Это я удачно попала!

Комнатка моя мне понравилась: светлая, уютная, небольшая. На единственном окне – голубая занавеска в мелкий белый цветочек. В комнате из мебели только кровать, стол, стул и небольшой комод белого цвета, с нарисованными на нём чьей-то детской рукою ромашками. Только те почему-то были с разноцветными лепестками, вроде цветика-семицветика. Наверняка, это творчество моей названой сестрёнки, когда та была в моём возрасте или чуть старше.

Эни показала мне, где ванная, и как пользоваться душем, рассказала, какие косметические средства для чего подходят, выдала пушистое полотенце и детский халат, в котором я всё равно утонула, и отправила мыться, а сама в это время занялась ужином.

Едва я вышла, распаренная, из душа, как Эни сразу предложила мне стакан морса и позвала к столу. Ужинали мы втроём – и это был настолько тёплый, душевный ужин, какие были у меня, наверное, только в самом раннем детстве, когда отец еще был жив. Глаза тут же защипало от воспоминаний: как я поняла, это побочный эффект от пребывания в детском теле – эмоции сдерживать практически невозможно, чуть что – сразу в слёзы.

Уже засыпая в уютной детской кроватке, которая раньше явно принадлежала Эни, я подумала, как же я благодарна судьбе, что подарила мне второй шанс и что я попала к этой маленькой, но такой замечательной семье. Было так непривычно и так щемяще-радостно ощущать себя её частью. И я пообещала себе, что сделаю всё, чтобы мои новые родственники ни в чём не нуждались, и чтобы никто их не обидел – ни в этом мире, ни в каких других.

Глава 5.

Проснувшись, я с трудом смогла осознать, что всё, произошедшее со мной вчера, не было сном. Удивительным, красочным, фантастическим сном, где какие-то пришельцы-ученые хотели меня убить, но затем превратили в маленькую девочку и отправили одну в другой мир. Порталом.

«Вот, какие сны бывают, когда жизнь скучна, а сердце требует приключений» – думала я, нежась спросонок в кровати. А потом как подскочила! Чего ж это я лежу? Мне же на работу надо!

Обвела недоуменным взглядом обстановку комнаты, и тут-то меня и накрыло осознание: всё правда! Всё на самом деле было так, как мне приснилось! Во сне я просто повторно переживала события предыдущего дня, только и всего. Теперь меня зовут Элиза, я ребёнок, у меня есть старшая сестра и дедушка. О-бал-деть!..

Не знаю, чего я испытала больше – разочарования или радости из-за того, что это не сон. Наверное, всё-таки радости. Моя действительность была привычнее и оттого дороже сердцу, но зато от осознания моих нынешних перспектив это самое сердце замирало! Я смогу прожить жизнь заново – не об этом ли мечтает каждый, кто хоть раз совершал в своей жизни ошибки, кто хоть что-то мечтал изменить в своём прошлом? Я снова буду взрослеть, влюбляться, учиться! Я исправлю все свои прежние ошибки и изо всех сил постараюсь не совершить новых – хотя последнее, сдаётся мне, невозможно. Что никак не помешает мне стараться. Наконец, меня ждёт огромный, неизведанный мир! Быть может, здесь и магия есть? Хотя я вчера особо ничего магического не заметила, но вчера мне было и не до исследований. Зато сегодня я открыта всему новому и собираюсь начать узнавать этот мир прямо сейчас.

В порыве энтузиазма я вскочила с кровати, и хотела было рвануть к двери, но, запнувшись о подол великоватой ночнушки, грохнулась на пол, больно ударившись подбородком. Мда, Лизок, и кто тут только что мечтал о том, что не будет совершать ошибок?

Из глаз брызнули слёзы, но, к своей чести, в этот раз я смогла удержать рыдания. Еще немного тренировок, и постоянные слёзоразливы перестанут быть моими спутниками. Посидела немного на полу, потирая подбородок, и, почувствовав, что боль начала отступать, поднялась и вышла, наконец, из комнаты.

