя эгоистично, не отворачивался от меня.