Вчера мне было не до изучения дома, зато сегодня я уже была более внимательна. В доме оказалось четыре комнаты, одна из которых теперь была моя и находилась в самом конце коридора, рядом с кладовкой. Выйдя из жилой части дома, я обнаружила, что гостиная, где мы вчера сидели, была по левую руку, а по правую обнаружилась кухня. А в кухне – Эниза, которая как раз готовила всем нам завтрак.

– Эни, привет! – поздоровалась я, проходя на кухню и втягивая носом аппетитные запахи.– А что ты готовишь?

– Эли, светлого утра! – улыбнулась девушка, оборачиваясь ко мне. – На завтрак будет творожная запеканка с фруктами и горячее молоко с корицей. Умывайся, одевайся и садись за стол! Я сейчас закончу и приведу деда – за ним если не сходить, то он и не выйдет. А ему надо двигаться.

Я кивнула, но спешить обратно в комнату не стала, пройдя до конца коридора, где обнаружила туалет и ванную, а также довольно широкую прихожую со светло-бежевой входной дверью, половину которой заменяло узорчатое стекло. Распахнув дверь, я прямо босиком выбежала на крыльцо, подставила своё лицо солнечным лучам, вдохнула запахи трав и цветов, и счастливо рассмеялась. Хорошо-то как!

Оглянулась на дом. Всё, как я и запомнила: одноэтажный аккуратный коттеджик горчичного цвета с покатой крышей. На подоконниках с наружной стороны стояли поддоны с цветами, и вокруг дома, куда не глянь – цветы, цветы, цветы. Окна большие и широкие, благодаря чему в доме невероятно светло.

Налюбовавшись на домик, который теперь стал и моим тоже, я побежала в ванную – умываться и чистить зубы, а потом вернулась в комнату и переоделась в красный сарафанчик, который в детстве носила Эни. Только он ей был до колен, а мне – почти до пола. Но пока мне не купят новую одежду, и так сойдёт.

За завтраком я с любопытством рассматривала деда, который меланхолично, ложка за ложкой, отправлял в рот творожный десерт. Его белая борода была длиною по грудь и аккуратно подстрижена, морщины были, но сильно не бросались в глаза – как у немолодого, но еще и не старого человека, но вот глаза… глаза были странные, словно затянутые белой дымкой, из-за чего их цвет практически не угадывался. Кажется, светло-карие? Нет, не знаю. Что же с его глазами? И ведь он прекрасно видит, несмотря на эту странную пленку, значит, это не катаракта. Хотя, я же не медик, мало ли как эта болезнь может проявляться. Интересно, болезнь глаз как-то связана с его рассеянностью?

Мысли о том, чтобы обследовать деда и попробовать его подлечить – либо с помощью местной медицины, либо с помощью нашей, земной, у меня появились еще вчера. Всё-таки он не старик, и, если его заболевание поддаётся лечению, то надо хотя бы попытаться. Это здорово может продлить его дни, не говоря уже о том, что сделает жизнь насыщеннее. Понятное дело, что Эни, наверняка, уже пыталась что-то сделать, но она всего лишь шестнадцатилетняя девочка, которая боится, что её лишат единственного близкого человека. Наверняка по этой причине она всячески скрывает болезнь деда от окружающих. Решение не слишком разумное, но что взять с испуганного подростка?

Впрочем, рубить с плеча я тоже не собиралась. Надо бы как-то при первой возможности разузнать о местных болезнях и способах лечения, а там уже и решение принимать. Но прежде всего остального мне предстояло избавиться от улик.

Да, вчера я много думала о том, что делать со своими иномирными вещами, и пришла к выводу, что их надо спрятать. О прогрессорстве придётся забыть – а жаль, такой лёгкий источник дохода был бы. Как я поняла, жили Эни с дедушкой не слишком богато, хотя и не голодали. Надо бы еще уточнить, на что именно они жили и даже сиделку могли себе позволить нанять. Какого-то домашнего хозяйства – кур, свиней или огорода – я не обнаружила. Одни сплошные цветочки, и у соседей, насколько я вчера успела заметить – так же. Далее, Эниза явно не работает – раз уж осенью едет учиться. Дед не работает тем более – раз уж ему сиделка требуется. На что же они живут? На какие-нибудь пособия?